Глава восемнадцатая
В начале 1936 года Германия находилась в плачевном состоянии. Спад производства вызвал серьезные экономические проблемы, и власть Гитлера зашаталась. Нужен был достаточно неординарный шаг, который восстановил бы пошатнувшееся доверие народа к власти, и Гитлер нашел решение.
12 февраля 1936 года Гитлер вызвал к себе министра иностранных дел Константина Нейрата и посла по особым поручениям Иоахима фон Риббентропа. Обсуждалась возможная реакция великих держав на ремилитаризацию Рейнской области.
- Я принял решение о введении наших войск в Рейнскую область! – без предисловий объявил фюрер.
Дипломаты переглянулись – Рейнская область, расположенная на западе Германии, была в соответствии с положениями Версальского мирного договора объявлена демилитаризованной зоной. Германии категорически запрещалось иметь там воинские части…
- Мой фюрер, - осторожно начал Нейрат, - если мы введем в Рейнскую область войска, державы Антанты – Англия и Франция – будут отстаивать букву договора, боюсь, дойдет и до вооруженного противостояния. Но наша армия сейчас совсем не готова к войне… Мы можем оказать на них дипломатическое давление, но никак не военное. Я готов начать переговоры с…
- Достаточно! – перебил министра Гитлер. – Что скажете вы, Риббентроп?
- Думаю, мы можем пойти на одностороннюю ремилитаризацию Рейнской области, - сказал посол по особым поручениям. – И для мирового сообщества у нас есть вполне резонное объяснение наших действий: это, прежде всего, ратификация франко-советского пакта 1935 года. Мы объявим ввод наших войск реакцией на окружение Германии враждебными государствами. Кроме того, вы, мой фюрер, очень верно выбрали время для ввода войск. Франция находится в глубоком экономическом кризисе. Казначейство уже сейчас заявляет, что может поддержать курс франка по отношению к доллару и фунту лишь за счет заимствований на внешних финансовых рынках. И самое главное, Франция находится накануне выборов, намеченных на весну этого года. Не думаю, что в таких условиях Франция решится ввязываться в войну с Германией.
- Нейрат, вы вероятно забыли о том, что в прошлом, 1935 году мы подписали с Англией военно-морское соглашение, которое полностью игнорирует существование Версальского договора! – жестко произнес Гитлер, исподлобья глядя на министра иностранных дел. – Если англичане пошли на это, то почему они должны начать войну из-за того, что германские войска разместились на германской же территории? А Франция, не поддержанная Англией, никогда не решится вести боевые действия в одиночку. Полагаю, что все закончится несколькими пламенными речами французских политиков. Пока же подготовьте заявление для иностранной прессы, в котором ремилитаризацию Рейнской области подайте в качестве вынужденного шага, на который Германия пошла с большой неохотой из-за ратификации франко-советского пакта. Заявление также должно содержать ссылку на готовность Германии вернуться в Лигу Наций после того, как все наши европейские соседи согласятся с ремилитаризацией.
В тот же день Гитлер провел совещание с генералитетом, на котором присутствовали военный министр фельдмаршал Вернер фон Бломберг, командующий сухопутных сил вермахта генерал Вернер фон Фрич и начальник Генерального Штаба генерал Людвиг Бек.
Выслушав Гитлера, генералы в один голос заявили о том, что германская армия не в состоянии вести вооруженную борьбу против французов, и высказались за переговоры.
Гитлер готов был сорваться, но удержал себя в руках.
- Я приму к сведению ваше мнение, господа! – резко сказал он. – Пока же мне необходимо знать, сколько времени потребуется на подготовку и отправку в Рейнскую область нескольких пехотных батальонов и артиллерийской батареи. Фрич?
Генерал Фрич вскочил и четко отрапортовал: «Трое суток»!
- Сядьте! – приказал Гитлер. – Немедленно займитесь укомплектованием батальонов и по готовности доложите мне!
- Мой фюрер! – Фрич снова вскочил. – Я еще раз повторяю: германские войска не смогут отбить возможную французскую атаку.
- Уверяю вас, фон Фрич, - Гитлер криво ухмыльнулся, - что наши войска покинут Рейнскую область, если дело дойдет до ответной французской атаки. Но ее не будет!
- Мой фюрер, могу я поинтересоваться, почему вы так уверены в этом? – осторожно спросил фон Бломберг.
- Потому что я иду на разумный риск, обоснованно полагая, что ни англичане, ни французы не горят желанием устраивать новую европейскую войну и с удовольствием пойдут на компромисс, если мы поможем им сохранить при этом лицо. Вспомните, господа, когда в 1935 году я объявил о полном отказе Германии от выполнения военных статей Версальского договора и начал строить вооруженные силы Германии, разве страны Антанты выразили активный протест по этому поводу? Нет! Ну, а английское правительство это положение вполне устраивает, так как Германия создает в Европе мощный противовес Франции и СССР.
- Но Франция тогда готова была начать мобилизацию, - вновь вклинился фон Бломберг.
- И что?! – воскликнул Гитлер. – Да, во Франции в течение нескольких дней обсуждался вопрос мобилизации! Но в итоге гора родила мышь: все обсуждения так же внезапно окончились, как и начались. Думаю, французы вспомнили Рурский конфликт 1923 года, когда их самостоятельные действия едва не закончились конфузом. Поверьте мне, господа, дальше словесных протестов дело не пойдет, а со временем я заставлю этих жалких червей из Антанты соглашаться со всеми нашими действиями!
На рассвете 7 марта 1936 года девятнадцать пехотных батальонов вермахта при одной артиллерийской батарее и при сопровождении нескольких военных самолетов вошли на территорию Рейнской области. Они достигли Рейна в 11 часов утра, и три батальона переправились на западный берег. После того как германские разведывательные самолеты отметили концентрацию тысяч французских солдат на границе, фельдмаршал Вернер фон Бломберг позвонил Гитлеру, умоляя немедленно отдать приказ об отводе войск.
- Перешли ли французы границу? – спросил Гитлер.
- Нет. Но они стоят на границе! – в панике отвечал Бломберг.
- Ну, так они этого и не сделают! – спокойно ответил Гитлер и отключился.
Гитлер, в отличие от Бломберга, на протяжении всего кризиса оставался очень спокойным, хотя прекрасно понимал, что если французы вмешаются, будет проиграно все, и падение Германии станет неизбежным.
Но несмотря на предостережения генералов, рискованные действия фюрера привели к успеху…
Когда министр иностранных дел Нейрат прибыл к Гитлеру с докладом о том, что кризис преодолен, и никакой резкой реакции на него не последовало, фюрер в волнении встал с кресла и прошел к огромному окну.
- Знаете, Нейрат, - сказал он, стоя спиной к собеседнику, - сорок восемь часов после марша в Рейнскую область были самыми изматывающими в моей жизни. Если бы французы вошли в Рейнскую область, нам пришлось бы ретироваться с поджатыми хвостами… Военные ресурсы, находящиеся в нашем распоряжении, не адекватны даже для оказания умеренного сопротивления.
Значение этой бескровной победы Гитлера трудно переоценить. Наиболее емко ее охарактеризовал Главнокомандующий французской армии генерал Гамелен. Он заявил британскому атташе: «Франция в состоянии вести собственные битвы и послать помощь Бельгии, но только при условии, что она знает о неминуемом прибытии Британского Экспедиционного Корпуса. Отсутствие британских сил приведет к тому, что Франция будет вынуждена пересмотреть свое отношение к своим гарантиям в отношении Бельгии, и оставит Бельгию наедине с врагом. Это, в свою очередь, приведет к тому, что Германия получит в свое распоряжение авиационные базы и ресурсы для налетов на Британию, что не может оставить последнюю равнодушной».
Но наибольшую известность получило высказывание лорда Лотиана — посла Британии в США: «В конце концов, немцы всего лишь зашли в свой огород».
Министр иностранных дел Энтони Иден настаивал на том, чтобы Франция не предпринимала военной акции. Вместо этого он надеялся уговорить Гитлера вывести войска из Рейнской области, оставив там лишь «символический контингент», после чего заново приступить к переговорам.
Объективно, ремилитаризация Рейнской области привела к тому, что Франция потеряла последнее преимущество, которое она получила в результате Версальского мира. Франция более не могла с легкостью занять Рейнскую область и создать реальную угрозу Рурскому промышленному району в случае, если бы она сочла действия Германии угрожающими.
Гитлер не ошибся в своих оппонентах из Антанты – далее он уже не утруждал себя какими-либо объяснениями по поводу своих действий в Европе. Это была первая фаза политики Гитлера, в последующем от военного шантажа он перейдет к прямому провоцированию войны.
Таким образом, первый спор против объединенной Европы бывший ефрейтор выиграл, причем всухую…
Пройдет совсем немного времени и военный министр Бломберг, и командующий сухопутными войсками Фрич лишатся своих постов. 4 февраля 1938 года Гитлер подписал декрет, гласивший: «Отныне я беру на себя непосредственно и лично командование всеми вооруженными силами»…
Продолжение следует -