Подозрительность

Однажды, когда к нам опять приходила  просить денег пьющая соседка, я вдруг сказал жене:

- Люся, ты искушаешь людей - разбрасываешь на комоде свои золотые украшения! Убери их куда-нибудь или салфеткой накрой.

Сказал и забыл про это.

Вскоре, после ухода в мир иной моей дорогой жены, – устроил поминки для её родственников и подруг.

И захотелось мне  раздать самым близким людям её украшения, но я не нашёл их на привычном месте на комоде.

Всю голову изломал – кто мог взять украшения жены? Вспомнил, что Николай был  неработающим и шибко выпивающим человеком. Правда,  он с детства любил Люсю, как свою тётю.

Целый месяц терпел, но всё же позвонил Коле. Тот обрадовался, разговорился, радостно вспоминая мою Люсю…

«Наверное,  это не он взял!?» - подумал я примирительно, ведь жена когда-то нянчила его ребёнком…

Прошло два года. Коле я больше не звонил. В глубине души я всё же был почти уверен, что это он взял.




Судьба через годы свела меня с молодой и симпатичной бабушкой.

        Однажды,  когда она стала хозяйничать в гардеробе, то сказала мне:

- Ты бы отдал красивые халаты жены каким-нибудь нуждающимся людям!

Люсенька же моя закончила с отличием закройные курсы и сама с увлечением шила себе разноцветные халаты  и платья! Жалко было отдавать  такую красоту и память сердца! Но я всё же выбрал несколько халатиков, чтобы раздать их. Полез машинально в карманы – нет ли там каких-нибудь записочек её или писем?

И тут же нащупал что-то твёрдое, завёрнутое в платочек. Развернул и увидел - золотые серёжки жены! В двух карманах кожаного пиджака тоже позванивало золотишко…

Ох, как же стыдно мне стало перед невинным парнем,  которого жена моя любила, как своего братика!

Позвонил Николаю. И  долго-долго, с  виной на сердце,  говорил и говорил   с  ним.  А он, добрая душа, с любовью вспоминал тётю Люсю и рассказывал о ней удивительные истории, которые я даже и не знал!

Поделился находками с молодой бабушкой и с любимой племянницей. И  только тогда  вдруг неожиданно  вспомнил, как жена отругала меня когда-то:

- Не могу, из-за тебя вспомнить – куда запрятала свои украшения!?



На исповеди у священника я покаялся о своём  грехе  подозрения перед очень добрым и невинным человеком.
 
Когда священник возложил на мою неразумную головушку епитрахиль и перекрестил – мне стало необычно  легко.  И я с радостью встал с колен!

Вот ведь  какой запутанный  детектив  вышел - а всё  из-за нелепой подозрительности моей!


                *