Второе место по результатам читательского голосования
Автор - Прасковья
Название - Алая роза – эмблема любви
Объем – 4 961 зн.
Ой, девочки, как я 8 марта ждала! Это у меня первое восьмимарта в совхозе с Колькой. Так-то конечно не совхоз, а АОшка. Но все говорят – совхоз и я скажу. Утром Колька попросил меня смотаться в магазин и настоящих, покупных, цветов взять. Денег дал. И когда он про цветы сказал, у меня что в сердце ёкнуло. Я розы выбрала. Хоть денег на гвоздики только хватало, я свою премию добавила. Все розы были бледные. А одну я нарочно алую взяла, как кровь прямо. Колька пел «Черная роза – эмблема печали, алая роза – эмблема любви». А я ради Кольки все сделаю. Я за ним с пятого класса кипятком писаю, в смысле люблю. Он – на футбол я за ним. Он с пацанами драться – я тоже. Он на секцию бокса – я туда же. Колян сам сказал, когда фильм про НикитУ посмотрел:
– Сильная женщина – это круто.
После девятого класса Колька в «шарагу» пошел на тракториста учиться, я тоже пошла, и тоже на трактористку. В совхоз брать не хотели, так я такое им устроила! Механика по двору на тракторе полчаса гоняла, пока не поверил, что я не хуже Кольки с «Беларусом» управляюсь. Взяли. И ничего, зауважали, а что меня не уважать. Я ж не сюсюкалка с бухгалтерии, я - трактористка. Надо так могу матом завернуть, что березы сохнут, в перекур по три папиросы вытягиваю. А раз у Кольки коленвал полетел – шатунные шейки в труху уматало. Так я этот коленвал на себе за два кэмэ приперла с гаража в поле.
Он еще:
– Устала?
– Ха! – и Кольку на руках подняла.
Агроном меня ласково назвал Ангелиной, да, да, так и сказал «наша Паша Ангелина» Мужики и прозвали Пашка. Жаль, Колька скромный, давно на меня запал и молчит. Вон чуть что звонит и спрашивает, по ремонту там, как лучше сделать. А иногда так смотрит загадочно. Как будто я из стекла и через меня все видно. Это чтоб любви не выдать.
Но сегодня всё скажет. Я же даже накрасилась, комбез чистый надела. И ключи в кармане начистила, чтоб блестели. Лучшее украшение сильной женщины – газовый ключ. И за столом с мужиками не пасовала, девки, кто помоложе, еще понтовались вино пили, а я сразу с водки начала. Я ради Кольки пить научилась и не морщиться.
Вот, значит, выпили. Мужики ведро с розами запёрли. Агроном стал красивые слова читать, а Колька цветы дарить. Вот всех называют, целуют, кружку дарят и цветок, нас так-то в колхозе немного двадцать гусятниц, шесть с бухгалтерии и я. Мужиков больше. У нас же полеводческий совхоз.
Ну, вот когда в ведре роз десять осталось, на меня страх напал, правда, так прям сердце запрыгало, так волнительно, что я не выдержала и в коридор сбежала, вот сейчас всех поздравит, а меня последнюю, конечно, чтоб с другими не путать. Я ж – это я. Он поэтому меня первой и не назвал. И по-це-лу-ет! Ой!
Стою, жду, гадаю, догадается или нет алую розочку выбрать. А за дверью тишина, нет то есть не тишина, слышу стопари забрякали пьют что ли, вот гады, а что про меня-то?
И только подумала, Танька-гусятница выскакивает и полетела на улицу, видать приспичило. Я потихоньку за ручку потянула. Что б посмотреть, Колька ж поди меня ищет? И тут как эта дверь мне в лобешник со звоном брямц. Искры из глаз. И я попой на пол – шлеп. И Колечка выходит. С розой, как я и мечтала, мне и сквозь искры видно, какой он у меня красавец, прямо Бред Пит. Я на него снизу вверх смотрю, а он низко так надо мной наклоняется. Я губы в трубочку сложила, чтоб значит, как в кине поцеловаться, а он спрашивает:
– Паха, ты Таньку не видела?
Упс!
– Нафига она тебе? – ошалев спрашиваю.– Роза вот лишняя оста-лась. Может Таньке подарить?
Я и сказать ничего не смогла, как овца блею, сиплю, еще думаю, что, может, разыгрывает так меня?
– Кааак лишняя?
– Ну просчиталась ты видать. Баб у нас на гусятнике двадцать, в бухгалтерии шесть, а двадцать седьмая кому?
И розочкой этой аленькой задумчиво так крутит. На меня как кто ведро соляры ливанул и поджег, жарко стало. И сердце расходилось-расходилось, кровь дурная в мозги, как поршень: тум-тум-тум. Я и подскочила. Он же, сука, про меня и не вспомнил. Это что ж получается, я ему и не женщина? Это я то? Как я тут взвыла:
¬– Да еш твою медь, тётка твоя курица, да чтоб тебя урода горбатого на повороте перевернуло. Сявка ты намоченная. Да я-то тебе кто? Гусеница от камаза что ли?
А он глазенки синие вылупил и рот открыл
– Тооооочно, ты же баба! – и с таким изумлением, типа раньше не знал. И заржал, сволоооочь!
Ух, как я ему слева врезала, только башка мотнулась, и коротким с локтя – под дых, На тебе, красавчик, Наааааа!
Загнулся, я локтем его по спине, чтоб упал. Хотела ногой под ребра, так во мне все от обиды за женскую сущность мою переворачивалось, да Танька-стерва завизжала:
– Мужики! Пашка Кольку убивает!
Все вылетели, скрутить пробовали, куда на хрен, во мне ж бурлит все, кипит. Я троих раскидала, агронома звездякнула. Другие отступили.
И пошла домой гордая и красивая. Сильная женщина – это вам не баран чихал. И если этот Бред Пит после всего, что у нас сегодня было, мне предложение не сделает – убью к черту! А розочку я забрала. Аленькую, только раздавили мы её. Жаль.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2015
Свидетельство о публикации №215092100027
обсуждение здесь http://proza.ru/comments.html?2015/09/21/27