Глава 2.
Судья, присяжный, палач.
Лиарона – Вдовьи рощи.
Полтора года назад.
“Нелепо спорить с убийцей
о его праве убивать людей.”
В. Райх
На роскошной белой шкуре оленя темнело уже три кровавых пятна. Лаш постарался подкрасться чуть ближе, одновременно извлекая из колчана стрелу. “А зря я грешил на старину Бранда, - подумал он, заметив, что в одной из ран в боку зверя торчит обломок стрелы, - Попал всё-таки, хотя и не совсем в цель. Ладно, сейчас мы это исправим. ”
Он наложил стрелу на тетиву и постарался прицелиться – насколько это вообще было возможно в его положении. Олень, будто почуяв что-то неладное, дёрнулся… но остался на месте. Лаш заметил окрашенную красным пену, выступившую в уголках его рта.
Секунда… вторая…
И тут всё испортили конники, со свистом и гиканьем въехавшие, а точнее – ввалившиеся на заповедную поляну. Олень стремглав бросился дальше, в чащу, окончательно обезумев от страха.
- Господа, вы – идиоты! – выкрикнул Лаш, выбираясь из кустов и стряхивая прицепившиеся к одежде колючки, - Такое впечатление, будто вы впервые на охоте! Подайте мне коня, кто-нибудь!
Всюду следовавший за бароном Глассом слуга, бросив взгляд на своего господина и, получив в ответ утвердительный кивок, спешился, уступая место наместнику.
- Не перегибай палку, Лаш, - примирительно произнёс лорд Фанн, добродушный толстяк с вечно красной и вечно ухмыляющейся физиономией. Взглянув на Фанна, наместник искренне пожалел его лошадь, которая явно тащила на себе этот “груз” из последних сил, - Никуда этот зверюга не денется. Лес – тёмный, он – белый…
- …и к тому же, - добавил, поравнявшись с наместником, барон Ройгель, - мои егеря там повсюду понатыкали ловушек. Наш трофей, верно, уже гниёт в какой-нибудь волчьей яме. За мной, господа!
Он хлестнул коня кнутом, и тот, пронзительно заржав, метнулся в гущу деревьев. Остальные направились следом. А Лаша всё никак не желало оставлять чувство беспокойства, что преследовало его с самого утра, как только они отправились на эту охоту. А теперь… теперь слова Ройгеля по поводу “волчьих ям” звенели у него в голове, жужжали, точно рой назойливых мух.
“Ладно, - решил он, - сделаем пару-тройку кругов вокруг холма, и, если ничего не найдём, вернёмся обратно. Зря мы вообще затеяли эту охоту. И так дел по горло.”
Дел и вправду было немало: сегодняшние “посиделки” – как любил называть их сборы старик Бранд – могли в кои-то веки привести к положительному результату. Охота, по идее, должна была немного разбавить обстановку серьёзности и сблизить пятерых отпрысков знатнейших родов друг с другом – и не только за столом переговоров.
“Если всё получится… хм… У Фанна подрастает дочь. Если свести их с Конрадом… я получу не только право голоса, но и влияние…” Лаш улыбнулся своим мыслям. Об этом, конечно, думать было ещё рано, но, тем не менее, приятно. Вдруг откуда-то слева послышался крик Гласса:
- Вот он! Я его вижу!
Лаш собирался было в деталях описать барону, что издавать столь громкие звуки не пристало опытному охотнику, каким он – барон, разумеется – часто любил себя называть… как вдруг заметил у самого подножия холма, заросшего терновником, знакомый серебристый блеск. Вдовец, легендарный зверь, не дающий покоя всем следопытам и охотникам Рощ, всё-таки нашёл свою смерть. “Люди Ройгеля постарались, не иначе. Даже обидно… немного.”
- Ну вот, - улыбнувшись, произнёс Фанн, поравнявшись с наместником, - а ты боялся. Повесишь теперь рога над камином, шкуру – на стену в спальне, да будешь рассказывать детишкам, как прикончил это чудище. Можешь даже приврать немного, - Лорд лукаво подмигнул ему, - мы никому ничего не скажем.
Наместник улыбнулся в ответ и пришпорил коня. Краем глаза он заметил ползущий из-за стены деревьев белёсый туман – довольно редкое явление для здешних мест.
Лаш не обратил внимания на это. Не встревожило его и то, что в роще воцарилась полная тишина, нарушаемая только хрустом веток под копытами коней; ни гомона птиц, ни дуновения ветра, ни даже шороха листьев – ничего. Но он не мог не заметить, что трое всадников – Бранд, Ройгель и Гласс – исчезли.
- Что происходит? – недоумённо спросил он, оборачиваясь к Фанну, - Где остальные?
- Где-то здесь… - Фанн оглянулся по сторонам, - Прочёсывают рощу. Господа! Мы нашли его! Он…
Лорд говорил что-то ещё, но наместник его не слышал. Тишина словно сдавила его, набросила мешок на голову – он попытался позвать Фанна, но слова встали комком в горле.
Фанн, видимо, не разделявший его страха, слез с лошади и направился к туше оленя. И вот, когда между ними оставалось – должно было оставаться – не более трёх шагов, он остановился и изумлённо воскликнул:
- Что за… Он был здесь!
Лаш обернулся и не поверил глазам – олень исчез! Трава в том месте была чуть примята; на острых стеблях то здесь, то там, темнели капли крови.
Туман становился всё гуще и гуще.
- Как это возможно? – продолжал возмущаться лорд, сверля глазами сие злополучное место, - Он был у нас перед глазами, мы оба его видели! Лаш! В чём дело?
- Что-то не так, - В груди наместника медленно, но верно, разливался мертвенный холод, - Совсем не так, Фанн! Надо уходить! Срочно!
- Не понимаю, что…
Фанн шагнул ему навстречу… и тут же с криком исчез в разверзшейся у него под ногами яме. Там, под землёй, что-то очень неприятно хрустнуло.
- Фанн!
Лаш спрыгнул на землю и, забыв об осторожности, помчался к яме. Опустившись на колени, держась руками за осыпающиеся края, он заглянул внутрь… и тут же отвернулся, прижав ладонь ко рту, изо всех сил стараясь не дать содержимому своего желудка вырваться наружу.
Зрелище и впрямь было не из приятных. На дне трёхфутовой ямы лежал, изогнувшись в совершенно невероятной позе, лорд Фанн, уставившись в небо остекленевшими глазами. Из его груди, сквозь дыры в роскошном охотничьем дублете, торчало шесть окровавленных кольев.
- Вот дерьмо… - пробормотал Лаш, когда тошнота отступила, а мир вокруг него перестал крутиться волчком, - Надо бежать, скорее!
Куда, а главное – от чего, наместник не знал и отнюдь не стремился узнать. Он побежал назад, туда, где оставил свою лошадь… и чуть не споткнулся о её труп. Из вспоротой – судя по всему, буквально только что – шеи фонтаном била кровь.
Ужас окончательно овладел наместником – забыв про всё, он помчался, сам не зная куда; в голове его гремела только одна мысль – бежать! Бежать, забыв обо всём на свете, бежать, спасая самое дорогое, что у него есть – свою жизнь! Только чаща не желала выпускать своих нерадивых гостей так просто. Белый туман, заполонивший уже всё вокруг, извивался вокруг деревьев, будто живой, принимая самые невообразимые обличья, что рассыпались, стоило подойти ближе.
- Это всё неправда, ничего этого нет! – твердил себе Лаш, в очередной раз продираясь через море тумана. Силы оставляли его – уже в который раз он споткнулся и упал, но на этот раз уже не смог заставить себя подняться. На него вдруг навалилась страшная усталость – он дополз до ближайшего дерева и опёрся на пропитанный влагой, узловатый ствол.
- Не могу… - только и сумел прошептать он, - Надо… передохнуть…
Туман обступил его со всех сторон. Лаш поднял руку, пытаясь разогнать белые клубы – и вдруг понял, что не может разглядеть собственных пальцев. Сквозь шум крови в висках ему послышались чьи-то полные отчаянием крики.
“Нечестно…” - подумал Лаш, погружаясь в забвение.
Чьи-то шаги, эхом отдающиеся от свода пещеры. Чуть слышный шорох стали, вынимаемой из ножен. Треск хвороста, пожираемого огнём.
Лаш чуть приоткрыл глаза – и тут же сморщился от боли. Попробовал шевельнуться – но руки были крепко связаны за спиною, а ноги… Ног наместник не чувствовал.
“Это конец. Кем бы они ни были, они убьют меня. Боги, почему так рано? Мне ещё столько нужно сделать…”
Снова послышались шаги – и тёмная фигура нависла над наместником. Чьи-то руки приподняли его и усадили на какую-то кочку. Затем его губ коснулось горлышко фляги.
- Пей. – услышал он.
Наместник не заставил себя просить – тут же прильнул к фляге, жадно глотая воду, которая в тот момент показалась ему вкуснейшим напитком в мире. Однако в полной мере ему насладиться не дали – фляга исчезла, и Лаш почувствовал на себе чей-то пристальный, изучающий взгляд.
- Я хочу взглянуть в твои глаза, наместник, - произнёс всё тот же голос, - Ну же, хватит притворяться, посмотри на меня!
Лаш открыл глаза – и оказался лицом к лицу со своим похитителем. Но разглядеть его так и не смог – то ли свет костра, возле которого его посадили, был слишком слабым, то ли незнакомец нарочно держался в тени.
- Я хочу знать, - продолжал незнакомец, - чего вы хотели добиться? Что объединяло тебя и этих четверых? Отвечай!
- А смысл? – усмехнулся Лаш, чувствуя во рту солоноватый привкус крови, - Ты меня всё равно убьёшь… разве нет?
- Конечно, убьём. Твои друзья не рассказывали, что уже встречались с нами? Их предупреди-ли – но они не вняли предупреждению. Теперь придётся искать применение их трупам…
- Так за чем дело стало? – оборвал его наместник, - Убей меня. Я тебя не боюсь.
- Не боишься? – В голосе незнакомца прозвучала насмешка, - В лесу ты таким храбрым не был. Может, повторим опыт?
Наместник судорожно дёрнулся – это не укрылось от глаз незнакомца. Схватив Лаша за грудки, он прошипел:
- А теперь слушай меня внимательно. У тебя два варианта. Первый – ты говоришь мне то, что я хочу узнать и отходишь в мир иной легко и без боли. Второй – наш разговор будет куда более долгим и куда менее приятным… для тебя, во всяком случае. Ну что?
- Пытай, сколько хочешь. Я ничего не скажу.
- О-о, решил поиграть в героя? – Наместник почувствовал холод стали у горла, - Никогда в них не верил. Боль развяжет любой язык. Позволишь мне убедить тебя в этом?
Лаш сглотнул, чуя, как по шее вниз побежала тёплая струйка крови. Сердце колотилось о рёбра, точно пойманная в клетку птица, зубы стучали так яростно, будто отбивали во рту чечётку. Стараясь, чтобы его голос звучал как можно ровнее, наместник проговорил:
- Бранд и Ройгель – члены Магистрата и имеют прямой доступ к сокровищнице Феникса. Гласс – сунворийский посол… и один из самых доверенных советников князя. Фанн – сводный брат герцога Аралета, тот… доверяет ему…
- Как видно, зря, - донёсся откуда-то слева другой голос. Лаш повернул голову – второй похититель сидел у костра, скрестив ноги, с толстым свитком пергамента в руках. Лицо его было скрыто капюшоном.
- Да… зря, - Наместник посмотрел на первого, и тот кивнул ему:
- Дальше.
- Все мы хотели власти. Она была у нас перед глазами, но мы не могли её заполучить. Первый раз мы встретились восемь месяцев назад…
- Постой, - оборвал его второй, - Откуда вы вообще знали о существовании друг друга? Темнишь, наместник! Кто спланировал вашу встречу?
- Мы не знали его имени, - Лаш поспешно замотал головой, - Он… он назвал себя эмиссаром Белого Змея, и только.
- Наантир? – Кажется, первый и второй сказали одновременно. И у обоих в голосе прозвучали нотки недоверия.
- Да, Наантир! Он пришёл от имени Владыки Даэллара, и предложил мне место в “новом мире”. Их агенты повсюду – они и сговорились с остальными, они передали им, где состоится наша встреча.
- Цель?
- Вторжение. У Владыки пятьдесят тысяч мечей в Септирахе. Он хочет отомстить за поражение Зверя... - Лаш сделал паузу. - Мы должны были подготовить Эндереаль к войне. Точнее, сделать его к ней неготовым.
- Расскажи ещё о ваших планах, - проговорил второй, - Как именно должна была вестись ваша… подготовка?
- Гласс и Фанн должны были убедить своих господ не вмешиваться. Дескать, Владыка дарует им помилование, - Наместник против воли осклабился, - Потом… Даэллар усадил бы их на троны в Доравене и Тирраниле. Бранд и Ройгель должны были окончательно разворовать королевскую казну и стравить короля с Магистратом. Устроить гражданскую войну.
- А что Тельфарас?
- Владыка не счёл нужным обращаться к ним. Эмиссар сказал, что восточные земли через месяц-другой поглотит Порча, потому нет смысла вести переговоры с мертвецом.
- Очаровательно, - Первый убрал нож и несколько секунд молча смотрел на Лаша, - А ты?
- Я? Я тоже хотел править, как и они. Титул наместника не даёт особых привилегий. Мой тупоголовый брат пропал, а Сенат, это сборище старых недоумков, никак не желает признать его смерть! Я хотел стать королём, и я мог им стать! Пусть – крохотной страны, пусть – на поводке Наантира, но королём! А теперь…
- Это всё? – прервал тот его излияния. Лаш поднял голову и молча кивнул.
- Кончай его, - произнёс второй, по-прежнему не отрываясь от своего пергамента. Первый придвинулся почти вплотную; в руке хищно блеснул изогнутый нож. Замешательство исчезло, и притуплённое было чувство страха взяло верх – Лаш с почти животным ужасом взирал на бритвенно-острое лезвие, нарочито медленно приближающееся к его лицу.
- Нет! – услышал он будто бы со стороны свой голос, - Не надо! Я… я могу быть вам полезен! Отпустите меня! Я из королевского рода, я…
- Из королевского, говоришь? – Голос первого исказила уже не скрываемая ненависть, - И ты этим гордишься? Да ты хоть знаешь, от кого исходит твой род? Вы, потомки Пожирателей, мните, будто достойны править – отчего же? Оттого, что вы знатнее? Благороднее? Мудрее? – Железные пальцы незнакомца сомкнулись на шее наместника, - Вы – чума этого мира. И мы сделаем всё, чтобы вы перестали осквернять его своим присутствием!
Внезапно хватка ослабла – незнакомец, устыдившись, видно, собственного гнева, разжал пальцы. Лаш разразился судорожным кашлем – в глотку ему точно насыпали горячих углей. На секунду в сознании вспыхнула искорка надежды – может, его решили помиловать, может, он ещё сумеет спасти свою жизнь! – но тут взгляд его снова упал на лезвие ножа. На клинке, у самой рукояти, была вытравлена крохотная эмблема, знакомая едва ли не каждому.
Раскрытая ладонь с семилучевой звездой внутри.
- Длань… - пролепетал Лаш, чувствуя, как все его надежды на спасение рушатся навроде карточного домика. Тот, что сидел у костра, усмехнулся:
- Знаешь, что будет дальше, наместник? Головы твоих дружков завтра же направятся к их господам. Даже не нужно будет лгать – достаточно просто передать твои слова. Думаю, они будут не в восторге от такого предательства…
- Лиарона будет уничтожена, - продолжил за него первый, - Твои подданные умрут, а земли разделят меж собой победители. Знай же, что именно ты подставил их под удар. Лучше бы оставить тебя жить с этим, - Лаш вновь почувствовал на себе его гневный взгляд, - но я не настолько жесток. Иеремия Лаш, ты был осужден, признан виновным и приговорён к смерти. Твоё последнее слово?
- Гореть вам всем в аду… - прохрипел наместник, сплюнув кровью, - Всем вам!
Секунда. Вторая.
Третья.
- Прощай, - тихо сказал Ровен, отводя руку для удара.
- Знаешь, - сказал Калеб, когда они выбрались из леса, - а ведь в этом не было никакого смысла. – Ровен вопросительно воззрился на него, - Ведь если угроза Наантира и впрямь настолько велика, Владыка смог бы выполнить нашу работу за нас. Избавить мир от наследия Пожирателей раз и навсегда. Не думаешь же ты, что он отдал бы хоть толику власти отребью вроде Лаша?
- Дело не в нём, - ответил тот, - и не в ему подобных. Во-первых, у нас нет уверенности, что Наантир действительно набрал такую силу. Во-вторых, мы не знаем, не скрываются ли Пожиратели среди свиты Владыки, и не принадлежит ли он сам к их роду. А в-третьих, наантирийцы – не совсем люди. Уж не знаю, откуда эти ублюдки взялись, но они настолько одержимы манией собственного превосходства, что не оставят шанса ни для кого, кто хоть немного отличается от них. Ты ведь их сам видел. Даже рабы, и те смотрят на прочих свысока, - Ровен скривился, - Не даёт им покоя слава Белого Змея.
- А что Тельфарас? Лаш говорил о Порче. Что, если она доберётся и до нас? Ведь эта дрянь явно не из этого мира! Не думаешь, что нам стоит вмешаться?
- Нет, - Ровен пришпорил коня, - Настоятель не считает это значительной угрозой, а значит, и нам беспокоиться не о чем. Хотя… с Зеркалами в последнее время и вправду что-то не так. Взять хотя бы этот туман в лесу – такого сопротивления я ещё не встречал!
- Быть может, Настоятель не настолько всеведущ, как силится показать? - Калеб говорил не слишком уверенно, но вполне твёрдо. Ровен нахмурился:
- Объяснись.
- А ты сам не понимаешь? Наши действия лишены смысла, не говоря уже о том, к каким последствиям они приводят. Когда вскроется обман приятелей Лаша, погибнут сотни, тысячи – и всё ради клочка земли под названием “Лиарона”!
- Что я слышу? – В голосе ловчего прозвучала ирония, - Пожалел людишек? Невиновных нет, ты забыл? Мы делаем то, что должно, Калеб, всё это – лишь мера необходимости. К тому же, это не просто клочок земли, а буферная зона между Кальханором и Наантиром.
- С каких это пор мы участвуем в политических дрязгах, друг?
- Повторяю: мы делаем только то, что должны делать, Калеб, хочется нам этого, или нет!
Некоторое время они ехали молча. Ровен то и дело оглядывался, проверяя, нет ли за ними хвоста или погони. Однако всё было чисто – идиллический покой пока ещё тихой Лиароны ничто не нарушало. Они проехали поле, потом обогнули стороной городские стены и жмущиеся к ним дома и фермы. Вечерело; большинство крестьян возвращались домой, в город, после целого дня тяжёлой работы. Двоих всадников никто не замечал – об этом Ровен позаботился заранее.
- И всё же меня беспокоит Порча, - Калеб, верно, долго терпел, но тяга к долгим – пустым? – разговорам у него явно была в крови, - Не смотри на меня так! Просто… мне кажется, что там что-то есть. Или кто-то.
- Кто же? Пожиратели?
- Возможно. Ты когда-нибудь слышал о Хоте?
- Хот? – Ровен насмешливо приподнял бровь, - Земля Мёртвых? Сказки всё это, Калеб, для малых детей.
- А если нет? Если кто-то из Пожирателей обосновался там?
- Настоятель узнал бы об этом.
- Откуда у тебя такая вера в Зеркала? А если…
- Так… - ловчий резко натянул поводья; жеребец, громко и как-то возмущённо заржав, остановился, - Мне не нравятся твои мысли, Калеб. Наша вера – это всё, что у нас есть. Зеркала дают нам нашу силу, и сегодняшний успех это подтверждает. А это лишь малая толика!
- Но Настоятель…
- Настоятель проник в их тайны, как никто другой! Ты хоть представляешь, сколько он знает, какой силой обладает? Так что если бы Хот и вправду существовал, если бы Пожиратели прятались там, мы бы знали об этом! Ясно тебе?
- Конечно, у меня нет доказательств, - Калеб никак не хотел сдаваться, - Но… послушай, сколько мы уже дружим?
- Лет семь, не меньше.
- Так неужели ты видишь во мне предателя, Ровен? Я просто хочу понять… Я нутром чую, что здесь, возле нас, происходит что-то неправильное. И у меня… - он вдруг замолчал. Ровен вопросительно посмотрел на него:
- Что “у тебя”?
- Я… у меня есть одна мысль. Я прошу, не говори об этом никому. Если я окажусь прав, если у меня окажутся доказательства…
- Ты спятил? Доказательства чего?
- Того, что невиновных нет, - Калеб улыбнулся, но улыбка тут же сползла с его лица, стоило ему взглянуть на Ровена, - Прости. Прошу, никому ни слова. Ровен?
Тот молчал. Было видно, что в душе его идёт отчаянная борьба. Наконец, он произнёс:
- Я всегда тебе доверял – и никогда не жалел об этом. Поверю и сейчас.
- Спасибо! – Калеб улыбнулся снова, на сей раз с облегчением, - Если я окажусь прав… это будет нашим общим триумфом!
Ровен хмыкнул.
Остаток пути они провели в молчании.