Глава 17
Сложные отношения.
Женя стоял в пару метров от них за деревом, когда они обнимались, целовались. Все это больно отражалось у него внутри. Захотелось плакать впервые, но мужчины не плачут! Ноги подкосились: Женя присел, обхватив голову руками.
У него украли мечту. И сделал это, так называемый, лучший друг. Сколько можно терпеть? Почему Артем так поступает? Других девушек разве мало! Все теперь Женя решил для себя, что он больше не друг. Друзья не отбивают, не предают!
Виола тоже хороша. Повелась на его слова и сюрприз. Нет, она не виновата. Женя отогнал от себя мысль, что Канарейка в чем-то может быть виновата. Она же ничего не знает об Артеме, о его чертовом характере. Артем привык играть: девушки для него куклы, а чувства Жени ничто не значат.
Ладно, по фиг на прошлых девчонок. Но Виолетта не все! Она именно та, которая нужна на всю жизнь! И нельзя сдаваться. А что он сейчас может сделать? Выскочить из-за дерева и напугать и только. Смешно. Портить день рождение не хотелось, а вот набить морду дружку, ой как жаждал Женя! Парень очень боялся, что вдруг Виола уже влюбилась в этого мерзавца. Тогда все будет сложнее объяснить ей. Артем точно ее не любит и не собирается…
Женя не стал ждать их ухода – рванул через небольшой лес к городу, до которого километров двенадцать. Лишь бы подальше от этого кошмара!
Под свою опеку ночь взяла городок. В эту ночь спалось не всем. Один путник устало брел по дороге. Уличный фонарь осветил лицо путника – Жени Потапова. Он был выпившим. Как только он вошел в город и наткнулся на первый ларек, как тут же купил себе алкоголя. И плевать ему было, что надо воздерживаться от спиртного из-за ранения. Сейчас парень в идеале вообще хотел умереть.
Прибыл он домой, когда едва-едва начало светать. Весь измученный и грязный, парень барабанил кулаками в дверь.
- Ты что с ума сошел?! – дверь медленно открыла сонная сестра Жени: Саша. – Ты чего такой грязный?
- Упал в лужу немного, - брат зашел в прихожую. – Ты почему не в школе?
- Ты точно дурак. До сентября еще долго, - буркнула Сашка.
- А, ну тогда ладно, иди спи, сестренка, - произнес брат и запнулся об свою же ногу, упал.
- Ты что у своей Канарейки надрался до чертиков? – Саша попыталась поднять брата.
-Нет, я же не пью, ты же знаешь, - Женя дополз до стула.
- Да кто тебя знает! Скажи спасибо, что мама у бабушки.
- А я ничего плохого и не сделал. Я просто по лесу гулял, гулял, думал. А вот этот друг! Артём, ты ведь знаешь его… - Женя стукнул кулаком по полу.
- Ты подрался с ним? - сестра присела рядом с братом.
На Женю смотрело маленькое, пухленькое личико сестренки.
- Саш, иди спи, еще наверно рано, - Жене вдруг протрезвел и делиться с ней о наболевшем не собирался.
- А ты скажи: подрался или нет, - Саша топнула ножкой, - А то я маме скажу!
Женя улыбнулся и заставил себя встать.
- Мелкая шантажистка, - парень встал по стене. – Я хотел с ним подраться, но не получилось, - Женя отправился в холодильник за водичкой.
Саша последовала за ним. Засвистел чайник на плитке.Они сидели на кухне за столом, напротив друг друга.
- Как это хотел, но не получилось? – девочка уперлась локтями о стол, подпирая кулачками свои пухлые щечки.
Женя рассмеялся. Его смешила милая мардашка. И еще пижамка в желтых слониках. Сашка миниатюрная копия матери - Евгении Сергеевны: те же черные глазки, которые Саша сейчас сузила, потому что сердилась.
- Ты дурак!? Хохочешь, как больной.
Женя не ответил и отправился в душ, а рассерженная сестрица – дальше спать.
«Интересно, а какой Виолетта в детстве была? Я ведь ни разу не видел ее детских фоток. И ни разу не видел, как сердиться по-настоящему» - подумал он перед сном, решив, что вечером серьезно поговорит с Виолой.
А Виола вся светилась от счастья. К ней наконец-то пришла большая человеческая любовь! О признании еще никто не знал, кроме этой троицы. Правда, девушку огорчило, что Женя куда-то исчез. Артем тогда успокоил ее, предположив, что у их друга появились некие неотложные дела. Дни рождения закончились салютом глубокой ночью.
А днем все отсыпались. Виола проснулась ближе к вечеру. Ходила по комнате, не зная чем себя занять. Родители оставили записку, что уехали на озеро. Она хотела набрать номер телефона Жени, как в дверь позвонили.
- Привет. Нам надо поговорить наедине, - сразу начал с порога Женя.
- Я с Лилькой. Садись, - велела девушка.
Женя сел на диван. Ему не сиделось спокойно. Все ерзал, Виолке стало смешно. Потапову было вовсе не до смеха, он молчал, не зная с чего начать. Парень вскочил, как ужаленный. Виола не выдержала: засмеялась.
« Какая же она счастливая сегодня, но это счастье у нее пройдет, как только я перестану соперничать с ним и сдамся. Угораздило же связаться с таким другом-сволочью» - постепенно мысли парня перешли в речь:
- Она же будет страдать из-за него. Я этого совсем не хочу.
- Ты это про что? Кто-то хочет обидеть Сашу или маму? – Виола тоже встала с кресла.
- Нет, не их. Это тебя касается. Я все знаю…про.
- Про что? – девочка легонько коснулась кулака Жени. Тот разжал пальцы, и подняв глаза на Виолу все же выдал все как есть.
- Я знаю, что Артем тебе говорил о любви и о прочей чепухе. Скажи и ты поверила ему?
Виола растерялась и не знала, что сказать. Женя усмехнулся.
- Вижу, что веришь ему. Поговорка вроде такая есть: не все золото, что блестит. Ты мне небезразлична. Не уже ли ты хочешь стать очередной девушкой на пару недель для Артема?! – ему было трудно говорить об этом, но он должен предупредить.
Женя вглядывался в черты в ее лица. В них он увидел недоверие. Почему девушки такие дуры!?
- Я понимаю, я для тебя только друг. Я люблю тебя, - Женя сделал шаг и оказался в плотную около Виолы. Он очень хотел ее поцеловать, но сдержался. Вместо этого Потапов коснулся ее плеч двумя руками:
- Я приму твой выбор, если он будет даже не в мою пользу.
Канарейка медленно опустилась в кресло. Она не хотела верить своим ушам. Да девушке приятно, когда ей признаются в любви. Но не должно быть так, что бы два лучших друга стали соперниками! Виола не хотела этого! Она вспомнила слова Артема: « Пташка, я люблю тебя» - он говорил так легко и красиво, будто не раз их произносил. Но эту мысль Канарейка поспешила оттолкнуть от себя.
В входную дверь позвонили, девочка вздохнула, надеясь, что не придется больше слушать Женю. Ей было горько от мысли, что дружить, как раньше уже не получиться. Друг прошлого проводил Виолу печальным взглядом и упал на диван. Как же ему сейчас плохо, кто бы только знал…
В следующий миг Женю окатила волна злости, стоило только Завидову появится в комнате. Виола заметила, как сжались снова кулаки Потапова. Артем будто ничего не замечал вокруг себя. Он улыбнулся всем присутствующим и подарил букетик фиалок Виоле. Затем подошел к Жене и протянул руку для приветствия другу. Женя пустым взглядом уставился в потолок.
- Наш друг сегодня не в духе, интересно и куда же ты вчера сгинул? – насмешливо произнес Артем.
- Да иди ты… со своим интересом! – негромко сказал Женя.
- Даже так? – усмехнулся Завидов. – Друг, что с тобой а?
- Ты мне не друг! – Женя силой воли заставлял себя не кричать и сидеть смирно.
- Жека, да брось. Уже не первый раз слышу от тебя подобное, - Артем специально играл на нервах. Ему это доставляло удовольствие.
- Ты перешагнул черту. Ты ведь знал, что она не все! – Потапов не выдержал и вскочил.
- Виол, наш друг сбрендил, - Завидов отступил назад.
- Артем, он все знает, - девочка смотрела в пол. К горлу подступили слезы. И почему-то стыдно.
- Да?! А что именно тебе, друг мой, известно? – с каждым словом улыбка Арта становилась все шире. – Ты подглядывал за нами или подслушивал? – рука парня легла на плечо Жени.
Терпение лопнуло. Женя сидя заломил Завидову руку за спину.
- Я тебя размажу, - прошипел Женя в самое ухо соперника.
- Напугал! Пощади свое сердце от нагрузки. Не убьешь ведь, старина, - Артем прикусил губу.
- Не убью, ты прав. Но зато твое личико пострадает, - последовал удар.
- Женя отпусти его! – крикнула Канарейка.
От крика проснулась в детской Лилька. По квартире раздался ее плач. Виола поспешила к малышке, лишь бы не видеть дружков.
- Она такая же, как и все. Она будет со мной. Ради тебя, так уж быть по старой дружбе, не трону ее, - прошептал издевательски Артем.
- Ну и козел же ты! – снова удар.
Когда пришла Виола, Женя уже ушел. Артем стоял на коленях, держась за нос рукой, по которой текла кровь.
Глава 18.
Как прежде не будет.
Прошло три дня. От друзей бывших нет вестей. Виола сильно переживала.
Она помогла Артему оставить кровотечение. Завидов принялся обнимать Виолу. Ей стало не по себе, она оттолкнула парня и крикнула, чтобы он тоже ушел. И он ушел, улыбнувшись. Слезы заструились по лицу.
И теперь она без них – без дурацкой любви.
А ведь совсем недавно все было по-другому. Они втроем всегда были вместе. А теперь что же какой-то банальный треугольник получился! Даже не треугольник, а ерунда. Виола не могла разобраться в себе. Она бы всё, казалось всё, отдала, чтобы не разрываться между ними. Сердечко девичье ныло и кого оно выберет?
Дни тянулись. Девочка ходила, как приведение, не находя себе места. Молчит, настроение на нуле. Родители заметили перемены, они боялись за нее. В этом году они чуть два раза не потеряли свою дочь! Как щемит родительское сердце, когда твой ребенок мучается, а ты не знаешь, как помочь.
Вот и сейчас за окном ярко светит солнце, а Канарейка сидит на подоконнике. Делает вид, что читает. А книга-то вверх ромашками.
Глаза опухшие – опять плакала.
- Дочь, почему грустишь? – папа присел рядом.
- Не знаю, - девочка пожала плечами.
- Книга интересная?
Тут только Виола поняла, почему буквы ей казались странными и непонятными. Криво улыбнулась для папы.
- А может, погуляешь с подругами. Они уже четыре раза звонили.
- Может быть, - откликнулась вяло Виола, спрятав лицо за книжкой.
- Дочь, иди погуляй, - Сергей Степанович взял книгу в свои руки. – Через пару дней в школу.
- Хорошо, папулечка, - девочка спрыгнула с подоконника.
Канарейка переоделась, придирчиво изучила свое отражение. Но долго задерживать взгляд на себе не стала. Чувствовала себя уродиной душевной.
Таня, Наташа и Даша ждали ее на мостовой. Девчонки отличались яркостью от прохожих. Рыженькая Даша облачилась в бирюзовую коротенькую курточку, темно-синие брючки и зеленые кроссовки . Брюнетка Таня зачесала волосы в высокий хвост, ее стройную фигурку облегал красный плащик, ну и разумеется шпильки на ножках. Только вот глаза Тани не горели радостью, наверно и у нее что-то случилось… Наташа нарядила себя в зеленые оттенки: короткое теплое платье, сапожки на танкетке. Эта девочка уже скучает по лету.
Подруг видеть Виола рада. Ей без разницы, что на их фоне она совсем блеклая сейчас.
- Виол, поздравляю. Вы тут без меня хорошо повеселились. Теперь, наверно, весь город боится вас, жаль, что я там не участвовала! – начала с восторгом Даша.
- Погоди ты, - усмирила восторг Даши Таня. – Без тебя опять что-то случилось и Канарейка не хочет нам поведать об этом, - Ворошилова крепко скрестила руки на груди и сузила глазки, она делала так, когда очень сердилась.
- Ничего особенного, - ответила Виола, смотря куда-то вдаль.
- Расскажи, - Наташа взяла под руку подругу.
- Канареечка, не томи, расскажи. Я пока в этом лагере отдыхала, кучу всего пропустила. Лето у вас ведь супер прошло!!
- Вот именно, что все прошло, - начала Виола и в упор посмотрела на Капустину и продолжила. – Знаешь, Даш, день с преступниками это не сказка. А вот когда дуло пистолета направленно на тебя: так это вообще незабываемо! Не думаю, что тебе бы так хотелось.
Виола убрала руку Наташи. И отвернулась. Она смотрела на воду. Вода успокаивает. Вот здесь впервые ее и увидел Женя, если бы не он тогда…
- Может нам уйти!? – нарушила молчание Таня. - Только знай: суицид не выход!
Виола удивленно повернулась к подругам:
- Тань, ты чего?
- Это ты чего? Опять начала замыкаться в себе и о нас забыла! Мы тебе подруги или как вообще? Думаешь, проблемы только у тебя одной?! – кричала Таня, не замечая своих слез.
Таня вообще редко плакала. Виолу кольнула совесть. И правда чего это она только о себе думает. Можно подумать последней эгоисткой стала. Виола обняла Таню, та заплакала еще пуще.
- Ну, вы даете, девчонки. Пошлите отсюда, - велела Даша, удивляясь происходящему.
Четверо девушек гуляли по парку.
Таня взяла себя в руки.
Наташа с Дашей способствовали поднятию настроению.
Виола наконец-то вышла из оцепенения: Канарейка просто не могла представить себя без Жени и Артема. Подруги сделали свое дело – они дали понять, что она не одна и все еще будет! Никто же не умер – значит все поправимо.
- Да уж повезло, Виолка: два признания. Выбирай, не хочу, - пошутила Наташа. Она никому не призналась в том, что хотела заполучить Артема. Раз такое дело, то лучше никому не знать: подруга все таки дороже, чем мальчик.
- Тебе бы так, да? Натах? – усмехнулась Таня.
- Увольте.
Виоле стало легче: теперь она не одна пытается разобраться во всем.
Вот и Таня звонко, как обычно, рассмеялась, когда Даша рассказывала смешные случаи про себя и Тимура и его друзей, происходящие с ними в лагере. У Тани есть повод переживать. Через пару месяцев ее Артем уходит в армию, а они повздорили из-за ерунды. Девушка заранее волновалась разлуке с любимым.
У Наташи же никаких проблем. Нет личной жизни – ну и не надо. У Даши все тип топ с Тимуром. Им и разлучаться не придется: с 1 сентября будут сидеть за одной партой и грызть гранит школьных наук.
- Хоть ты у нас счастливая и я этому рада! – сказала искренне Виола Даше.
- И мы тоже, - Таня с Наташей взялись за руки и обхватили в свой кружок подружек для обнимашек.
- А тебе я помогу разобраться с Женькой и Артиком, - добавила Таня.
Виола улыбнулась, представив, как Таня может ей помочь. У той два варианта: уговоры, если они не помогают, то в ход идет рукоприкладство. Не смотря на всю боевую мощь Ворошиловой - это будет лишне. Когда страдают сердца – кулаки не помощники.
Девчонки разошлись, когда на горизонте зажглись первые звезды. А скоро вообще темнеть будет очень рано и гулять люди будут меньше, запрутся в своих «квадратах».
Зайдя в свой подъезд, Виолетта решила, что надо перестать расстраивать родителей.
Женя Потапов тоже не хотел расстраивать маму. После разговора с Виолой, парень примчался домой злой. Разбудил Сашку, которая всегда любила поспать, как кошка. Девочка рассердилась, когда братец заявил, чтобы она собиралась с ним в деревню к бабушке. Бабушку ребенок любит, но старший брат не имеет право вот так не с того не с сего ее будить средь бела дня! Посопев для приличия, Саша подчинилась и быстро собрала свои вещи. Да и брату помогла, который прибывал явно не в себе и не мог найти, что ему надо. Ребята оставили записку для матери. Женя с сестричкой поехали на ночной электричке. Сашка тут же уснула на его плече.
А сейчас предпоследний день летних каникул. Поздний час. Горят звезды. Парень стоял на крылечке. Его взор устремился в холодное небо. Из-за рта выделялись вздышки. Осень совсем рядом.
Если днем хоть как то получалось не думать о Канарейке, то ночью не спалось и в голову лезла она. Жене все казалось, что Артем сейчас с ней. Эту назойливую мысль парень гнал от себя, как мог. Женя дернулся: его коснулась легкая рука. Это Сашенька тихо подошла к брату. В пижаме со слониками.
- Братан, чё не спишь?
- Не «чё», а что.
- Да ну тебя, всю жизнь учишь, зануда, - девочка села на ступеньку крыльца. – Ладно, не обижайся, Евгений Онегин. Просто ты меня бесишь: притащил в деревню, а я между прочим с Маринкой договорилась гулять по вечерам. А вместо этого сижу тут. А ты все, как туча. Жень, ну расскажи хоть что-нибудь.
- Давай завтра, - отмахнулся Женя. – Иди в кровать, замерзнешь.
- Не хочу я спать!
- Но завтра ведь последний день каникул, - попытался возразить брат.
- Балда, этот день уже наступил. Да и по фигу мне. Опять в школу ходить…
Женя дальше ее не слушал. Он снял с себя куртку и закутал в нее сестренку. Сел рядом, обнял и углубился в себя. Он старше сестры на 7лет и как хотелось Жене сейчас вернуться в детство. Саша замолчала и задремала на его плече.
Детство – великая беззаботная пора, которая от парня мчится быстрыми шагами. Ему осталось всего год быть учеником. Поразмыслив еще с часок, Женя отнес на руках Сашку в постель. А ведь каких-то 8 лет назад он так же носился с сестренкой. Ей было всего 2 годика, а ему 9лет, когда дети лишились отца. Их папа воевал в горячих точках, ну и довоевался. Евгении Сергеевне тяжело пришлось с двумя маленькими детьми, она часто пропадала на работе до позднего вечера.
Мальчик тогда думал, что ничего нет больнее, чем потеря любимого папы. Женя хорошо его помнит, Саша же только с фотографий. Время шло – боль потери притупилась. Но сейчас так же больно: Виола жива, но её он теряет…
В эту ночь не спалось и Виоле. То и дело ворочалась: она так ничего и не знала о Жене и Артеме. Канарейка встала с постели. Лилька спокойно спала в своей кроватке. Девочка, не включая свет, пошла через коридор, в длинной ночнушке, как приведение, на балкон.
Небо пряталось в тяжелых тучах, сильный порыв ветра раздул волосы. По телу девушки пробежался холодок. Она обхватила себя руками, но не сдвинулась с места. Продолжила стоять, вглядываясь в ночную даль. Внезапно, раздирая тучи, сверкнула молния без грома. Пошел сильный дождь. Это природа провела черту молнией по небу, говоря, что как раньше уже не будет. Осень наступает. Да будет еще лето, уже совсем другое, новое лето. Это как нельзя повторить прошлую любовь, будет новая, наверно.
Девочка покинула балкон, плотно закрыв окна. В темноте вернулась к себе в комнату. Виола залезла на подоконник и прислонилась лицом к холодному стеклу, по которому заструились с одной стороны капли дождя, а с другой – слезы девчонки.
После первого дня обучения, у ворот школы Канарейку ожидал Женя. Она не знала, как вести себя с ним. Юноша предложил пойти в кафе. Женя вел себя, как обычно. Канарейка уже подумала, что гроза миновала и все худшее позади. Но не тут то было: в кафе зашёл Завидов, собственной персоной. Подошёл, чмокнул Виолку в щёчку.
-Приветик, я скучал. Ты решила, кто будет твоим парнем?
- Нет, - тихо ответила она.
- Эт, плохо, что ты, малыш еще не определилась. Ты ведь любишь меня и будешь со мной, - утверждал Артем, усевшись напротив Жени. Он говорил ей, но не для нее: Артем пытался уловить реакцию бывшего друга. Тот виду не подал, что зашил бы рот ему.
- Виола, ты должна решить с кем хочешь из нас быть непросто друзьями, - сказал и Женя.
- Я.. можно не сейчас?
- Хорошо, тогда завтра после школы, - улыбнулся Артем.
А чего ему не улыбаться. В отличии от этих двоих ему жизнь по кайфу. И страдать из-за кого-то -- это не для него.