Глава девятнадцатая
На званом ужине в германском посольстве в Москве собрались люди, которые, по существу, были вершителями судеб Европы. За окнами шумел легкой вьюгой февраль 1937 года, и до катаклизмов, ожидающих старушку Европу в скором будущем, оставалось совсем немного времени.
Посол США в СССР Джозеф Дэвис подошел с бокалом вина в руке к военному атташе Германии генералу фон Кестриху и, деликатно прикоснувшись к его локтю, сказал:
- Генерал, я хотел бы обсудить с вами одну важную тему. Не могли бы мы с вами где-то уединиться для разговора.
- Нет проблем, - ответил атташе. – Пройдемте в мой кабинет.
Усевшись в глубокие кресла в комнате отдыха в апартаментах Кестриха, они поставили бокалы на столик.
- Генерал, я хотел поговорить с вами на тему советской армии. Насколько она сильна? Вы, конечно, понимаете мой интерес, и я, пожалуй, поставлю вопрос более прямо: способна ли армия Сталина противостоять армии фюрера великой Германии?
Кестрих задумался.
- Я знаю о тайных каналах сношений руководства наших стран, - сказал он наконец. – Знаю о вашей поддержке фюрера и то, что ваши конгрессмены одобрили секретный протокол, предусматривающий финансирование войны в Европе. Хотя не совсем понимаю ваш интерес к тем процессам, которые исподволь готовятся Гитлером. Думаю, вы просветите меня в обмен на ту информацию, которую рассчитываете получить от меня.
Генерал мельком взглянул на посла США, тот утвердительно кивнул.
- Вам, вероятно, известно, что я родился в России. Мой отец был крупным землевладельцем. Поэтому Россия для меня - открытая книга. Что ж, могу сказать, что Красная Армия, в общем, хорошая армия. Человеческий материал прекрасный - физически сильные и храбрые солдаты, хорошие моторизованные части, не настолько хорошие, как немецкие, но все же хорошие. Военно-воздушные силы в численном отношении велики, истребители и разведывательные самолеты хорошего качества, но бомбардировщики плохие и слишком тяжелые. В целом, даже с учетом численного превосходства, русская авиация не идет ни в какое сравнение с немецкой. Тем не менее, русские летчики прекрасно подготовлены, а парашютные части просто замечательны. Танки… Танков Советский Союз произвел очень много – около двадцати тысяч единиц. Но это в основном легкие танки со слабым вооружением. А количество, как известно, не всегда определяет качество. Это маневренные танки, с хорошей скоростью, но… По огневой мощи, по толщине броневого листа они не идут ни в какое сравнение с нашими танками. Вооруженные 45-мм орудиями, они не представляют никакой опасности для танков вермахта. Например, самый массовый на сегодняшний день танк Красной Армии Т-26, вооруженный 45-мм пушкой, для того, чтобы поразить танк, пробить броню Panzer III должен подойти на предельно близкую дистанцию - менее трехсот метров. Наш танк без труда поражает «противопульную» броню Т-26, толщиной всего лишь в пятнадцать миллиметров, с дистанции до тысячи метров. Все танки вермахта, за исключением легких "Pz.I" и "Pz.II", вполне эффективно противостоят "двадцатьшестому".
- То есть…
- То есть, вы не знаете стойкость и мужество русского солдата! – скупо улыбнулся Кестрих. - Да, технически мы возможно и превосходим Советы, но воюет не техника, воюют солдаты. А я, поверьте, знаю, что такое есть русский солдат. И не дам никаких гарантий нашей победы.
- Как вам видится судьба прибалтийских стран в случае войны? – спросил Дэвис.
- Балтийский блок - Эстония, Латвия и Литва - находится в отчаянном положении, - сказал Кестрих. - Эти искусственные государства, созданные Лигой Нации из частей Российской империи. Судьба их незавидна - они, вероятно, будут уничтожены в случае войны. Вряд ли германские оккупационные власти станут заботиться о сохранении их государственности. Хотя… Если их оккупируют Советы, то такой исход вполне вероятен. Тогда они могут сохранить свою государственность, но уже в составе СССР.
- Скажите откровенно, генерал, с какими чувствами вы вновь попали в Россию? – Дэвис внимательно смотрел на собеседника.
- Когда-то я покинул Россию, лежавшую в руинах, в хаосе гражданской войны, - ответил атташе. – А вернувшись, я обнаружил сильную, уважаемую, даже внушающую страх державу. К слову, я бы никогда не покинул СССР, если бы у меня был хоть какой-то выбор - я всегда чувствовал себя чужим в Германии… Теперь ваш черед отвечать на мои вопросы!
- Хорошо, генерал, я готов.
- Насколько я понимаю ваши цели, борьба с коммунизмом прикрывает желание Соединенных Штатов уничтожить Россию – СССР. Я прав?
- Да! – Дэвис не стал кривить душой. – Мы пошли на тайную поддержку Гитлера, поскольку желали конца СССР и строили далеко идущие планы развала этого Союза. Феномен Гитлера также возник не без нашей помощи. Кто по-вашему финансировал его партию и его действия на начальных этапах строительства НСДАП?
- И зачем вам это? Чем Америке угрожает Советский Союз? Я внимательно изучал и Маркса и труды апологетов вашей «демократии». Вы твердите, что для демократии нужен плюрализм, а плюрализм предполагает наличие по крайней мере двух более-менее равных сил, которые борются между собой, и вместе с тем влияют друг на друга. Разве не плюрализм – сосуществование двух противоборствующих систем: капиталистической и коммунистической? Разве они не являются взаимосдерживающим фактором?
Дэвис посмотрел на Кестриха с нескрываемым интересом.
- Да, вы оказывается философ, генерал! – воскликнул он. – Попробую объяснить вам наши цели… Согласен с вами - советский тоталитаризм восприимчив к критике, идущей с Запада. В свою очередь, Запад находится под влиянием СССР, в особенности через собственные коммунистические партии. Но! Вы знаете, что США на сегодня имеет все: беспрецедентный рост благосостояния, подлинная свобода, невероятный социальный прогресс, колоссальные научные и технические открытия! Нам становится тесно в своих границах – нам необходима для дальнейшего развития интернационализация экономики и глобализация власти. Уже начаты попытки интеграции развитых стран, и эта интеграция будет служить росту общего благосостояния и иметь самые положительные последствия! Но в эту схему никак не вписывается СССР. А без успешного похода против этого монстра мы не сможем приступить к глобализации.
Кестрих надолго ушел в себя…
- Что ж, ваши цели мне более или менее понятны, - наконец промолвил он. – Но в вашей схеме я вижу серьезные недостатки.
- Вот как? – удивился Дэвис. – Например?
- Ваша «интеграция», безусловно, может служить росту общего благосостояния Запада. Но только в том случае, если она будет обусловлена стремлением братских народов к объединению. Но и в таком случае она сможет существовать только как вертикальная структура. И, кроме того, для ее управления должна будет создаваться наднациональная власть, призванная жестко контролировать все процессы жизнедеятельности этой структуры. И чем тогда ваша структура будет отличаться от тоталитарного режима в СССР?! Неслыханная победа, которая делает возможным установление планетарной власти?! А вы понимаете, мистер Дэвис, что конец коммунизма будет означать также и конец демократии в планетарном масштабе? Наша эпоха в случае вашей победы будет не просто посткоммунистическая, но еще и постдемократическая!
- Да как же вы не понимаете?! – вспыхнул Дэвис. – Мир все равно идет по пути глобализации, хотим мы этого или нет! Вы посмотрите вокруг! Ведь даже в вашей Германии начинают создаваться суперструктуры: коммерческие, банковские, политические, информационные. Несмотря на разные сферы деятельности, эти силы объединяет их транснациональная сущность. С развалом коммунизма они станут управлять миром, неужели это непонятно?
- Да? И какая роль в этом глобальном мире будет отведена Германии? Вы что, дорогой мой мистер Дэвис, не видите, к чему это приведет? Отвечу: в мире будет существовать только одна сила, одна идеология и одна проглобализационная партия. Все! Нам придется забыть о суверенитете государств, поскольку все они будут подчиняться наднациональным структурам - сверхвласть будет жестко подавлять суверенные государства. Я скажу вам, к чему придет Мир - мы станем свидетелями установления демократического тоталитаризма, или, если хотите, тоталитарной демократии. Я даже скажу вам, где будет размещаться эта сверхвласть! В Белом Доме! Вы ведь к этому толкаете Мир?!
- Совсем не важно, где будут размещаться структуры наднационального правительства, - устало проговорил Дэвис. – Неужели вы не видите, что ваш фюрер грезит тем же? Иначе, что такое – этот его «новый мировой порядок»? Мы с вами говорим о том, что наши и ваши цели совпадают. А значит, наши страны должны действовать сообща. Только таким образом, Германия и США окажутся в господствующем положении!
- Нет! – отрезал Кестрих. – В этом деле я вам не помощник. Война в Европе будет какой угодно, но только не демократической. Ваши планы приведут к тому, что демократия постепенно исчезнет из общественной организации стран Европы. Повсюду распространится тоталитаризм, потому что наднациональная структура будет навязывать государствам свои собственные законы. Финансовый тоталитаризм подчинит себе политическую власть, потому что холодному финансовому тоталитаризму чужды эмоции и чувство жалости. По сравнению с финансовой диктатурой, диктатуру политическую можно считать вполне человечной. Внутри самых жестоких диктатур возможно хоть какое-то сопротивление. Против банков восставать невозможно…
Кестрих поднялся, давая понять, что аудиенция окончена.
- Извините, мистер Дэвис, но о нашем разговоре я доложу фюреру. И выскажу свои доводы против дальнейшего сотрудничества с правительством США в каком бы то ни было виде. Прощайте!
- Прощайте, генерал! – поднялся Дэвис. – Досадно, что мы не пришли к взаимопониманию. Жизнь покажет мою правоту в нашем споре. Мир все равно пойдет по той дороге, которую укажут Соединенные Штаты.
Кестрих сухо кивнул и открыл дверь кабинета…
Продолжение следует -