Мелодии ритмов

Вячеслав Вьюнов
                М Е Л О Д И И      Р И Т М О В
    Перебирал  бумаги  и  наткнулся  на стихотворение  моего  старинного  друга,  замечательного  поэта  Юрия  Зафесова, с  которым   и  пуд  соли  пополам,  и  выпита  бочка  водки, и   километров  пройдено  немало   по  диким  степям  Забайкалья.  Читаю  этот   волшебный   анапест.
В  Бодайбо  отворяют  окно.
В  старом  парке  шумит  непогода.
Эта  женщина  -  словно  вино
Урожая  далёкого  года.

О  себе  говорит  не  спеша.
Мол,  живу  меж  стряпни  и  варений.
А  душа… Что  такое  душа?
Отраженье  благих  намерений.

Мол,  на  прошлое  времени  нет.
Что  судьбу,  как  могли, так  слепили.
Что  янтарно  прозрачен  ранет
Промороженной  стужей  Сибири.
  Какой-то  прощальный  ритм.  Так  женщина  машет  платком  вслед  тому,  который уходит  навсегда.  В  таком  ритме  текут  слёзы:  одна  за  другой  через  паузу.  Так  пьют  хорошее  вино  -  по  два  небольших  глотка .
     Звоню  ему  в  Феодосию.  Юра  построил  дом  у моря,  утрами  гуляет  по  берегу  с  собаками,  пьёт  херес,  слушает  море,  сочиняет  стихи,  собирает  у  кромки  воды  всякую  всячину:  причудливые  корни,  древние  черепки,  красивую  сердоликовую  гальку – дары  морских  глубин.
    Говорим  о  какой-то  чепухе.  Потом  спрашиваю:
    -  Юра,  как  там  размер  моря? Не  изменился?
     Он  смеётся  и  подносит  сотовый  телефон  к  Чёрному  морю.  Я  слушаю  и  считаю:  восемь  мелких  накатных  волн,  потом  одна  большая,  отсекающая.  Снова  восемь  мелких  и  девятая. Этот  размер  слышали  спутники   Одиссея. Этот  размер,  глотая  слёзы,  слышали  пленённые   славяне,  выставленные  для  продажи  в  рабство  на  набережной  Кафы…
   Отсюда  и  пошёл  этот  невероятно  длинный  греческий  гекзаметр. 
   Впервые    этот  поэтический  размер  Чёрного  моря  подметил   Максимилиан  Волошин.  Проверять  его  приезжали  в  Коктебель  Гумилёв,  Цветаева,  Ахматова,  Мандельштам,  да  почти вся  пишущая  и  рисующая  Россия.
    Ходил  и  слушал  этот  размер  Иосиф  Бродский.
   Проверял  его  и  я.  А  после  слушал  ритм  Балтийского  моря  -  там  размер  другой,  волна  мелкая,  двойная.  Охотское  море  работает  в  ином  размере.  Ледовитый  океан  у Мыса  Шмидта  имеет  сбивчивый  накат  -  Тихий  и  Ледовитый  океан  всё  спорят,  чей  размер  лучше.
   Разговариваю  с  Юрой. Разговор  идёт  под  накатные  ритмы  Чёрного  моря,  которые  с  помощью  современной  умной  электроники  доносятся  сюда,  в  Забайкалье.  Слушаю.  Жизнь  планеты  -  это  жизнь   ритмической  стихии.
    Ритм -  это  уже не  хаос.
    Ритм  - это  организованное  пространство. 
    А  это  значит - пространство  мыслящее.