Мой старший брат Вова навсегда останется для меня одиннадцатилетним мальчиком. Он родился в сорок первом году.
Я помню его только по фотографии. Смуглое лицо с ямочками на щеках. Добрая улыбка. У него были черные глаза, как смородины, такие же, как и у меня. Смуглая кожа, как у меня.
Мама всегда увозила нас на лето в деревню к бабушке Анне. У неё была крошечная избушка. Русская печь. Бревенчатые стены. Потолок светился чистыми досками, нашорканными дресвой. Пол был тоже нашоркан голиком и светился . Голый стол без скатерти. Возле стола деревянные лавки. По утрам пахло ржаными караваями. Бабушка доставала их из печи деревянной лопатой и аккуратно ставила на лавку бок -о - бок, закрывала чистой тряпицей, чтобы они отдохнули от печного жара.
До сих пор я признаю только ржаной хлеб, хлеб моего детства.
У бабушки была корова Марта, наша кормилица. Мы спали на печке.
Однажды я услыхала бабушки вздохи.
- Ох, Нюрка! Пропадёшь ты с ними! - горестно сказала бабушка.
А я так и не поняла.
Но какая-то жалость к бабушке и маме навсегда поселилась в моём сердце.
Они потом рассказывали мне, что грудной я была спокойной.
Меня клали под суслон. И я терпеливо молчала. Комары и мухи облепят голое тельце, а я и не пискну. Словно знала, что бабушке и маме надо ещё серпами жать эту рожь, выполнять нормы.
А Вова бегал на речку. Имя этой речки было Сива. Деревенские мальчишки задирали городского мальчика. Поспорили с ним, что не переплывёт он эту речку. На что мой брат ответил, что и Каму переплывал.
И поплыл мой брат к другому бережку. А потом обратно плыл, выбиваясь из последних силёнок. Подплывая, схватился рукой за стоявшего на берегу деревенского мальчишку. А мальчишка то ли шутя, то ли со зла оттолкнул его. И затянула в глубокий омут вода моего братика. А бабушка спала в это время.
И помню я чёрный день и чёрную ночь.
Бродила потерянно над обрывом речным моя беременная мамочка.
Страшно голосила охрипшим голосом, звала своего первенца.
Мамочка моя, злосчастная моя!
Сколько горя ты ещё нахлебаешься!
И шла я за тобой пятилетней девочкой, по следам твоим ступала, и голос твой впитывала в своё сердечко.
И пятилетней мне часто снился сон, что не Вовочка, а я медленно опускаюсь на песчаное дно речки. Вода заполняет всю меня. И я просыпалась от холода и страха.
Вот поэтому не научилась я плавать, боялась смотреть в гибельную воду.
Как-то сообщили в город отцу о несчастье. Он приехал на мотоцикле. Бросилась я к нему с криком:
- Папка! Папка! А у нас Вовка утонул!
Чуть не зашиб меня мой отец сгоряча.
И с тех пор в семье нашей всю жизнь между отцом и мамой были ссоры.
Однажды, через год, приехали мы снова к бабушке. И пошли все вместе на кладбище деревенское, на Вовину могилку. И снова даже по дороге родители ссорились. Отец ушёл вперёд. А мы шли медленнее его. Вдруг он вернулся побледневший и сказал:
- Подошёл к могилке, и из-под земли услышал грохот, словно что-то обвалилось…
Всю жизнь мне будет не хватать старшего брата.
НашОркать – натереть, намыть.
Голик – веник из голых прутьев.
Суслон – несколько снопов, поставленных вместе в поле для просушки стоймя колосьями вверх и покрытых сверху ещё одним снопом.