- Ты чаво, насупился то, родимый? – баба Груша прижимает к себе едва не плачущего Костьку.
- А его мамка крапивиной отстегала! – докладывает Ванюшка, выглядывая с лежанки.
- Небось опять овец проспал? – смеется струшка.
- Он там с Акулиной короводился. – прыскает со смеху Санька. А она ему подарок подарила.
- Вот дам в ухо, узнаешь как насмехаться! – богровеет от злости Костька, вырываясь из рук бабы Груши.
- Ишь, как петухи! – ворчит раздосадованная баба Груша.- Боле родителям помогать нады, а не волосам трясь!
- А мы не девчонки…у нас кос нет! – огрызается осмелевший Костька.
- Ты и есть девчонка…подбираешь всякую ерунду..
- Никакая это не ерунда!
- А я говорю ерунда! – не унимается Санька.
- Перестаньте! - строго обрывает их Танюшка. – Баба Груша не для того пришла чтобы вас разнимать!
- Ничаво , доча! Счас маткам скажу, пущай работу им дадут…быстро угомонятся! – не то в шутку, не то всерьез говорит старушка.
Ванюшка хихикает за пестрой зановеской…
- А чего он дразнится. – жалуется Костька. – Подумаешь, нашел и взял…
- А чаво взял то, родимый? – любопытствует бабушка.
- Коробочку жестяную, старую... – поясняет Танюшка.
- Красивую. – добавляет Ванюшка, свесив ноги с лежанки.
Костька неохотно достает находку из-за пазухи. Баба Груша долго рассматривает диковинку, потом серьезно заключает.
- Да…не у нас сделано. Небось германцами…больно мудрено…ты где нашел - то? – озадачивается та.
Костька мнется.
- Не спер у кого? – мрачнеет баба Груша.
- Не, он правда нашел. Даже место показывал – вступается Танюшка.
- Ему сама Акулина подарила…На Песчанках! – подтрунивает Санька.
- Ну и баловник ты!- грозит пальцем Саньке старушка. – Чаво это я ране за тобой такого не примечала?
Тот стразу же замолкает, пряча озорные глазенки.
- Я это, в Дубишки шел, а она на дороге валялась…- вдруг объявляет Костька.
- И место точно помнишь?
- Да…а чего?
- Отнес бы ты жаланный, ею назад…откуль взял! – говорит баба Груша..
- Почему, бабушка? – удивляемся мы.
- Не надо родимые, все что на дороге валяется домой тащить! Нельзя. – убеждает нас старушка.
- А почему? – не отстаем мы.
- А всякое можно в избу внесь. Мало ли чаво…Люди разные бывают. Кто добро делает, а кому зло в антирес.
Голос бабушки становится все загадочнее. Мы уже знаем, что это хороший знак.
- Бабушка, расскажи нам чего-нибудь! – просим мы старушку.
-Ну слухайте, - быстро сдается та, начиная свой очередной рассказ.
В Плоском один мужик жил. Пошел как-то в Дубишки, в магазин, купил все чаво нады, ну и домой наладился. Видит, на кусту веревка висит, красненькая. Поглядел он, да и взял, не долго думая. В хозяйстве, мол, все пригодится!
Домой приходит, а тама робяты какие-то сидят за столом. Молодые, веселые. У мужика язык что отсох! Очнулся тот, да и говорит им.
- Кто такие, да зачем пришли без приглашения? – А самому не по себе стало. Мураши по спине забегали.
- А ты нас и привел. Не хошь, чтобы худо было, работу нам давай, да поболе. А то покоя не дадим. – А сами так и смеются, сверкая глазьями.
- Не приводил я вас. Вы меня с кем - то спутали. Домой один шел.
- Шел…верно. Разве ж спорим. – подтрунивают те.
- Не видел я вас. – рассердился мужик.
- А ты не кипятись. Веревку с куста сымал?
- Сымал.
- С собой брал?
- Брал.
- Ну вот мы и пришли. – заржали как кони робяты, аж стены задрожали.
Потянулася рука за веревкой.
- Даже не думай. – бросил мужику один из пришлых. – От нас не просто избавиться. Не дашь работы – изведем.
- А кто это такие. Бабушка? – тихонько спрашивает Ванюшка.
- А маленькие, помните, я вас сказывала?
Мы как птенцы, затаив дыхание, жмемся к друг другу.
Мужик им работу дал, на гумне снопы молотить. А сам бежать…Кинул веревку в поле и домой идет.
Ворота закрыл, заходит в горницу, а оне тут как тут… Щи хлебают, тольки ложки мигают…Глядь на переборку, а там веревка то висит проклятая…
А те издеваются.
- Чаво в поле –то бегал? По нужде…скороходка что ль пристала?
Мужик так мимо лавки на пол и сел.
- Работы давай…не унимаются робяты. Коль покою хошь.
Да уж какой там покой. Глаз не сомкнул мужик. Наутро выгадал время, пока маленькие трудились… да сжег за деревней веревку –то.
- Ну таперь, - говорит, - Все! Хватит, поиздевались!
Дверь открывает и глазам не верит. Сидят робяты за столом да кашу лопают. А веревка рядом лежит, красуется.
- Ты по што веревку сжег? Щетинку-то нам подпалил малость! Не бойся, мы парни отходчивые…А за оплошность свою с нами всю ночь работать будешь…- заржали оне как кони.
Всю ночь работал мужик с робятами. Так умучался, что ели ноги волочит. А те все работы просят, да ложками по столу хабатят.
Рассыпал мужик мешок пшеницы, да с овсом смешал, а им задание дал – все перебрать! Те работой занялися, а мужик бежать к Евденье.
- Неси скорей веревку на прежнее место! Чаво не услышишь за спиной! - Не оглядывайся! И молись всю дорогу! – наказала колдунья. – Да поторопись. Не то сведут оне тебя в могилу.
Мужик рванул к Дубишкам. Подбежал к назначенному месту, а куста не видит. Бредняк кругом обступил…не выпускает! Перекрестил мужик вокруг себя…деревья разошлись… куст оголился! Повесил он веревку да назад!
Тут ветер поднялся, да такой сильный! Ветки рвет с деревьев да в спину кидает…Что когтями царапает. Слышит, не то звери воют…не то другая сила ворожит… Взмолился мужик …бежит да крестится к деревне, по Одворку. Тут и буря угомонилася.
- А веревка-то? – шепчет Санька. – Все еще там висит?
- То неведомо, может и висит где, а может нет! Да тольки,боле ее нихто не видывал. – Так что, благословленый, снеси ка и ты свою коробочку назад! От греха подале! Чужое-то добро страхом огорожено!
Костька послушно кивает.
- Вот так жаланные, чаво затихли –то? Ой, дура старая, опять напужала вас…все боле не просите стрась всякую сказывать!
Баба Груша оглядывает избу.
- Ну-ка, доставайте картинки! Давненько я их не глядела!
Мы бросаемся к посылочному ящику, в котором хранятся обычные открытки. И с гордым видом вручаем его любимой старушке.
- Так…писано…читано…рисовано…картинка! – ее грубоватый голос вновь уносит все страхи и печали. Баба Груша нарочно путается…чтобы рассмешить детвору…потом начинает все заново.
- Так…писано…читано…рисовано…картинка!