Глава семнадцатая
За огромным витринным окном сновали прохожие, проносились легковые машины, но здесь, в кафе, куда не долетали звуки улицы, было тихо и уютно. В укромном уголке, скрытом от глаз огромной пальмой, сидели два почтенных горожанина, по виду – мелких служащих, и вели неторопливую беседу.
Сербин внимательно слушал своего собеседника – офицера «Люфтваффе», которого он завербовал всего лишь месяц назад. Гюнтер Вайзе оказался настоящей находкой для разведчика – он служил в штабе Геринга и занимался техническим обеспечением. Майор обладал аналитическим складом ума и, имея инженерное образование, хорошо разбирался в авиатехнике.
- Германия смогла создать свой флот авиации за сравнительно короткий срок, - говорил майор. – За период 1935-1939 годов мы построили 3550 боевых самолетов и еще почти тысячу переоборудовали из гражданских. Из этого числа 1200 двухмоторных бомбардировщиков, 400 пикирующих «Юнкерсов – 87» - это потрясающая машина! 770 одномоторных и 410 двухмоторных истребителей.
- А как развивается дальнебомбардировочная авиация? – спросил Сербин.
Вайзе внимательно посмотрел на собеседника и отхлебнул из фарфоровой чашки глоток кофе.
- В планах Геринга нет строительства дальней авиации, - сказал он. – Объясню. Во-первых, стратегический бомбардировщик обходится в три-четыре раза дороже, чем его двухмоторный собрат. Если бы фюрер поставил задачу создать флот дальней авиации, скажем, из семисот машин, то нам пришлось бы отказаться от строительства машин всех других моделей. Для моего босса Геринга совершенно очевидна абсурдность такого плана. При всей моей ненависти к Гитлеру – этому «богемскому ефрейтору», как назвал его фельдмаршал фон Гинденбург, я могу сказать, что он прекрасно понимает гибельность даже малейшего сокращения производства жизненно-важных для Германии истребителей и ударных самолетов оперативно-тактического радиуса действия.
- А во-вторых?
- А во-вторых, мы даже не рассматриваем возможность нанесения бомбовых ударов по США. Вас ведь именно поэтому заинтересовала тема дальней авиации, верно? Так вот, при том, что Гитлер пошел на объявление войны Америке, он не планирует никаких военных действий в отношении заокеанских территорий.
- А в отношении Англии?
- Ну, для того, чтобы нанести удары по Англии достаточно возможностей средних бомбардировщиков, радиус действия которых составляет 550 километров. Мы в состоянии поразить любые объекты на территории южной и юго-восточной Англии – наиболее развитые в промышленном отношении и обеспечить высадку десанта. Но для того, чтобы выполнить эту задачу у нас не хватает истребителей сопровождения. Такие планы в нашем ведомстве рассматриваются. Это произойдет в 1940 году.
- Теперь, пожалуй, самый главный вопрос, - сказал Сербин. – На какую перспективу рассчитаны планы в отношении СССР? Когда ожидать вторжения?
- Вторжение в СССР планируется на весну 1941 года. Но стратегические рейды вглубь территории страны не планируются. Вся авиация будет брошена на приграничные округа, где сосредоточено две трети ваших самолетов. У нас имеются подробные карты ваших военных аэродромов, на которые и будут направлены основные удары авиации Германии. Так что, у вас еще есть время хотя бы замаскировать аэродромы, если уж вы не будете их передислоцировать.
- А почему вы думаете, что мы не станем заниматься передислокацией аэродромов? – удивился Сербин.
- Да потому, что я по долгу службы знаю, насколько сложен и дорогостоящ перенос даже одного аэродрома. Ваша экономика просто рухнет, если Сталин решит строить новые сооружения и переводить туда самолеты. Вы знаете, сколько самолетов сосредоточено в пяти приграничных округах?
- Я ведь не авиационный специалист, - улыбнулся Сербин. – Но если вы располагаете такой информацией, то грош цена нашей контрразведке…
- Да, наша разведка владеет данными, которые обновляются не реже одного раза в неделю. Так вот, сейчас в приграничной полосе СССР на аэродромах находится 7133 боевых самолета. Вы представляете себе площадь, которую занимает эта техника? Нет? Только для их стоянки потребуется поле площадью около трехсот квадратных километров. Далее. В вашей стране доставка самолетов к боевым аэродромам осуществляется в разобранном виде по железной дороге. Для этого необходимо получить у железнодорожного начальства определенное количество платформ и вагонов, отправить эшелоны по назначению. После прибытия самолетов в часть, туда направляется бригада рабочих и заводских летчиков-испытателей для сборки, устранения всевозможных дефектов и облета самолетов после сборки. Только после облета военным летчиком строевой части и положительной оценки, самолеты принимаются строевой частью и зачисляются в боевой строй. На все это на практике уходит достаточно много времени. А вот времени-то у вас и нет!
- Господи, Гюнтер, откуда вы все это знаете? – Сербин не смог сдержать эмоции.
- Я же занимаю должность начальника отдела технического обеспечения «Люфтваффе», - открыто улыбнулся Вайзе. – Мне положено знать все о самолетах вероятного противника. А ваша страна уже является противником Германии, хотя война официально еще не началась. Но мы отвлеклись, коллега. Теперь я бы хотел заострить ваше внимание на том, что в пять приграничных округов поступило всего лишь 377 самолетов новых типов, да и те находятся в стадии доработок и испытаний. Но обучены летать на них только 706 летчиков. Этого катастрофически мало, поскольку потери у вас в авиации будут колоссальные, а замены летному составу не будет. Ваши устаревшие истребители И-15, И-16, И-153 будут лишь пытаться сражаться с нашими Ме-109F, скорость которых выше скорости истребителя И-153 с мотором М-63 на 162 километра в час. Вы понимаете, к чему это приведет?
- Я-то понимаю, - Сербин все больше убеждался в том, что его страна абсолютно не готова к скорой войне. – И постараюсь донести эту информацию до самых высоких кругов.
- Я еще не все сказал! – сухо сказал Вайзе. – На ваших самолетах отсутствует радиосвязь. Радиостанции устанавливаются в лучшем случае на одном из пятнадцати самолетов, но летчики ими не могут воспользоваться из-за больших помех радиоприёму, создаваемых системой зажигания мотора и другими самолетными источниками. А без радиосвязи с землей и авиагруппой в полете летчик слеп и глух. Как говорит ваша поговорка: «один в поле не воин»? В тоже время наш, немецкий самолет не мыслится без радиостанции, радиокомпаса, без оборудования для слепой посадки и целого ряда оборудования, обеспечивающего его боевое применение. Радиомаячная и радио-пеленгаторная служба Германии уже сейчас располагает хорошо развитой сетью аэродромных радиостанций, радиомаяков, радиопеленгаторов, светомаяков и аэродромов, оборудованных для ночных полетов и полетов днем в сложных метеоусловиях. Ну, и чтобы совсем испортить вам настроение: для ремонта самолетов и моторов в строевых частях и в ремонтных органах ВВС, запчастей, материалов, запасных моторов, винтов и других агрегатов практически нет.
- С какими силами авиации нам придется столкнуться? – Сербин был подавлен и даже не пытался этого скрывать.
- На сегодня к вашим границам стянуто 1233 истребителя, из них: Me-109F - 593, Ме-109Е - 423 и Ме-110 - 217 единиц. Всего к вторжению в СССР готовится 2604 самолета наших и около 1000 единиц самолетов Финляндии. То есть, превосходство в воздухе очевидное. И у вас крайне мало времени что-либо изменить. Я противник войны, но война будет, и ваше поражение в ней лично у меня не вызывает сомнений. Но видит Бог, как же я не хочу в этом участвовать!
- Вы не один такой, Гюнтер! – без энтузиазма произнес Сербин. – Я знаком с людьми из высшего состава вермахта, которые так же, как и вы ненавидят Гитлера и стоят против его военной политики.
- К сожалению, наш вклад в дело борьбы с этой напастью минимален, - со щемящей грустью в голосе сказал Вайзе. – Но если мои сведения помогут хотя бы на день отсрочить войну, я буду благодарен Господу. У вас есть еще вопросы ко мне?
- Пока нет, Гюнтер, - Сербин поднялся. – Увидимся через две недели.
Выйдя из кафе, Сербин еще долго бродил по улицам, мокрым от осеннего дождика и размышлял. И чем больше он думал, тем яснее становилось ему, что его родной стране катастрофически не хватает времени на подготовку к войне. Он знал положение дел в армии и понимал, что вермахт превосходит РККА во всем, начиная от обмундирования и заканчивая вооружением и техникой. Он понимал Сталина, который всячески старался оттянуть начало войны, прилагая для этого титанические усилия, но сейчас от него уже мало что зависело. Сейчас все решал один человек – Адольф Гитлер.
Вечером Сербин подробно изложил в шифровке все, что стало ему известно от Вайзе, и, вызвав Вальтера, отправил его с письмом к связнику, который уже на следующий день должен был лететь в Москву.
Через три дня расшифровка письма лежала на столе Сталина.
Вождь дважды перечитал депешу и вызвал к себе Берию.
- Скажи, Лаврентий, сколько немецких летчиков сейчас обучают наших пилотов в приграничных областях?
- У меня нет такой информации, товарищ Сталин! – сказал Берия.
- А она должна у тебя быть, Лаврентий! – отчеканил Сталин. – Потому что все они являются шпионами врага! От них уходит информация о состоянии дел в нашей авиации, о количестве и качестве наших самолетов, о расположении аэродромов и дорог к ним. А ты ничего не знаешь, товарищ Берия.
- Но откуда…
- Из источников, которым я доверяю, Лаврентий. Да-да, не удивляйся! Есть один человек, который работает в Германии и держит связь лично со мной. И только ему одному я доверяю. А ты, Лаврентий, вечно что-то недоговариваешь, скрываешь от меня… И я все не могу никак сообразить, зачем ты это делаешь. Какие у тебя мотивы…
- Я, товарищ Сталин…
- Ты, товарищ Берия, немедленно отправишься на границу и разберешься с немецкими летчиками! Думаю, сейчас от них больше непоправимого вреда, чем пользы в обучении наших «сталинских соколов». Кто-то из них явно допущен к нашим секретам и активно делится ими со своим руководством. Я даю тебе трое суток на то, чтобы вычислить этого гада. Не нужно его арестовывать, чтобы не давать повода нашим немецким «друзьям» вопить о разрушении дружеских отношений с нашей стороны… Пусть погибнет в автокатастрофе, что ли…
Продолжение следует -