Может ночь мне опять не давала покоя,
Может снова Луна душу мне бередит.
И, казалось, в толпе нас с тобой было двое,
Только время проходит, только время бежит.
Я опять на скамейке в сентябрьском сквере,
Только дождь, фонари, белый дым сигарет.
Так красиво и пусто, что сложно поверить:
Где-то я, где-то ты, ну а нас больше нет.
И сутулый старик с изучающим взглядом,
Сядет рядом, укрыв нас дырявым зонтом:
«Если больно…, наверное, так было надо…
И, наверное, будет полегче потом».
Кто бы знал, что на это мне нужно ответить,
В вихре листьев стал гаснуть затянутый дождь.
«Мне так больно, так больно, что трудно поверить,
Даже плакать нет сил, мне уже не помочь…».
Тишина. Дождь окончен. Старик растворился.
Ни зонта, ни измученных пристальных глаз.
Слез не будет. А кто-то из нас изменился,
Среди пары неловких и брошенных фраз?
Дождь-старик, небо-зонт, горький дым сигареты,
Снова ночь, одиночество давит на грудь.
Лишь фонарь меня греет оранжевым светом,
Ночь не ждет и зовет меня в следующий путь.