20 сентября 2015 года отошел ко Господу насельник Свято-Успенского мужского монастыря Орла монах Варсонофий (в миру Степаненко Владимир Прокопьевич), верный служитель Божий, инок-поэт.
Отец Варсонофий родился 13 мая 1950 года в г. Семипалатинске Казахской ССР. В 1973 году окончил юридический Казахского государственного университета. В течение ряда лет работал адвокатом в г. Талгаре Алма-Атинской области.
В 1981 году епископ Алма-Атинский и Казахстанский Серафим (Гачковский) предложил молодому юристу Влади-миру Степаненко принять монашеский постриг. Однако прошло 22 года, прежде чем это благословение исполнилось. Безвременная смерть родителей, смена профессий, переезд в Россию в начале 90-х годов, послушание в Оптиной Пустыни, Рыльском и Бесланском монастырях, духовное руководство старцев Ипполита и Илия — эти вехи жизненного и духовного пути отца Варсонофия. С 2001 года он подвизается в Свято-Успенском мужском монастыре г. Орла. В июне 2003 года принимает постриг в мантию. С июня 2011 по май 2015 года — монах Новосильского Свято-Духова мужского монастыря. В мае 2015 года по состоянию здоровья возвращается в Свято-Успенский монастырь.
В 2006 году при поддержке орловского предпринимателя К.Б. Грамматчикова отец Варсонофий выпускает сборник стихотворений. Публикует стихи в московском журнале «Инок».
Поэзия монаха Варсонофия глубоко народна по своим истокам. В ней звучит, выходит наружу тысячелетний духовный опыт русского народа, взыскующего молитвы и спасения.
Стихи монаха Варсонофия – не для тех, кто ищет в поэзии источник душевного комфорта, они полностью лишены убаюкивающего начала. Стержень его творчества составляет не «золотой сон», но духовное бодрствование.
Пред образом Святым свеча горит.
А в келье – тишина. Душа стремится к Богу,
Молитва в сердце трепетно звучит.
Тьма затаилась у порога…
За каждой строкой стихотворений о. Варсонофия стоит пережитый и осмысленный духовный опыт. Его стихам чужды как умозрительность, так и пылкая игра воображения. Здесь мы имеем дело с плодами трезвения и самособранности. Это – явление духовной реальности. Обращает на себя внимание самобытность интонации, рожденной дыханием молитвы:
Оптина Пустынь. Осень.
В Храме жарко. На улице иней.
Перед ракой Святого Амвросия
Молится старец Илий…
В творчестве отца Варсонофия православная гимнографическая традиция парадосальным образом соединяется с традициями русского раешника – высокое и «низкое» соединяются в пределах одной фразы, но при этом не происходит грубой вульгаризации – благодаря общему молитвенному искреннему настрою, пронизывающему поэтические строки:
Наш пономарь всю жизнь клепал в кампан,
Душа звенела и колокола,
Когда его последний час настал,
Мать Божия к себе его взяла…
Или:
Иисус Сладчайший, Ты меня не брось
И кинь мне спасение, как собаке кость…
Эти строки могут шокировать адептов «умеренности и аккуратности», но сквозь неровную, скачущую и грубоватую форму явственно проступает свет евангельского источника: «Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их».
Монастырская ограда не может отгородить монахов от боли и страданий мира. Трагическое прошлое и драматическое настоящее России предстают в стихах о. Варсонофия в запоминающихся образах и интонациях:
За Родину – павший – сердечная рана.
Без вести – пропавший – больней…
Или:
Чайки нервно, надрывно рыдали,
Предвещая России беду.
Казаков Семиреченских гнали
По Аральскому, тонкому льду…
Мотивы покаяния и смирения переплетаются с мотивом непрестанной духовной брани, требующей постоянной внутренней мобилизованности и непрестанного умно-сердечного бодрствования:
Иисусову молитву шепчут губы,
Я молюсь, перебирая чётки,
Скоро Ангелы вострубят в трубы,
А меня грехи хлестают хуже плётки…
Духовная битва для отца Варсонофия – не метафора, не мечтание, но реальность, каждодневная явь:
Келья монаха – всегда поле битвы.
Вместе с тем за внешней непритязательностью выражения в ряде случаев скрывается глубина мысли, источником которой является святоотеческое православное предание, пережитое как личный духовный опыт:
Имея волю создания Божия,
Мы сами прыгаем в свою судьбу.
В этих строках мы имеем дело со своеобразной образной формулой, выражающей суть православного взгляда на свободу воли и судьбу человека. Преподобный Амвросий Оптинский любил говорить: «Как ни тяжел крест, который человек несет, но дерево, из которого он сделан, выросло на почве его сердца».
Вершиной духовной лирики отца Варсонофия, безусловно, являются его стихотворения, посвященные Матери Божьей. Благоговейное трепетное отношение к Царице Небесной, Заступнице и Покровительнице нашей тихим светом струится в поэзии монаха:
Богородица, Дево Пречистая,
Ты раба твоего сохрани.
Силу злобную, силу нечистую
От меня навсегда отжени…
*
С любовью Дево смотрит на меня,
На грешника, безгрешная и чистая.
Трепещет сердце, полное огня.
Спаси меня, смой грязь с меня, Пречистая…
*
Дево Пресвятая и Пречистая,
Утоли моя печали, утоли.
Ты моя Стена Необоримая,
Мне нечаянную радость подари…
Кончина инока-поэта последовала во время всенощной в канун Рождества Пресвятой Богородицы