Ключник указал на винтовую лестницу. Не сильно, но настойчиво он ткнул меня в спину одним из ключей, подразумевая спуск вниз. Башня имела под собой внушительное пространство и чутье подсказывало, что самое важное находится еще глубже, чем все это время находился я. Там, под каменными сводами виднелась уродливая дверь. Глянцево-черная древесина сморщилась и оплыла, будто горячее дыхание опалило ее. Крупные капли, как черные жемчужины слезливо поблескивали в полутьме. Глубокие рытвины избороздили эбеновую дверь. Вместо ручки была голова демона. Безобразный лик, искривившийся оскал - все внушало страх, но его не было.
Ключник шел медленно, не оборачиваясь, будто знал, что деваться мне некуда. Я видел только его сутулую фигуру в длинном плаще. Капюшон наглухо закрывал лицо, если оно у него вообще было, да я и не стремился разглядеть его, брезгливо держа дистанцию. Тем временем мы спустились вниз и прошли темный коридор, освещаемый редкими факелами, торчавшими из углублений в стене.
- Ну, надо же, прямо как в кино,- усмехнулся я. - Может, я все-таки сплю и вижу жутковатый, до боли реалистичный сон. Может, вовсе ничего и не было: ни изнуряющей пустоты, ни безнадежного одиночества, ни приступов неудержимого веселья, сменяющихся такими же внезапными приступами депрессии, только более продолжительными. Мог ли я что-либо изменить? И самое главное мою жизнь? Ведь это была моя жизнь - мой выбор. Вопрос скорее риторический. А вот и ответ - вряд ли! Сколько бы раз я не прокручивал в голове все с самого начала, сценарий всегда повторялся.
Тут ход размышлений прервался, мы подошли к плачущей двери. Темные капли скользили по ее поверхности, как плохо скрываемые слезы. Ключник остановился и протянул костлявую руку к голове демона. Пустые глазницы монстра сверкнули, в тот же момент дверь бесшумно отворилась. Молчаливый проводник двинулся в сторону, пропуская меня вперед, и я не замедлил войти.
Из темного коридора, я попал в небольшую уютно обставленную комнату, с пылающим камином в центре. Было приятно увидеть переливающиеся радужные огни. В памяти тут же возникли образы сельского домика из моего детства, где я проводил свои тогда еще беззаботные годы. Я ощутил ностальгию. Сладкое волнующее чувство давно прожитых дней. Вблизи камина я разглядел необычное кресло. Его форма напоминала то ли английскую В, то ли немного изогнутый знак бесконечности: правая продолговатая часть символа была приподнята вверх, а левая касалась пола. Самой примечательной была его поверхность. Этот предмет менял цвет и вообще, казалось, состоит из воды, чудесным образом преодолевшей законы гравитации. Цвет из черного переходил в цвет холодной стали. В глубине комнаты вдоль стены висели портьеры, тяжелые и пыльные.
- Совсем как в театре,- подумал я. - Вот сейчас откроется занавес и покажется сцена, но только действо вряд ли будет веселым.
За портьерами виднелось слабое мерцание, и доносился тихий шипящий звук. Я двинулся вперед и только тут ощутил чье-то присутствие. Оно было во всем это ощущение, возникшее внезапно, словно пространство вокруг сжималось и расширялось. Вибрации нарастали. Гул в ушах мешал слышать, а невесть откуда взявшаяся пелена застилала глаза. Воздух звенел и накалялся, мощным потоком сгущаясь и концентрируясь в одном месте, возле таинственных портьер. Вихревые токи бешено вращались, как невидимые бумеранги, оставляя еле заметный след в нагретом воздухе, который трепыхался, как мягкое стекло. Бумеранги складывались, в какой – то знак, символ непонятный мне. И тут все кончилось, так же быстро, как началось. На месте бумерангов возникла фигура. Она стояла неподвижно, и, несмотря на то, что появилась сию секунду, я понял, она всегда была тут. Незримым оком, наблюдая за всем, что происходит в этой комнате, в этой пещере, в этом мире. Все подчиняется ей! Оно-это существо лишь сейчас позволило себя увидеть, но слежка за мной началась гораздо раньше. А может и не прекращалась вовсе. Я замер в ожидании, не смея сделать первый шаг, хотя любопытство так и распирало мою бедную, затерявшуюся в этом сумрачном подземелье душу.
Фигура не двигалась еще несколько секунд, давая мне время осознать момент истины, объять сознанием непостижимость нашей встречи. Если бы я только знал, сколько еще удивительных и неотвратимых, как сама судьба событий предстоит пережить там, где, казалось бы, ничего уже нет, где все земное не имеет никакого значения, где открывается новый счет…за гранью жизни…
Так кто же это-смерть? Окутала здесь все своей тенью. Заманила спокойствием и безмятежностью, обманула глупого избавлением от тягот и бед, трудностей и горестей, пустоты и одиночества. А в результате украла жизнь, получила меня всего, без остатка. И что теперь? Выходит, все правда: жизнь после смерти, слухи, поражающие воображение, рассказы, которые любой нормальный человек примет за галлюцинации воспаленного мозга. Райское пение, белоснежное сияние. Только здесь не видно ничего подобного. Видно я изрядно проштрафился и оказался отнюдь не в раю. Что ж, теперь меня вероятно зажарят, предварительно сварив в кипящем котле. Гулкий смех заставил меня вздрогнуть. Ощущение было такое, будто это сама пещера смеется надо мной. Хохот раскатами шумел под потолком, эхом растекаясь вокруг.
- Мне всегда нравилось твое чувство юмора, Дэвид, - промолвила фигура, бесшумно двигаясь мне навстречу.
Я пригляделся. Одеяние фигуры было похоже на одеяние ключника, но покрой отличался благородством, нежели грубая холщовка слуги. Плащ этого незнакомца легко струился вокруг него, черными складками ниспадая вниз. Цвет иссиня-черный, словно вороново крыло, был настолько глубоким и в то же время рассеивался, словно дымка, окутывая таинственную фигуру. Капюшон же скрывал лицо, но глаза было видно, и глаза эти горели ярче любого огня, изумрудным светом освещая тень внутри капюшона. И вот, этот изумрудный блеск приблизился ко мне. Я почувствовал ледяное дыхание существа. Холод пронизал меня с головы до ног и сковал тело.
- Не нужно меня бояться, Дэвид. Я твой союзник, даже покровитель, если угодно, сказал незнакомец.
- Я не боюсь, ответил я. Хотя бы потому, что не знаю, кто передо мной. Все неизвестное вызывает во мне скорее любопытство, нежели страх.
- Похвально! Скоро ты все узнаешь. Я здесь именно для этого и непременно откроюсь тебе, если ты сам прежде не поймешь, с кем говоришь. Но всему свое время. mors ornima solvit {смерть решает все проблемы} – вот мой девиз. Понимаешь, о чем я?
Я пожал плечами, собираясь ответить, но фигура продолжала. Ты что же не любишь латынь? Истинно это язык мудрецов, величественный и музыкальный. В нем сущность речи и благородство звуков.
- Не сомневаюсь, но какое отношение это имеет ко мне?! Я вполне сносно говорю по-английски, немного болтаю по-испански и, вне всякого сомнения, могу шепнуть на ухо смазливой девчонке пару слащавых словечек по-французски. Но латинский язык давно мертв, и нигде не найдете вы человека, свободно говорящего на латыни, разве что это будет профессор словесности или врач, изучивший все справочники с названиями болезней.
- Верно подмечено, Дэвид. Но если бы люди чаще обращались к древним языкам, они бы получили ответы на многие вопросы, мучившие человечество не один десяток веков. Увы, их это не интересует. Удовольствие - единственный ваш интерес, много удовольствий. Всего лишь одна жизнь, думаете вы. Вам хочется получить как можно больше удовольствий, проживая ее. Сплошь забавы и утехи, одни сменяются другими, а удовлетворения все нет. И, вот уже смутная тревога начинает терзать ваши наивные души: что-то не так, что-то упущено. Время потрачено зря, оно уходит безвозвратно. И тут липким туманом вползает страх, страх перед будущим. Многочисленные вопросы роятся в ваших головах. Для чего я живу? Что я должен сделать, чтобы обрести покой? Кто я и что ждет меня впереди? Поверь, Дэвид, каждый рано или поздно задумывается над этим. Людское племя сродни мотылькам. Они порхают и забавляются, их привлекают яркие огни. Они роем слетаются к светящейся западне и погибают, едва осознав это. Лишь немногие из вас обладают твердостью духа и знанием. А знание- это сила, которая помогает достойно прожить отведенное время и совершить переход, не затерявшись в моих Thalaum mors {альковах смерти}
- это произошло со мной? Я затерялся, умер? Кто ты? Что, черт возьми, происходит!?
-Тише, сынок, тише! Ты здесь только потому, что сам так пожелал, а я всего лишь исполнил твое желание. Ничего не бывает просто так. Видишь ли, что посеешь, то и пожнешь, так говорят? Хм, а я вполне образован. Гулкий смех снова потряс пещеру.
- С чувством юмора у тебя все в порядке, - пробубнил я, - только никакой я тебе не сынок
- А кто же ты?! вы все мои дети! Я отец или мать-это неважно. Я забираю жизнь, чтобы вновь ее подарить. Вот ты, например, жил так бездумно, что даже не помнишь, что с тобой произошло и, как ты здесь оказался?
Я, было, собрался возразить, но промолчал, осознав, что это правда. Грозный весельчак продолжал.
- А я между тем давно наблюдал за тобой, предчувствуя, что встреча наша неизбежна, и состоится очень скоро. Так и вышло. Я вообще редко ошибаюсь, Дэвид. У меня безупречная интуиция. Мне это э-э-э как бы дано свыше. И существо разразилось новым приступом хохота. Прости, прости, я слишком эмоционален. Что поделать, я так рад тебя видеть, ну конечно не в том смысле, что ты так скоропостижно …последовала пауза из-за еле сдерживаемого смешка, а просто редко, когда удается перекинуться парой слов с нормальным человеком. Все, знаешь ли души, не желающие жить, покончившие с собой, неважно каким способом, но утратившие веру в себя и растратившие дар жизни.
Я вздрогнул, услышав это, перебирая в памяти неясные образы. Не натворил ли я подобного?
- Приходиться их помещать в портал психологической адаптации, чтобы душа освободилась от страха, - продолжала фигура в плаще. Но вытащить их из собственного безумия сложно, практически невозможно. Или дряхлые старики, тем уж ничего не надо, они как младенцы. С ними все быстро, каждому по заслугам. Или же черные души, отнимающие жизнь у других. Этих признаться недолюбливаю, с ними возятся мои слуги. Некоторые из них, кстати, сами в прошлом черные души. Теперь вот в наказание – уродливая внешность и не слишком чистая работенка.
Я тут же вспомнил ключника.
- И вдруг ты, - продолжала сущность, - молодой, полный сил, с абсолютно чистым разумом и сознанием. Мне по душе, такие, как ты, Дэвид. И мне жаль, что ты здесь, искренне жаль!
- Можешь не представляться, я все понял, - сказал я, - стараясь не выдавать волнения. Я думал, ты должна внушать страх, все же ты… смерть.
- Ну, во-первых, позволь мне решать, когда и кому представляться, а во-вторых, не делай поспешных выводов. Поверь, то обличье, в котором ты меня видишь самое подходящее для твоего восприятия.
- Позволь мне решать, что подходит для моего восприятия, - довольно грубо оборвал я. Тебе меня не напугать, - огрызался я, - всей душой желая испугаться, чтобы избавиться от этого изнуряющего сна.
- Ты не спишь, Дэвид. Ты умер. И это очень печально. Я ангел смерти. Ты можешь называть меня Мортис, и я не собираюсь тебя пугать. Страх подчиняет и ослепляет, это очень разрушительная сила. Я против страха.
- Но разве ты не должна…должен внушать страх, снова спросил я? Не касаясь пола, существо проследовало к странному креслу и мягко опустилось в него.
- Ты в плену у стереотипов, мой мальчик, как и многие из вас. Избавление и очищение человеческих душ от страха - часть моей миссии. Конечно, многие боятся меня, подавляющее большинство. Только свободные духом, готовы к переходу, интуитивно полагая, что это всего лишь некая процедура, правда, не совсем приятная. Хотя для некоторых, я делаю исключения, и тогда их смерть легка и прекрасна. Это мой подарок - для избранных.
- Чем же можно заслужить такой дар? - спросил я, невольно приблизившись к устрашающему собеседнику.
- Это просто. Мортис пожал плечами.
- Терпением и жизнелюбием, кротостью нравов и чистотой души. Чтобы заручиться моей поддержкой, нужно убедить меня. Игра в прятки со мной бесполезна. Ты можешь слыть самым благочестивым гражданином, совершать благие деяния, быть в глазах, окружающих хорошим человеком. Но я не терплю подкупа. Люди для меня, как прозрачные сосуды на солнце. В самый яркий день видна вся муть, и от меня не укроется ни одна грязная мыслишка, плохо замазанная лживым благочестием.
- Не понимаю, зачем мне все это знать? Прошу, просто объясни, что со мной случилось? Как именно я умер? Я плохо помню, и…странно, голова болит, поморщился я.
- Ничего странного, здесь такая же реальность, как и на земле -. Многие процессы схожи, некоторые абсолютно противоположны. Неизменно одно-эти миры никогда не соприкасаются, они параллельны друг другу. Я хозяин этого мира, а ты - мой гость, именно гость, Дэвид. Считай, что ты владеешь привилегией, которую я тебе дал, но могу и лишить тебя ее, если захочу, в любую минуту.