В середине незнакомого пруда бил фонтан. Озеро было искусственным, чрезмерно гладким, с небольшим, красиво струящимся водопадом.
Словно из оркестровой ямы, доносились оттуда удивительные звуки. Ветер подхватывал их и разносил по близлежащим местам.
Заглушив шепчущийся тростниковый партер, поднимался выше и заканчивал галёркой – небольшой каменной грядой, эхо которой выражало восторг от услышанной мелодии.
Шум аплодисментов создавали и крылья двух чёрных, неизвестно откуда взявшихся лебедей.
Красиво изогнутые чёрные шеи представлялись на фоне серебристого пространства скрипичным и басовым ключом нотного стана. Линии сходились где-то за горизонтом, самих нот не было – и на поверхности озера можно было записать любую мелодию, с надеждой, что когда-нибудь её исполнит невидимый оркестр.
Ликующую ли, грустную – разницы особой не было, поскольку обе являли собой стороны одного и того же явления. Какофония в любой момент могла обернуться прекрасной музыкой, как, впрочем, и наоборот.
Вчера и предположить не могла, что окажусь у прекрасного озера, в полусотне километров от города. Но сегодня, в день осеннего равноденствия, я сидела на берегу, смотрела на пару чёрных лебедей и думала о теории с одноименным названием.
Если мысленно пробежать по верхушкам ассоциаций, то сходу вспомнится Талеб, возможно, и Ювенал – но первой всё равно окажется Леда…
Завтра равенство дня и ночи будет нарушено, солнце пойдёт на убыль, сокращая яркий световой день до тусклого, с мнимыми дождевыми отблесками, существования.
Я опять посмотрела на лебедей.
Басовый ли ключ, скрипичный – акколада надёжно скрепляла союз птиц, не давая прерваться прекрасной мелодии.
На чёрном озере «винила»
Как патефонная игла,
Круги прокладывали зримо
Два лебединые крыла…
23.09.2015