Это не добрые сказочки для маленьких детей, это истории про тех, кто живет рядом с нами, прячется в тенях наших квартир, охотится за нашими страхами. Для подростков от 12 лет.
Оставлен ознакомительный фрагмент. Книгу можно купить: https://www.labirint.ru/books/752788/
Волк под кроватью
Этим летом Юрка Ковалев переехал в другой район Москвы – родители продали однушку и, влезши в долги, купили трехкомнатную квартиру. На новом месте Юрке не понравилось все: и сам район, свежий, словно с иголочки, с короткими кустиками вместо развесистых деревьев. И приземистая, всего в три этажа школа – в старой было целых пять, и на последнем можно было зависнуть с пацанами после уроков возле чердачной лестницы, чтобы потрепаться обо всем на свете. А больше всего бесило, что друзья остались на противоположном конце столицы. И хотя есть интернет и мобильная связь, но уже не встретишься с ними вечером, чтобы завалиться в боулинг или сыграть партию в бильярд, а чат никогда не заменит живое общение.
Родители подсуетились и отнесли документы в местный физико-математический лицей при крутом вузе. Директор долго отказывала, объясняя, что мест нет, но все же разрешила сдать вступительные экзамены – уж очень родители просили.
«Не экзамены, а испытания», – мысленно передразнил Юрка директрису.
И сразу же отличник Ковалев получил по физике пару, а по математике еле наскреб на тройку. Провал больно ударил по самолюбию. Юрка настоял, чтобы ему разрешили еще одну попытку, а сам взял пробники прошлогодних тестов и усиленно готовился всю неделю. С трудом, но удалось пересдать предметы на четверку. Директриса долго морщилась, но все же взяла перспективного ученика в восьмой «А». И вот теперь, первого сентября, Ковалев рассматривал одноклассников.
Меньше всего они походили на сильнейший в параллели класс. Встреть их Юрка на улице, решил бы, что ребята из коррекционной школы, уж больно странно себя ведут. Один пацан, бледный верзила, натянул на голову капюшон так, что и лица почти не было видно, да еще зачем-то нацепил солнечные очки, хотя с утра небо заволокло тучами, и уже начал моросить дождь. Второй на левую руку надел перчатку. К тому же постоянно прятал руку за спину, будто она была хрустальная. Одна из одноклассниц чесалась, словно ее кусали блохи, а другая трясла волосами. Остальные вели себя так же неестественно. Обычно ребята и девчонки приветствуют друг друга после каникул, рассказывают, кто и где отдохнул. А эти стоят каждый сам по себе, и дела до остальных нет.
«Ботаники, – решил Ковалев. – Кроме своей математики ничего не замечают».
Линейка закончилась, и классная отвела восьмой «А» в кабинет. Представила Юрку. Никто не отреагировал, в классе повисло равнодушное молчание. Ковалев дернул плечом: «Ну и ладно!» и сел за последнюю парту возле странного парня с перчаткой: тот ее так и не снял. Классная коротко провела урок мира и раздала листки.
«Пишем сочинение на тему «Как я провел это лето», – объявила она.
Никто даже не возмутился, все достали ручки и уткнулись в бумагу. Ковалев пододвинул лист и приготовил ручку. Ничего умного в голову не приходило – ну в самом деле, не писать же про переезд! Он задумался, и тут взгляд наткнулся на лист соседа по парте. Первых же строк хватило, чтобы Ковалеву захотелось прочесть дальше. Но сосед загородил сочинение, и больше Юрка ничего не увидел. В конце урока учительница попросила собрать листки и отнести в учительскую. Вызвался Ковалев. В коридоре он быстро сфотографировал на смартфон сочинение соседа и нескольких одноклассников, чтобы понять, с какими ребятами он будет учиться, а дома начал читать. Перед Юркой развернулось действие, точно он читал книгу и видел происходящее.
Последние из Атлантиды
Солнце умерило пыл, воздух перестал мерцать от зноя, тени магнолий заметно удлинились. Ветер проскользнул по выгоревшим волосам Димки, встрепал наплывавшие на берег волны и унесся вдаль. Младший брат Антон сидел на мокрой кромке берега и строил крепость. Рядом на лежаке загорала мама.
– Какой у вас малыш замечательный. Играет сам по себе, никого не дергает. Не то что моя стрекоза, – заметила соседка по пляжу.
– Антон – мужчина серьезный, на него можно положиться, – улыбнулась мама.
Димка дернул плечом: вечно эти взрослые о разной мелочи треплются. Что такого могло быть замечательного в брате, если тому всего четыре года? То ли дело сам Димка! Отличник – а попробуй в их лицее учиться на одни пятерки, спортсмен и даже рисует неплохо. Он сорвался с места и с разбега влетел в море. Вскоре широкими гребками умчался прочь от побережья. Заплыл за буйки и лег на спину, подставив лицо солнцу. Люди вдалеке превратились в разноцветные точки, словно бусины, рассыпавшиеся по берегу.
Димка отдохнул минут пять и направился назад. Глубоко нырнул и проплыл под водой. Неожиданно под ним мелькнула неясная крупная тень.
«Дельфин? – на мгновение испугался Димка. – Акулы здесь вроде неопасные для человека. Хотя, кто знает… В Египте, говорят, нападения на людей начались, а раньше спокойно было».
Он вынырнул на поверхность и отдышался, затем вновь погрузился в воду, но ничего подозрительного не обнаружил.
«Померещилось, наверное», – решил Димка.
На побережье Краснодарского края они собрались еще зимой. Маме на работе неожиданно дали премию, и она на радостях забронировала апартаменты в частном секторе. Не Турция, конечно, куда махнул Димкин однокашник Вовка, но и не деревня, куда отправили Таньку из их класса. Как она психовала! Не-е-е, море все же лучше. Тем более что они уже три года никуда не выбирались с тех пор, как умер папа. Димка вздохнул – мысли об отце причиняли боль. А Антон его и вовсе не помнит. Ничего, зато у Антона есть старший брат, будет кому заступиться. Димка напряг руку и пощупал бицепс на правой руке – вполне приличный. Занятия плаваньем отточили фигуру, налили мышцы на руках и ногах, развернули плечи. Не зря Светка с Ленкой как-то раз из-за него сцепились. Димка закатил глаза: делать этим девчонкам больше нечего. Ему надо образование получить и на нормальную работу устроиться, а не по всякой ерунде страдать. Пусть лучше за Матвеем бегают, у того один ветер в голове. И как только его в лицее держат? Димка выбрался на берег и пошел к своим. Брат возился рядом – строил очередной замок.
– Тебе помочь? – поинтересовался Димка, но Антон замотал головой.
И Димка завалился на расстеленное полотенце.
Прошло несколько дней. Растаяли, словно мороженое под жарким солнцем. Всю зиму ждешь лета, а оно ускользает, как вода между пальцев. Только приехали, а скоро уже уезжать. За десять дней морем не надышишься, не пропитаешься солеными брызгами и зноем. Мама предлагала поехать по экскурсиям, но Димка отмахнулся – весь учебный год по экскурсиям мотался, каждый месяц то в музей, то в театр. Хватит уже! Он от моря ни на шаг. Завтракать ходили в соседнее с домом кафе. На открытой веранде собирались такие же отдыхающие. Кто пил чай, кто кофе, а кто уже с утра заливался пивом. Вокруг слышались разговоры, Димка ухватился за один.
– Люди исчезают, – доказывал седой старик в смешной панаме.
Он махал перед женой цветной газетой. Жена слушала невнимательно.
– Здесь водятся гуманоиды! – старик затряс указательным пальцем. – Очевидцы рассказывают, что видели странных существ в море.
Димка насторожился: не связано ли это с той непонятной тенью, которая ему показалась?
Пожилая пара вскоре удалилась, оставив предмет спора на столе. Димка взял газету и прочел броский заголовок: «Последние из Атлантиды похищают людей!» Типичная желтая газетенка, жадная до сенсаций, сообщала, то атланты воруют людей, чтобы ставить на них опыты. Мол, им нужен ген, отвечающий за способность жить на суше – сами морские жители его утратили. Димка пожал плечами – фигня какая-то. Антон допил сок, и они отправились на пляж.
Через день в поселке случился переполох: исчезла пятилетняя девочка. Родители спрашивали отдыхающих, не видели ли, но никто помочь не мог. Развесили листовки с портретом ребенка и описанием одежды, но без толку. Водолазы на всякий случай облазили дно, но ничего не обнаружили. Мама весь день не отпускала Антона от себя, боясь потерять.
…Димка шел по мокрому песку. Неожиданно ногу пронзила боль – парень наступил на битое стекло. Димка ухватился за ступню, и рука окрасилась красным: кровь! Он сунул ногу в воду – вроде морская вода должна обеззаразить рану. Или хотя бы унять кровотечение. А когда поднял голову, перед ним стояла девочка – та самая, с листовок. В розовом сарафане, открытых сандалиях на босу ногу, в руках девочка сжимала ракушку.
– Хочешь послушать? – предложила она и протянула раковину.
Димка огляделся: на пляже ни души. Даже странно: куда все подевались? И что теперь делать? Наверное, позвать кого-то, что пропажа отыскалась? Он взял из ее рук ракушку, покрытую тонкими наростами, и невольно обратил внимание, что девочка полностью усыпана песком. Даже в волосы набились песчинки. Димка попытался смахнуть грязь, но девочка отступила.
– Будь аккуратнее, – сказала она. – Сад Глубин нуждается в статуях.
И Димка проснулся.
Он долго находился под впечатлением от сновидения. Какой-то Сад Глубин? Что это? Димка залез в Интернет, но ответа так и не нашел. Наверное, ерунда какая-то. Отдых продолжался: звучал смех и громкие разговоры, люди заказывали вино и отводили взгляд, когда видели портрет пропавшей девочки. О своем сне Димка никому не рассказывал: зачем? Наверняка же привиделось из-за слов того странного старика.
– От мамы не отходить, – повторял Антон наказ.
– Правильно, мальчик, – давешний старик, словно в ответ на Димкины мысли, вырос будто из-под земли и погладил Антона по голове, – а то и тебя атланты утащат на опыты.
Жена зашикала и попыталась оттащить мужа.
– Извините его, – сказала она маме, – у него навязчивая идея.
– А у тебя навязчивый бред, – уперся старик. – Не веришь ни мне, ни умным людям – в газете же ясно написано!
– Девочка вроде не у воды пропала, – мама спрятала Антона за спину.
– Так подманили, – отмахнулся от логики дед, – они гипнозом владеют.
В этот раз в воду Димка заходил с трудом. Вроде уже четырнадцать лет, ты почти взрослый и знаешь, что не существует никаких волков под кроватью и атлантов в море, но все равно, страх, будто липучка, пристает к тебе. Димка сделал несколько гребков. Недалеко от берега росли водоросли, длинные, словно волосы девушки, зеленые и густые. В таких запросто можно спрятаться. Водоросли хватали за ноги, и те хотелось поджать к животу. Димка быстро миновал заросли, выплыв на глубину. Сердце учащенно билось, отдаваясь тревожным перестуком в ушах, не хватало воздуха, точно кто-то перекрыл кран. И в этот момент он почувствовал легкое касание и чуть не заорал от ужаса. Мимо проплыла незнакомая тетка, с шумом отфыркиваясь от набегающих волн. Димка последовал к берегу – купаться не хотелось. Он лег на шезлонг и вскоре вырубился.
Антон аккуратно прихлопнул лопаткой стены крепости. От работы белокурые локоны выбились из-под широкополой панамки, руки по локоть были измазаны в мокром песке, на ноге краснела ссадина. Мальчик аккуратно поправил венец четырехугольной башни и отошел, чтобы оценить творение. Потом вернулся и прутиком выковырял в стене небольшой проход. Посмотрел вокруг: ему хотелось украсить крепостные стены и бойницы небольшими камушками, а если повезет, то и раковинами. Ничего подходящего рядом не наблюдалось, и Антон пошел искать нужные красивости вдоль пляжа. Заболтавшаяся мама не заметила его маневра, а Димка, похоже, уснул.
Антон неспешно шел по линии прибоя, отыскивая гладкие с поперечными полосками камушки. Пару раз попались осколки раковин, которые он бережно уложил в ведерко, потом повезло найти куриного бога – морскую гальку со сквозным отверстием. Неожиданно впереди что-то блеснуло, Антон наклонился, чтобы лучше разглядеть: это была довольно крупная жемчужина. Светло-перламутровая, ровная, она светилась на солнце.
"Хороший камушек", – обрадовался Антон, взял его и заметил следующий. Тот лежал чуть ближе к линии прибоя, такой же красивый, только розовый. Мальчик шагнул в море.
Четвертую жемчужину Антон поднял, когда был в воде уже по колено. Рядом на мелководье плескалась ребятня. Шумно отфыркиваясь, на берег выходили люди, тряся головой, чтобы вылить воду из ушей. Никто из отдыхающих не обращал внимания на ребенка, им и в голову не приходило, что тот может находиться в море один. Антон внимательно огляделся: нет ли поблизости еще таких замечательных шариков. Раковину он заметил не сразу. Она лежала на небольшой глубине, мерцая нежно-фиалковым цветом. Створки слегка приоткрылись, словно моллюск решил проветрить свой домик. На бледном теле раковины темнела крупная жемчужина. Мальчик понял, что ему очень нужен этот шарик, да и сама ракушка станет достойным украшением одной из башен его замка. Он сделал следующий шаг и нагнулся, чтобы взять раковину. В этот момент Антон почувствовал, что в его руку вцепляются длинные холодные пальцы, и какая-то неведомая сила тянет в глубину. Закричать он не смог – изо рта вырвался лишь глухой хрип. Мальчик попытался освободиться, но его неумолимо затягивало. В последний момент Антон очнулся и попытался позвать на помощь, но соленая вода уже проникла в рот, забила нос, начала разъедать глаза. Она была повсюду. Мальчик инстинктивно рванул вверх...
Димка проснулся. Удивительное дело, он даже в детском саду не спал днем, а тут сморило. Рядом по-прежнему щебетала мама, а брат… Брата не было!
– Антон где? – спросил он у мамы.
Та охнула и вскочила, испуганно озираясь по сторонам. Димка бросился к воде. Все как-то сложилось: загадочная тень, жуткий сон, заметка в газете и странная сонливость. Он невероятным образом знал, что Антона заманили в воду. Недалеко от берега прямо перед собой он заметил знакомую панамку. В этот момент из воды появился Антон, сделал короткий вдох и тут же камнем ушел вниз. Димка устремился за братом в море и нырнул. Казалось, что Антона утаскивает вглубь какая-то странная сила. Димка ухватился за брата и подкинул вперед и вверх изо всех сил, ударив кого-то невидимого локтем. И тут же неизвестный противник вцепился в Димку.
Димка греб со всей мочи, тряс ногой, стараясь освободиться, но его тащили в заросли водорослей. Те неприятно скользили по коже, от отвращения Димку передернуло. Он перестал вырываться и нырнул, чтобы разобраться с неведомой опасностью. Сквозь толщу воды, будто через бутылочное стекло, он наконец смог разглядеть атланта: вытянутое лицо с холодными рыбьими глазами, тонкие гибкие пальцы с перепонками, серое тело, покрытое чешуей. Приснится такой урод и не проснешься – инфаркт миокарда. На толстой шее атланта Димка обнаружил продольные щели – жабры – и не раздумывая схватился за них.
Атлант дернул головой, но Димка не отцеплялся, лишь все глубже пропихивал пальцы в жабры. Вода окрасилась зеленым – в морской воде кровь выглядела необычно. Атлант мотал головой, но Димка не отпускал, раздирая жабры все сильней. Наконец, противник сдался и освободил ногу. Димка быстро начал всплывать – воздуха уже не хватало. Продержись атлант еще немного, и исход был бы совсем иным. Пошатываясь, парень вышел на пляж, на правой щиколотке алела глубокая царапина.
Мама с Антоном подбежали к нему, Антон от пережитого громко икал, а мама плакала. Они вернулись в апартаменты, где долго сидели, прижавшись друг к другу, и молчали. Димка гладил маму по спине, а она обнимала обоих сыновей, точно Димка вновь стал младенцем.
***
Весь оставшийся отдых Димка с мамой и братом провели на экскурсиях. К морю они больше так и не выбрались. Перед отъездом ему приснился чудесный морской сад. Посреди разнообразных водорослей стояли прекрасные статуи: мужчин и женщин, взрослых и детей. Димка узнал в одной из них пропавшую девочку, в руках она сжимала ракушку. Когда он проснулся, то обнаружил на левой руке чешую. Попробовал оторвать, но пошла кровь – чешуя приросла намертво.
Театр марионеток
Каждое лето Вовка с родителями ездили в Турцию к Средиземному морю. Приезжали в один и тот же отель в одно и то же время. Но в нынешнем сезоне отель закрылся на ремонт, пришлось выбирать другой. Наконец долгожданный день настал. Встречающий гид что-то бубнил в микрофон, а Вовка смотрел на ставший за столько лет знакомым пейзаж. Зеленые луга гольф-клубов сменялись пустынным горизонтом с силуэтами далеких гор, блестел краешек моря, прятавшийся затем за красными крышами домов, петляла бесконечная дорога. Через час автобус завернул в небольшую деревушку и остановился около помпезного здания с белыми колоннами. Уже вскоре Вовка взобрался на деревянный пирс, уходящий в море, и бомбочкой нырнул в манящую воду. Море сначала укололо холодом, а затем, после нескольких гребков, обволокло, словно теплый байковый халат. Лишь через двадцать минут родителям удалось загнать дрожащего отпрыска под солнце.
– Здорово, – не попадая зуб на зуб, выдохнул Вовка.
– Подожди снова в воду лезть, согрейся, – притормозила мать. – Сейчас схожу хот-догов возьму, перекусишь немного.
– Ага, давай, – согласился он.
Весь день Вовка с восторгом купался в море, прерываясь лишь на посещение ресторана.
На следующее утро на пляже появилась миниатюрная девушка, созывавшая всех желающих на стрельбу из арбалета. Вовка решил попробовать, все равно заняться нечем – родители не разрешали брать на отдых гаджеты. На стрельбище собралось человек десять: две мамаши с мелкими детьми, пятеро парней из одной компании и подросток лет четырнадцати, Вовкин ровесник. У парня был облупившийся веснушчатый нос, оттопыренные уши, пробивающиеся усы над губой и выгоревшие соломенные волосы. Он внимательно осмотрел Вовку и спросил:
– Недавно что ли приехал?
– Ага, – согласился Вова. – А как ты догадался?
– Так ты ж еще не загорел совсем, – пояснил парень.
– А-а, точно, – смутился Вовка. Он взъерошил отросшие русые волосы и поинтересовался: – Ты стрелять умеешь?
– Немного, – ответил тот, – я здесь четвертый день.
Ребята познакомились. Веснушчатого парня звали Геной. Он, как и Вовка, перешел в восьмой класс.
– Можно в баскетбол поиграть, – предложил Гена, и Вовка согласился.
Они весело провели время: бегали на разные конкурсы, ели мороженое, купались в море. Затем Вовку позвали родители.
– Подожди, – окликнул его Гена. – Ты вечером на представление пойдешь?
Вовка пожал плечами:
– Да ну, везде одно и то же. Я еще в том отеле насмотрелся.
– Нет, для детей которое, одну вещь тебе покажу, – предложил Гена. – Ты в каком номере живешь? Я за тобой зайду.
Ребята договорились встретиться после ужина.
Вечером Гена увлек Вовку к амфитеатру.
– Сейчас начнется, – взволнованно объявил он, усаживаясь на самый верхний ряд.
– Да ну, ерунда какая, – недовольно протянул Вовка, – танцы для малышей. А потом всякая фигня для взрослых.
– На сцену смотри, сейчас начнется, – повторил приятель.
На площадке, по Вовкиному мнению, не происходило ничего интересного. Клоун с молодой напарницей собрал малышей и устроил хоровод, потом они бегали паровозиком между рядов и весело смеялись. Затем все дети снова собрались на сцене.
– Видишь, – Гена толкнул Вовку локтем, – занавес шевелится?
– Ну, и что? – удивился тот. – Там кто-нибудь ходит и толкает.
– В том-то и дело, – ответил приятель, – что никто не толкает. Он сам.
– Да ну-у, – протянул Вова. – Сквозняк.
– Сейчас сам увидишь, какой сквозняк.
Появился мужчина с длинной черной бородой. Он был укутан с ног до головы в плащ, на голове находился цилиндр. Он хлопнул в ладоши и зычным голосом произнес:
– Внимание! Театр марионеток открывается!
Вовка насторожился: что-то новое. Мелкотня высыпала на сцену, Вовка тоже метнулся, но Гена перехватил.
– Сиди и не дергайся, – прошипел он.
Вовка сам удивился своему порыву: что на него нашло? Зазвучала музыка, знакомая по кинофильму, и дети дружно начали петь: «Скажите, как его зовут?! Бу-ра-ти-но!» Вовка непроизвольно начал подпевать, за что получил локтем по ребрам.
– Прекрати! – Гена для наглядности двинул еще раз.
Вовка смотрел и не понимал, когда они успели разучить слова? Ведь часть детей вообще не говорит по-русски. А еще движения: малышня двигалась настолько синхронно, будто кто дергал их за веревочки. Казалось, что на сцене выступают живые куклы. Вовку даже пробил холодный пот: настолько это зрелище было неестественно. Но вскоре номер закончился, и аниматор, похожий на Карабаса-Барабаса, ушел.
Ведущий огласил небольшой перерыв перед арабскими танцами, и большинство детей вернулось к родителям. Но несколько малышей устроили догонялки с прятками. Они ныряли за занавес, а потом появлялись на противоположной стороне сцены. Одна девочка лет четырех изображала, что танцует на пуантах, взмахивала руками, поднимала ногу вверх, а после заявила, что она актриса, и убежала в глубь подмосток, наотрез отказавшись спускаться к матери. Наконец, объявили номер, и оставшаяся малышня покинула площадку.
– Подождите, а где моя дочь? – неожиданно с первого ряда на сцену выскочила блондинка в ярко-красном брючном костюме. Это ее дочь притворялась балериной. Конферансье сбился. Блондинка не унималась:
– Светочка только что здесь бегала с ребятами.
И женщина отправилась за кулисы. Вскоре она появилась обратно и испуганно объявила:
– Моей дочери там нет. Куда она подевалась?
Ведущий пожал плечами и тоже заглянул за занавес, но никого не обнаружил. Тогда он предложил блондинке обратиться к охране, мол, сам он ничем помочь не может. Женщина еще несколько раз нервно прокричала имя дочери, но без результата. Тогда помощница конферансье взяла ее за руку и повела в здание администрации.
– Вот! – торжествующе заметил Гена. – Я ж тебе говорил.
– Что ты мне говорил? – пожал плечами Вовка. – Просто малявка убежала незаметно, носится теперь по отелю.
– Не убежала – исчезла, – страшным голосом прошептал приятель. – Вот запомни, не найдут ее.
– Ладно, – отмахнулся Вовка, – завтра поговорим.
На следующее утро Вовка с родителями отправился завтракать на открытую террасу. Взял несколько блинчиков, щедро положил разнообразных джемов и набрал спелой черешни. Потом сбегал за чаем и свежей выпечкой. На аппетит он никогда не жаловался, а уж здесь глаза разбегались от разнообразия. Наевшись, Вовка огляделся: всего в двух столиках от него сидела вчерашняя блондинка. Мальчик не сразу узнал ее: она была одета в короткие шорты с топом. Женщина весело болтала с кем-то по телефону: «Не, хороший отель. И питание нормальное, и пляж чистый». Она еще что-то щебетала по мобильнику, но Вовка уже отправился к водным аттракционам. Забрался на самый верх огромной, завернутой в спираль горки и с леденящим восторгом съехал в бассейн.
– Ну, что, накупался? – услышал Вовка над ухом, когда вынырнул на поверхность. Он открыл глаза и увидел приятеля: – А девочка-то не нашлась.
– Да ладно, – не поверил Вовка. – Видел я ее мать, по телефону смеялась.
– А девочки все равно нет, – упорствовал Гена. – Пойдем, докажу.
Друзья отправились на пляж. Там в тени навеса загорала мать потерявшейся девочки.
– Смотри, – прошептал Гена и отправился к ней: – Извините за беспокойство: не скажете, Света нашлась?
Женщина приподняла голову и удивилась:
– Какая Света?
– Дочка ваша. Вы же вчера ее искали после детского шоу.
– Мальчик, ты меня с кем-то путаешь, – блондинка начала раздражаться. – У меня нет никакой дочери. Иди гулять.
Ребята отошли в сторону.
– Видел? – Гена толкнул друга в бок. – Не помнит она про дочь.
– Может, это не она? – неуверенно произнес Вовка.
– Хочешь, у родителей своих спроси про вчерашнюю девочку, – не сдавался приятель. – Они ж у тебя на концерте были?
– Были, внизу сидели, – подтвердил Вовка. – Подожди, сейчас сбегаю.
Ему хватило десяти минут, чтобы найти маму и услышать, что никто вчера никого не терял, а Вовке все это, наверное, приснилось.
– Прикинь, – делился потом он с Геной, – не помнит!
– Вот и я про то говорю. Дети исчезают, а родители об этом напрочь забывают. Да и другие взрослые тоже. Вроде бы уже двадцать человек пропало. Мне пацаны, когда я только приехал, об этом рассказали.
– А куда они деваются, интересно? – полюбопытствовал Вовка.
Гена помолчал, словно не решаясь поделиться:
– Не знаю... Пацаны говорили, что время от времени на сцене появляется тип, которого можно принять, когда за Карабаса-Барабаса, когда за другого чудика – он объявляет о представлении. И кто на сцену выйдет, то… В общем, кто-то из вышедших пропадает.
– И что с ними случается? – прерывистым от волнения голосом спросил Вовка.
Гена развел руками:
– Так никто не знает. Пацаны решили, что это призрак какого-то аниматора.
– Да ну, – отмахнулся Вовка. – Их, что, привидение похищает? В вечное рабство? Ты еще вспомни сказку про синие занавески, которые душат владельцев квартиры.
Он высунул язык и схватился руками за горло.
– Это не просто занавес! Это занавес-убийца, – прохрипел Вовка, дурачась.
Гена его веселье не разделил.
– Я вообще думаю, что сцена – это портал в другой мир, а тот чувак – проводник. Наверное, отбирают самых лучших и исполняют заветные желания. Я бы хотел там оказаться.
– Да ну, чем здесь плохо? – пожал плечами Вовка.
– Ты не понимаешь, у тебя предки нормальные, – махнул рукой приятель. – А я своего папашу ни разу не видел, а матери лишь бы спихнуть меня куда подальше, чтоб не мешал. Я бы переместился, там, наверное, круто.
Вовка поразился:
– Я решил, что ты других вернуть хочешь.
Гена сморщился:
– А-а-а, это тоже. Но мне бы смотаться отсюда, чего прикольного посмотреть. Вдруг я там князем каким буду или царем?
– Мечтатель ты, Ген, – снисходительно заметил Вовка. – Я бы лучше администрации отеля сказал, не могут же они все не верить. Если это, конечно, правда.
Гена достал из шорт спички и многозначительно потряс ими:
– Сам ты мечтатель. Я хочу сегодня за кулисы попасть и припугнуть, как следует. Пусть возвращают пропавших, а я вместо них согласен. Иначе подожгу занавес. Пойдешь со мной?
Вовка съежился:
– Ты с ума сошел? А если это не инопланетяне? Хочешь, чтобы и нас утащили? Я не пойду.
Гена выпрямился, словно натянутая тетива, и чужим голосом произнес:
– Как хочешь. Не знал, что ты трус.
– Я не трус, я нормальный, – звенящим от обиды голосом закричал Вовка. – А ты придурок! Я потом за тобой не полезу.
Но тот уже не слушал, а, гордо задрав голову, ушел прочь. Больше приятеля Вовка не видел.
Вечером перед ужином он пошел в бар за очередной порцией кока-колы и наткнулся на Генину мать. Та сидела за стойкой и потягивала через тонкую соломинку радужный коктейль.
– Тетя Вера, а вы не скажете, где Гена? – с замиранием сердца поинтересовался Вовка.
Та скользнула по нему равнодушным взглядом и недоуменно пожала плечами:
– Ты меня спрашиваешь?
– Теть Вер, вы меня не помните? Я с вашим Геной дружу.
– С каким Геной? – женщина никак не могла понять, что хочет от нее этот странный парень.
– Извините, – попятился Вовка. – Я, кажется, обознался.
Он со всех ног понесся в амфитеатр. Сначала долго не решался залезть на сцену, потом осторожно, готовый в любой момент дать стрекача, поднялся на площадку. На самом ее краю сиротливо лежали спички.
«Выронил, наверное, – подумал Вовка, – а призрак его того, прибрал».
Он повертел коробок, набираясь решимости, а потом запихнул его поглубже в карман бриджей и застегнул на молнию.
«Вот ведь дебил какой, – злился Вовка, – приключений ему захотелось. А я теперь тоже лезть должен».
Мгновение постоял, уговаривая себя, после сжал кулаки, чтобы не было так страшно, и шагнул за кулисы. Ничего не произошло. Он осмелел и потряс полотнище. От занавеса поднялся столб пыли, и Вовка чихнул.
«Не получается. Чувствует, что у меня спички», – понял он и пошел прочь. Ему показалось, что с плеч свалился огромный груз. Ведь он честно пытался спасти приятеля, и не его вина, что не получилось.
...Наступила глубокая ночь. Вовка обнаружил, что стоит босиком в глухом коридоре незнакомого дома. Он испуганно огляделся: свет не горел, и понять, куда идти, было невозможно. Вовка решил двигаться вперед. Через некоторое время стало казаться, что за ним кто-то крадется, стараясь шагать в такт.
«Кто здесь?» – не вытерпел парень.
Никто не отозвался, но за спиной Вовка услышал подозрительное шуршание и, не выдержав нарастающего ужаса, сорвался на бег. Он старался бежать изо всех сил, но ему чудилось, что еле-еле ползет. Коридор повернул к лестнице, и Вовка устремился вверх. Сзади слышалось тяжелое дыхание, пролеты лестницы за спиной начали рушиться. Впереди так же не было части ступеней, и Вовке пришлось перепрыгивать через них, держась подальше от повалившихся перил. Наконец, он выскочил на верхнюю площадку. Впереди чернело разбитое окно, которое обрамляли тяжелые бархатные шторы. Темно-лиловые, такие длинные, что стелились по полу, они приветливо заколыхались при виде Вовки. За спиной раздалось угрожающее рычание и звук капающей слюны, и Вовка понял, что ни за что, ни за что на свете он не обернется посмотреть на это, а сам, как миленький, пойдет в провал, так радостно встречающий его. Вовка сделал следующий шаг и проснулся.
Было темно. Он осознал, что хочет в туалет, но даже пошевелиться не мог: все тело словно парализовало от ночного кошмара.
– Мам, – тихонько окликнул он, – мам.
Потом осмелел и крикнул громче. Мать зашевелилась на своей кровати и отозвалась:
– Ты чего? Заболел что ли?
– Нет, – соврал Вовка, – показалось, что ты меня звала.
Он немного отошел от пережитого испуга, но на следующую ночь сон повторился. Только Вовка в этот раз краешком глаза смог увидеть тень чудовища, которое гналось за ним. И таким ужасом веяло от этого силуэта, что Вовка сорвался на крик.
– Проснись, – мама трясла его за плечо. – Проснись, говорю.
Вовка вскочил. На какое-то крошечное мгновение, но ему этого хватило, показалось, что вместо матери рядом с его кроватью стоит то самое жуткое существо из сновидения.
Утром Вовка размазывал омлет по тарелке.
– Эй, герой, что так плохо ешь? Да не переживай ты, – попытался подбодрить отец. – Подумаешь, сон плохой приснился.
– Я ж говорила, чтобы на ночь не переедал, – поддержала мать. – Сегодня не разрешу.
– Угу, – Вовке не хотелось поддерживать разговор.
– Ты бы с кем подружился, – предложил отец, – а то скучно одному.
«И про Генку они не помнят», – Вовка почувствовал такую тоску, что даже плохо стало.
«И еще раз этот кошмар не вынесу. Может, не спать по ночам? Шесть дней осталось, не выдержу. И неясно, вдруг это и дома не пройдет, да и Генку жалко».
Он побродил по отелю, заглянул на детскую площадку, вышел к помосту. Постоял в стороне, потом зашагал к сцене.
«Надо сейчас. Чтобы не мучиться», – мысли в Вовкиной голове напоминали спутавшийся моток ниток. Ему казалось, что живот набит холодными кирпичами, а от одной мысли что он сам, добровольно, полезет за кулисы, подступала тошнота.
Вовка достал из кармана спичку, чиркнул ею о коробок и бросил на занавес. Подул резкий ветер, огонек погас, а самого Вовку подхватило, закружило так, что он успел порадоваться, что ничего не ел на завтрак, и бросило на пол. Он оказался за кулисами. Только ничего общего с прежними они не имели. Перед ним расположились подмостки, натертые до блеска, горели прожектора, тяжелый фиолетовый занавес был распахнут.
Грянула торжественная музыка, и на сцену вышел Гена в дурацком полосатом колпаке. Вовка поразился: приятель двигался, словно был не живым человеком, а куклой. И точно, от Гениных рук куда-то вверх тянулись красные нити. Они пульсировали, точно по ним текла кровь. Невидимый кукловод потянул за веревку, и Гена послушно поднял руку к небу.
– Мне нужно найти нарисованный очаг, – продекламировал он.
С противоположной стороны появилась Света в голубом парике, сделала несколько танцевальных па и пропищала в ответ:
– Привет, Буратино! Я могу помочь тебе.
На подмостки вышли парень с девушкой, одетые в костюм лисы и кота:
– Богатенький Буратино, ты где?
– Дай нам пять золотых, и мы отведем тебя на Поле Чудес.
Перед Вовкой развернулось странное действие: на сцене возникали незнакомые дети в костюмах из сказки «Золотой ключик».
– Ген, – зашептал Вовка, – это я. Ты меня слышишь?
Но приятель замер, как истукан.
«Желания исполняют... Конечно, в театре кем угодно можно стать, хоть королем, хоть балериной, хоть верблюдом. Тоже мне, артисты погорелого театра», – на последней фразе Вовка вспомнил про коробок.
Вовка достал спички. Неожиданно музыка смолкла, раздался жуткий рык. Над сценой мелькнула тень, и Вовка замер, узнав свой ночной кошмар. Ребята на площадке развернулись в его сторону и синхронно произнесли:
– Это кукловод, не надо его злить. Отдай нам коробок.
Они дружно двинулись к Вовке, понуждаемые нитями. Он пятился, оттесняемый марионетками к занавесу. Каким-то чудом парень успел обернуться и увидел: на полотне проступили алые пятна, похожие на окровавленные губы. Рты шевелились, причмокивая, и Вовку от отвращения едва не стошнило: и занавес, и кукловод были вампирами! Полотно зашевелилось и потянулось к нему.
Дрожащими руками Вовка зажег спичку и бросил в сторону занавеса. Раздался высокий визг, веревки кукол начали обрываться. Вовка осмелел и продолжил чиркать спичками, стараясь кидать их на ткань. Рычанье сменилось воем, и темный силуэт стал спускаться. Вовка разглядел горящие глаза, огромную пасть, полную клыков, длинные руки с острыми когтями. Существо дергалось, точно от боли, и пыталось принять облик человека, но его лицо расползалось, словно ветхая ткань, из-под него проступала серо-зеленая морда чудовища.
– А-а, боишься, – закричал для храбрости Вовка. – Получай, урод, получай!
Он зажег сразу несколько спичек, и огонь охватил занавес, губы стали лопаться, из них потекла кровь, заливая подмостки. Существо завыло и прыгнуло на Вовку. В это время все вокруг заволокло дымом, а потом Вовка очутился в амфитеатре с остальными ребятами.
В отеле разразился скандал. Никто не мог понять, почему пропавших детей не искали. Впрочем, родители особо не напирали – для них осталась загадкой собственная забывчивость. На этом фоне небольшой пожар остался незамеченным. Гена и Вовка обменялись номерами скайпов и поклялись в вечной дружбе.
***
– Давай, вешай аккуратнее, а то сам их переглаживать будешь, – процессом руководила техничка тетя Зина.
Всего два дня назад в лицей для актового зала доставили новый плюшевый занавес изумрудного цвета. Тетя Зина выгладила полотнища, а теперь командовала электриком, переживая за результаты своего труда. Наконец, шторы были закреплены, и монтер включил рубильник. Полотно разъехалось в стороны, обнажая подмостки. На какое-то мгновение всем присутствующим показалось, что занавес шевелится, словно приветствуя их.
Дом из красного кирпича
Дачу для летнего отдыха мама Семена начала искать еще в марте, а до этого успела вынести мозг семье. Мол, она знает по прошлогоднему опыту, что лучше не затягивать, иначе рискуешь остаться с носом: самые заманчивые предложения уйдут к более бойким конкурентам. Семену было все равно, лишь бы его не трогали, но родители так не считали. Пришлось вместо бездельничанья за компом ездить с ними по разным поселкам. Подходящий дом на Вишневой улице понравился маме еще по фотографиям: небольшой одноэтажный коттедж располагался в деревне, откуда ходили маршрутки до метро. Вечером мама дождалась возвращения папы с работы и показала объявление. Тот остался доволен: большое озеро рядом с деревней, куда можно махнуть в выходные искупаться и на рыбалку, смешанный лес совсем недалеко от участка и, конечно же, дом. В окружении цветущих деревьев он выглядел пряничным, сошедшим со страниц сказки: словно игрушечный, со светло-бежевыми стенами и коричневой крышей. Семен было все равно, но он сделал вид, что все устраивает. Мама созвонилась с хозяйкой и договорилась встретиться на выходных.
До поселка добрались быстро, без пробок – сезон дач и отпусков еще не наступил. Хозяйка, невысокая женщина шестидесяти лет, встретила приветливо. Показала комнаты, провела по участку. Все дорожки расчистили от снега – было заметно, что их приезд ждали.
– Вот, освежили перед летним сезоном, – подчеркнула хозяйка свежий ремонт.
– Хорошо у вас, уютно, – согласилась мама.
Семен надеялся, что его мучения закончились, но мама собралась посмотреть еще два участка. При выезде парень обратил внимание на странную старуху в ядовито-зеленом пуховике с малиновым боа, намотанном на шею. Та стояла неподалеку и внимательно смотрела, как машина отъезжает от дома. Его царапнул острый и цепкий взгляд старухи, но уже через пару минут он выкинул неприятный эпизод головы.
– Слушай, – неожиданно предложил папа, когда они проехали несколько километров, – а, может, никуда не поедем? Вроде и тут все устраивает.
– Надо же, хотела сказать то же самое, – улыбнулась мама, – давайте снимем этот домик.
Семен обрадовался: yes, сейчас они вернутся домой, он залезет в компьютер и вволю поиграет! Тем же вечером мама позвонила хозяйке и договорилась о съеме на июль.
Лето вступило в свои права. Горячее, бьющее наотмашь ярким светом и зноем, оно напитало город жарой и духотой. На дачу приехали в воскресенье утром. Хозяйка вручила ключи, получила предоплату и уехала. Мама разложила вещи по шкафчикам, Семен с папой отправились исследовать сад. Вскоре Семен пришел обратно.
– Ну-у-у, ничего так, – протянул он. – Жить можно.
– Молодец, – порадовалась за него мама. – Бассейн наполнять будешь?
Семен пожал плечами:
– Да он мелкий, для малышей.
Но все же отправился к отцу. Вскоре они пришли, оба мокрые и счастливые.
– Что у нас вкусненького? – поинтересовался папа.
– Лапша очень быстрого приготовления, – пошутила мама. – Будете?
– Ага, мы голодные волки, – зарычал Семен, ему захотелось подурачиться, как маленькому. – И сейчас сожрем одну Красную Шапочку.
Они вынесли тарелки на террасу и сели обедать. Над участком высоко в небе парил ястреб.
– Лучше всяких морей, правда? – мама повернулась к папе.
– На море тоже неплохо, – папа потянулся. – Может, к озеру прогуляемся?
Семен промолчал: глупый вопрос. Он с удовольствием махнул бы на море, как Димка или Вовка. Но мама панически боялась самолетов, поэтому семья никуда не выбиралась.
Они переоделись, захватили покрывало с полотенцами и отправились к воде. Озеро располагалось в конце соседней улицы. Семен с родителями дошли до пологого берега и расстелили покрывало. Вода походила на парное молоко, такая же мягкая и теплая. Семен закричал, как боевой индеец, и с разбегу вбежал в озеро. Плавал до тех пор, пока зубы не выбили барабанную дробь. Обратно шли по деревне неспешным шагом, любуясь яркими палисадниками. Возле одного дома мама остановилась, чтобы рассмотреть увитую цветущей розой арку.
– Смотрю, все же решили заехать в дом? – послышалось над ухом.
Семен развернулся и увидел ту самую старуху, так неприятно поразившую в первый приезд. На этот раз пожилая женщина была одета в ярко-розовый халат с помпонами, поверх накинута шаль с тяжелыми кистями. На голове красовался огромный бант. Парня в очередной раз поразило несоответствие между вычурной одеждой и хищным взглядом. Словно старуха старалась прикинуться безобидной сумасшедшей, но глаза выдавали ум и напряженное, голодное ожидание. Мама хотела обстоятельно ответить, но вмешался Семен:
– Нам некогда.
И быстрым шагом направился прочь.
– Ты чего? – удивился папа его реакции.
– Ничего, – резко ответил Семен. – Не нравится мне эта бабка.
– Обычная женщина, – пожала плечами мама.
– Да, любопытная старуха, – поддержал ее папа, – таких в деревне тысячи. Заняться нечем, вот и наблюдают за соседями.
– Незачем с ней разговаривать, – мотнул головой Семен.
Вечером он долго ворочался в постели, не в силах уснуть. Наконец ближе к полуночи провалился в сон.
Когда Семен проснулся, за окном стояла глухая ночь. Парень пытался уснуть, но мешал посторонний звук – журчала вода. Он поднялся и прошел в санузел. Из открытого крана хлестала горячая вода. Семен потуже затянул вентиль и отправился обратно. Рано утром его разбудил папа, которому надо было на работу. Мама тоже поднялась.
– Вы ночью кран открытым не оставляли? – спросил Семен у родителей.
Те недоуменно переглянулись.
– Странно. Проснулся, а в ванной вода течет.
– Может, вечером кто отвернул? – предположил папа.
Вопрос остался без ответа. Почему-то этот случай зацепил Семена. Он набрал в интернете запрос: может ли кран открыться сам по себе? Ответы были самые разнообразные, но большинство пользователей сходились на мысли, что нет.
Днем мама уговорила его прогуляться по деревне. Дошли до конца улицы и свернули на старую грунтовую дорогу, проложенную в лесу. После очередного поворота показались дома: двух и трехэтажные, выложенные из красного кирпича.
«Коттеджный поселок», – подумал Семен.
На заборах висели видеокамеры, в отдалении заходилась в лае собака. Подошли ближе, и тут из ближнего дома появилась девушка. Чуть старше Семена, с ручками-ножками, похожими на прутики. Вся настолько нежная, что хотелось спрятать ее под толстым пуховым одеялом, чтобы не разбилась. Семена внезапно потянуло к ней. Он даже удивился своему порыву, но мама резко остановилась. Затем развернулась, схватила за руку, точно малыша, и потащила домой. Всю дорогу Семена преследовал взгляд в спину.
Дома они поскандалили. Мама почему-то утверждала, что коттеджный поселок – страшное место. Мол, она явственно разглядела заброшенные здания с темными дырами вместо окон, провалившиеся крыши. Поселок якобы совершенно пустой, лишь скрипят покосившиеся ворота в заброшенных домах. Семен слушал и не понимал: что случилось с мамой? Совершенно нормальный поселок. Дома с белыми пластиковыми окнами и кондиционерами на фасадах, высокие заборы, дорогие машины, припаркованные рядом. И чудесная девушка… В легком сарафане, со светящимися рыжими волосами.
Вечером мама рассказала об увиденном отцу, вернувшемуся с работы.
– Ничего странного. Наверняка в девяностые дома строить начали, а потом половину хозяев подстрелили, а другая половина в дальние страны подалась. Вот коттеджи и стоят брошенные, – выдвинул он гипотезу.
Семен мысленно возмутился: папа в глаза эти дома не видел, а маме поддакивает! Хотя обычно подтрунивает на ней, что надо меньше смотреть мистические сериалы. А мама погремела посудой, потом собралась с духом и ответила:
– Андрюша, мне здесь не нравится.
У Семена аж сердце куда-то провалилось: это еще что за новости? То таскала его на просмотры всю весну, то теперь хочет уехать? А как же та девушка из поселка? Он с ней, что, больше не встретится?! Отец помолчал, подбирая слова, затем сказал:
– Ты же сама хотела здесь жить.
– Хотела, – согласилась она.
– И что теперь изменилось?
– Не знаю, – вздохнула мама. – Какие-то мелочи, но они мешают. Бабка эта странная, кран с горячей водой… Вот и Семен беспокоится.
– Ничего я не беспокоюсь! – перебил тот. – Я смотрел в интернете. Пишут, что кран мог сам по себе открыться. Да и бабка нормальная.
– Вот видишь! – поддержал его папа. – А ты панику на пустом месте устраиваешь. И деньги я не из воздуха достаю, чтобы сначала заплатить за съем, а потом уехать через несколько дней.
Папа резко встал из-за стола и вышел. Потом они с Семеном устроили морское сражение в бассейне, поднимать тему отъезда мама больше не стала.
Прошла пара дней. Семен с мамой шли домой с озера. Подходя к дому, оба увидели в окне тень. Семену на мгновение показалось, что это та самая девушка из поселка, и его обожгло, точно крапивой. Наверное, соскучилась по нему.
– О, кажется, папа с работы приехал, – мама щелкнула его по носу.
Но калитка оказалась запертой, как и входная дверь, – в доме царила пустота. Да и как незнакомка могла попасть в закрытый дом? Мама несколько раз прошлась по комнатам, проверила окна – все было в порядке. Семен разочарованно вздохнул.
– Мам, я есть хочу, – прервал он ее хождение.
Та разогрела суп и вынесла тарелки на террасу, где они и пообедали. Потом Семен вымыл посуду, а мама решила принять душ. Минут через пятнадцать из ванной раздался грохот и крик. Семен бросился проверять, все ли в порядке?
Мама открыла не сразу. За это мгновение Семен успел представить самое страшное. Он снова дернул дверь. Затем раздался щелчок и появилась мама, укутанная в полотенце. Оказывается, когда она выходила из душевой кабины, погасла лампочка. В этот момент правая нога поехала на неведомо откуда взявшейся луже, мама потеряла равновесие и со всего маха упала на бок. С трудом поднялась на четвереньки, и тут в ванной зажегся свет.
– Я закрывала шторки душевой кабины, – доказывала она вечером. – Неоткуда там было взяться воде.
– Вдруг ты неплотно их задвинула? – упорствовал отец.
– Слушай, я еще в здравом уме и памяти. И помню, что пол был сухой, – злилась мама.
– Но ты понимаешь, что вода из ниоткуда появиться не могла?
– Не могла, но она появилась.
– Значит, где-то что-то протекает, – обычно спокойный отец не сдержал раздражения. – Если еще раз повторится, позвоним хозяйке.
– Все ясно, – мама поднялась из-за стола и ушла в спальню.
Помирились родители не сразу.
…Долго не темнело. Отец с матерью давно уснули, а Семен все пялился в окно. От земли поднимался туман, деревья, забор, дома соседей становились призрачными, словно окружающий мир истончался, уходил в небытие. Семен перелез через подоконник и спрыгнул на газон. Трава мягко пружинила под ногами, приглушая звуки, и чудилось, что Семен также испаряется из этого здесь и сейчас. Послышался шорох. Парень опустил голову и заметил ползущую к нему змею. Цвета мокрого асфальта со светлым незамысловатым узором. Семен хотел убежать, но тело не повиновалось – его охватил паралич. Змея несколько раз обвилась вокруг ноги Семена. Тот заледенел от ужаса. А после гадина поползла вверх, извиваясь всем телом. И, когда добралась до грудной клетки, там, где словно заполошная птица билось сердце, откинулась. А затем – вонзила клыки. Семена пронзила нестерпимую боль.
В субботу жарили шашлык. Семен переворачивал шампуры, чтобы мясо не подгорело, а мама резала салат. В грудной клетке покалывало, напоминая о недавнем сне. Мама сказала, что такое бывает при невралгии, и пару дней растирала Семена согревающей мазью. В фольге запекли картошку с чесноком. Мама нарезала сыр, помидоры с огурцами и достала бутылку красного вина. Непьющему человеку четырнадцати лет налили лимонад. Уселись за стол, и тут обнаружилось, что нет кетчупа.
– Странно, вроде я все приносила, – удивилась мама.
Она зашла в дом, а вскоре выбежала из него, будто за ней гналась огромная змея.
– Там, там, – мама несколько раз ткнула пальцем в сторону дома.
Семен с папой бросились туда.
Внутри было все в порядке, не считая разбитой бутылки. Пока Семен подметал осколки и вытирал пролитый кетчуп, мама рассказывала о том, что произошло. Сначала она открыла холодильник, соуса не было. Проверила колонку – напрасно. Мама еще раз окинула взором кухню и, наконец, обнаружила кетчуп на столе, он стоял на самом видном месте.
«Вот ворона», – ругнулась она на себя и пошла к выходу. В спальне на высоком кресле кто-то сидел.
– Семен, это ты? – спросила мама.
В ответ раздалось неопределенное «угу».
– Пошли, нашла я кетчуп, – позвала она.
Кресло медленно развернулось. Оно было совершенно пустым.
…Вечером они сидели в гостиной, когда мама еще раз заговорила об отъезде. Семен испугался: неужели папа согласится?!
– Слушай, – подчеркнуто мягко сказал отец, – мы заплатили за четыре недели. И если мы уедем раньше, никто нам деньги не вернет.
– Я знаю, но…
– И я знаю, – по голосу отца Семен понял, что тот начал раздражаться, – Ты тонкая чувствительная натура, я с этим не спорю. Но тебе не кажется, что все ж таки надо давать меньше воли воображению? Когда ты с визгом неслась из дома, я подумал черт знает что!
– Да я чуть не умерла там же от ужаса! Тебе легко говорить! – мама вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.
Позже мама попробовала достучаться хотя бы до Семена:
– Там точно кто-то сидел. Я еще подумала, что ты что-то ищешь в столе.
Но Семен отмахнулся, он уже решил, что завтра сбежит из дома в соседний поселок: должен же быть способ познакомиться с той девушкой.
– Тебе показалось, – повторил он слова отца. – На улице жарко, а в доме душно.
– У меня нет проблем со зрением! – взорвалась она. – И со здоровьем.
Потом добавила, обращаясь к отцу:
– Андрюша, мне страшно.
Но папа закинул руки за голову и ничего не ответил.
Старуха подкараулила Семена, когда он ранним утром выскользнул из калитки. В этот раз она была одета в короткое платьице и лосины, на каждом пальце красовалось по массивному перстню с фальшивыми камнями.
– Знаю, куда спешишь, касатик, – напевным голосом сообщила она. – Ждет тебя красна-девица, глаз с окна не сводит.
Семен полыхнул.
– Вы откуда знаете? – срывающимся шепотом поинтересовался он.
– Так то ж внучка моя, родненькая.
Старуха запрокинула голову и разразилась булькающим смехом. Но Семен этого не заметил, он мечтал лишь об одном – увидеться с незнакомкой. Окрыленный, он поспешил к грунтовой дороге. Он бежал, не чувствуя усталости, не замечая сбившегося дыхания. Девушка уже стояла у калитки, будто они условились о встрече еще в прошлый раз.
– Привет, – буркнул Семен.
Ему было неловко за свой покрасневший от солнца нос, за отросшие вихры, за длинную царапину на руке. Но девушка приветливо улыбнулась:
– Здравствуй. А я тебя каждый день ждала. Почему не приходил?
– Не мог, – признался он, – мать меня одного не отпускает.
– Тогда ладно. Кстати, меня Олей зовут, – прищурилась девушка, – проходи.
Возле ворот Семен заметил огромную кавказскую овчарку на толстой цепи. Собака подошла и ткнулась ему в живот огромной башкой. Семен сначала осторожно, а затем все смелей погладил собаку по голове.
Оля и Семен сидели в саду на качелях. Земля уходила из-под ног, и казалось, что еще немного, и они взлетят навстречу розовеющему небу. Оля что-то говорила, но из-за гула в голове Семен не различал слов. Сам он молчал, лишь расплылся в идиотской улыбке.
– Тебе пора, – вдруг совершенно отчетливо сказала Оля, - скоро твои родители проснутся.
Он спрыгнул с качелей. Оля неожиданно оказалась совсем рядом.
– Ты у меня в гостях был, – произнесла она. – А меня к себе пригласишь?
Семен замялся: непонятно, как отнесутся родители? Но Оля жарко поцеловала его, и он согласился, не раздумывая. Домой он вернулся вовремя: никто не заметил его отсутствия.
Днем набежали тучи, и начался ливень. Гроза размахнулась во весь горизонт. Шумели деревья, полыхали молнии. Одна ударила в столб у соседнего участка. Мама отключила электричество и закрыла окна. Вернувшийся с работы папа поразился:
– Да у вас тут второй потоп случился.
– Ага, – тут же поделился Семен. – Рядом с нами молния грохнула. Мы ее даже не видели, только треск стоял.
– Видно, озеро к себе молнии притягивает, – предположил отец, – да еще лес рядом.
Он пошел мыть руки и попросил:
– Ален, забери из машины пакет с хлебом – забыл взять.
В этот раз мама не кричала, не вбежала перепуганная в дом, но, когда она вернулась, Семен сообразил, что что-то неладно.
Из дальнейших объяснений выходило, что маме снова почудилось странное. Она вышла во двор, достала пакет и собралась идти обратно. В тот же миг воздух словно поплыл. На месте уютного дома возникло двухэтажное здание из красного кирпича с пустыми глазницами окон, из которых выглядывали вороны. Они выжидающе смотрели, коротко переговариваясь на птичьем. Мама моргнула, и все исчезло – перед ней находился одноэтажный коттедж, который они сняли на июль.
– Вы мне честно скажите, – спросила она, – я сумасшедшая?
Папа издал странный звук, точно пытался сдержать икоту, затем отвел глаза и ответил не сразу:
– Навряд ли. Это от жары.
– Это не от жары, – возразила мама. – После грозы стало прохладно.
– Может, давление поднялось? – отец ушел от ответа. – Ты бы лучше легла.
Семен был с ним согласен: мама просто невзлюбила дачу, вот ей и мерещится разное. А может, даже выдумывает, чтобы был повод уехать. Он же с отцом ничего подобного не наблюдает.
Полночи Семен ворочался. Родители давно уснули, на улице погасли фонари – в деревне экономили на освещении. Лишь светила разбухшая луна. На какое-то мгновение Семен погрузился в дрему и тут же вынырнул из нее, словно от резкого толчка. В окно постучали. Он выглянул и увидел Олю. Она стояла, озаряемая звездным светом, будто пришла к нему из далекого космоса.
– Ты чокнутая! – восхитился Семен. – Ночь же!
– Я подумала, что твои родители мне не обрадуются. Решила прийти, пока они спят.
Семен помог ей влезть в дом. Она села рядом и торжествующе взглянула ему в глаза. Все отступило на задний план. Он неловко обнял Олю за плечи и притянул к себе. Из ее полуоткрытого рта высунулся змеиный язык…
Обо всем остальном Семен узнал от родителей. Побуждаемая смутным ощущением, мама решила проведать сына. Взяла мобильный телефон и, подсвечивая экраном путь, зашла в его комнату. На груди Семена свернулась огромная черная змея. Мама хотела позвать отца, но не смогла сдвинуться с места и выдавить из себя ни звука. Она набрала его номер и стала ждать. Вскоре папа прибежал в комнату.
– Что за черт? – спросонья он не мог понять, в чем дело.
Мама показала на змею. Папа побледнел. Затем сходил в котельную, где взял топор. Одним махом скинул гадину с груди сына и рубанул топором. Потом еще и еще. Та дернулась несколько раз и затихла. Семен подскочил, как ужаленный.
– Что случилось? – он непонимающе посмотрел на родителей и змею и добавил: – А где Оля?
Папа аккуратно выбросил гадину и некоторое время стоял у окна, затем посмотрел на маму.
– То, что ты сегодня видела… – слова давались ему с трудом. – Я ведь тоже это видел несколько дней назад. Старый кирпичный дом… Кладка на торцах стала обваливаться, по стене пошли трещины. Вместо окон лоскутья стекол. Глядел и думал, что схожу с ума.
Мама не отвечала, тогда отец добавил:
– Сегодня утром уедем. Давай собираться.
Уже дома, когда прошла неделя после отъезда, Семен вбил в поисковик: дом на Вишневой улице. Поисковик выдал несколько ссылок, по одной из которых он попал на форум, где пользователи обсуждали арендуемые дома. Один из форумчан, под ником Археолог, так писал о доме на Вишневой улице: «Свет постоянно перегорал, вода на полу появлялась. Постоянные шорохи, голоса, музыка непонятная. Огромные змеи на участке. Съехали оттуда через две недели. Я потом расследование провел. Вот что выяснилось. Раньше на этом месте стоял коттедж, построенный новым русским. Того в девяностые года порешили вместе с дочерью и собакой, а дом подожгли. Новые хозяева участок по дешевке купили и дом построили, только жить там не смогли. Стали сдавать. А арендаторы сбегают, кто через неделю, кто через две, когда чертовщина вылезает. А бабка чокнутая, которая возле дома постоянно околачивается, мать того нового русского. У нее после пожара крыша уехала, так на место и не вернулась».
***
А ночью в конце лета Семену приснилась Оля. Она стояла на лунной дороге, вокруг нее огненным дождем падали на землю звезды, а он шел к ней навстречу.