От ужаса она не могла даже пищать, да и сил уже не было. Тот, кто её любил, мог бы понять всё по её глазам, ставшими, как плошки. Но рядом не было того, кто её любил.
Кочегар смотрел, как она безропотно сидела на полу, спрятав хвост, на котором уже не осталось шерсти. Похоже было, что она давно не ела. Замухрышку в котельную принесли добрые люди, попросили бросить в топку. Кочегар молча забрал кошку и закрыл перед ними дверь. Где-то среди бумаг была листовка с нужным ему телефоном.
В этом доме ей уже не было так страшно, как там, в белой комнате, где чувствовалось присутствие смерти. Уверенные руки её прощупывали, воткнули в больное тело иглу. Она думала, что это всё, конец. Оказалось, ошиблась.
Здесь люди были к ней добры, гладили, но она знала — это не её семья. Эта семья хитрого кота, который так и норовил разодрать её когтями. С ним был пес, он лишь рычал, но этого было достаточно, чтобы Замухрышка тихо сидела в темном коридоре, зажавшись в угол, готовая в любой момент к нападению. Ей хотелось попасть туда, где она могла бы спокойно отоспаться, восстановиться, здесь она не чувствовала себя в безопасности. Её тошнило, она теряла силы.
Аня случайно увидела её в интернете, и это была любовь с первого взгляда. Кратко сообщалось про котельную, про то, что кошка только родила. Что в доме, где она сейчас на передержке, не поладила с местными животными, и её закрывают в коридоре. Что от сухого корма её тошнит. Но к туалету приучена. Аня поняла, что Замухрышку никто, кроме неё, не возьмет. И уже не Замухрышку — Зосю, имя всплыло при первом взгляде на фотографию.
Кошку должны были привести вечером. Аня готовилась, как к свиданию. Привезла с дачи лоток. Проштудировав статью в интернете, сделала салатик с рисом, крабовыми палочками и яичком, купила разного корма на тот случай, если котейка все-таки не станет есть салат.
Её опять куда-то везли, но на этот раз страшно не было. С ней ласково говорили, гладили её, ей даже было интересно, что же на этот раз её ждет...
Молодой человек расстегнул перевозку. Аня взяла кошку на руки, та слабо пискнула. Пока поднимались, кошка узнала, что теперь её зовут Зося, что у неё есть свой дом, и им надо научиться жить вместе.
В новом доме ей понравилось. Здесь не было наглых котов и огромных собак. Салатик был вкусным. И хозяйка вроде бы добрая, голос у неё приятный, спокойная, пахнет вкусно. В туалете нет лишних глаз и чужих запахов. И лежать можно везде. Наконец-то она расслабилась, растянулась на пушистом пледе и сладко заснула.
Очень скоро выяснилось, что Ане досталась самая болтливая кошка на свете и к тому же настоящий хвост: она постоянно была рядом, не отходила ни на секунду, хвостом ходила за ней по квартире и постоянно о чем-то рассказывала, что-то советовала или недовольно ворчала: «Мяу-мяу. Ма? Мя! М-м-м...». С удивлением Аня узнала, каково это — быть хозяйкой кошечки, до этого у неё были лишь свободолюбивые коты. Зося же постоянно ласкалась к ней, была изящна, иногда обидчива, иногда капризна. Она любила чистоту и порядок, даже больше, чем её новая хозяйка. И по её кошачьим правилам, туалетные дела надо было делать в два места: одно — в одном, другое — в другом.
Аня никак не могла понять, почему у Зоси такое странное отношение к лотку: попИсать — пожалуйста, но всё остальное — рядом, и никак иначе. Как-то упомянула об этом на работе, и коллега сказала, что у всех её котов — по два лотка. Пришлось купить еще один.
Зося с интересом обнюхала новый лоток — подойдет. Как она любит, начала пристраиваться на бортик, но легкое корытце чуть не накрыло её. Аня вовремя придержала его с другой стороны. Так, с хозяйской поддержкой, Зося освоила новый туалет. Единственный, кого такое положение не устраивало, - Анин друг:
Ты сумасшедшая, и кошка у тебя сумасшедшая. Видано ли, водить её в туалет, ты еще ей попу помой. И вообще, ты её взяла, меня даже не спросила.
Радость моя, ты же обожаешь и меня, и её. Мы твоя семья — и от этого уже никуда не деться.
Роман ворчал, полулежа на кухонном диване в ожидании ужина, на груди у него пристроилась довольная урчащая Зося.
Быстро освоившись, кошка отказалась от человечьей еды, не кошачье это дело есть салаты и каши. Да и ветеринар посоветовал дорогой корм. На нем и витаминах шерстка восстановилась, залоснилась. Зося быстро набрала вес. А там наступили дни, когда руководит зов плоти. Закрытая в квартире, она буквально носилась по стенам и потолку. Внутриутробный вой её пугал соседей. Аня купила таблетки, ломка прекратилась. Но покой был недолгим. Опять пришлось кормить её таблетками. Надо было что-то делать. Аня вновь повезла Зосю к ветеринару. Кошка уже настолько доверяла Ане, что готова была с ней отправиться хоть на край света, лишь бы быть рядом.
Во время операции выяснилось, что Зося уже немолода. Кошке было больше пяти лет. И еще у неё была инфекция. Зося не раз кусала Аню, когда та делала ей уколы, вырывалась, но тут же возвращалась и лизала руки. Ане она доверяла безусловно. То, что когда-то у неё был другой дом, семья, она давно забыла. Помнила лишь страшное время одиночества, пахнувшее смертью. И так его боялась, что готова была вцепиться всеми лапами, когтями в Аню, лишь бы она была рядом.
Аня устала. От напряженной работы. От города. Ей не хватало низкого неба, пения птиц и детской безмятежности. Ей срочно нужно было уехать на дачу. Зося уже достаточно окрепла, чтобы насладиться вольной жизнью в садоводстве. Аня достала перевозку, собрала вещи в рюкзак и спустила велосипед.
Зосе эта уютная переноска понравилась, главное, со всех трех сторон она видела, куда они идут. Лишь слегка напряглась, когда сумку повесили на какое-то непонятное железное сооружение. В дороге всё было интересно, хотя её и трясло. Столько новых запахов, зелени. Периодически она пыталась ворчать, но спокойный голос Ани её успокаивал.
Их долго сопровождал длинный забор: где-то глухой, где-то — с рябью штакетника, сквозь который вырывались на свободу наглые ветки малины или надменные цветы. Промчались развалины заброшенных гаражей. У железнодорожной ветки стоял тяжелый запах металла, масла и щебня. В одной деревне гремя цепью их пытался достать большой сердитый пес, в другой — на пруду долго кричали вслед гуси. На лугу жужжание мух перебивало гудение ЛЭП. А на опушке они остановились у пня, в котором жил страж леса: Аня была из старинного рода лесничих и чтила заведенную ей когда-то очень давно традицию здороваться со стражем, он редко показывался, чаще всего это был обычный пень, но иногда со строгостью смотрел на девушку. Аню эта строгость не пугала, кто-то же должен следить в лесу за порядком. И девушка всегда чувствовала, что она не одна, а под его покровительством.
А когда они приехали, Зося обнаружила, что жить они теперь будут в уютном домике со светелкой на втором этаже, что она вольна идти, куда только захочет. А вокруг летали мухи, пчелы, птицы. Суетились ящерицы.
Ой, кто это? Стоять! Не уйдешь!
В первый же день дачной жизни Аня узнала, что её кошка — знатная охотница за мышами. Добычу она приносила хозяйке прямо в постель.
За неделю отпуска девушка восстановилась. На половине снимков в фотоаппарате была Зося. Зося с добычей: гордая, рядом с лапой - мышь. Зося на дереве, напряженно вглядывающаяся в даль. Зося, деловито идущая в малинник. Зося, нюхающая цветок.
Последние дни шел ливень. Аня одна гуляла по опустевшим садам. Она обнаружила старые улочки, на которых участки большей частью были заброшены. Посадки там вольно разрослись, серые с бородавками мха заборы кое-где живописно обвалились. Лишь изредка над домом вился дымок. Там, где люди жили, было уютно: беседки, цветы, игрушки, качели, мангалы... После долгой прогулки под дождем приятно было вернуться в дом, к жаркой печи, к книжке, к легкому постукиванию капель по крыше.
Зося же устала от воды и была рада возвращению в город. Но уже через пару дней стала требовать возвращения в деревню.
- Зося, успокойся! На дачу едем через неделю, а пока — никаких скандалов! Поняла?
Зося поняла. И ждала новой поездки в их светелку.
Неделя у Ани вышла тяжелой. И она также, как Зося, мечтала сесть на велосипед и уехать из города. В пятницу освободилась поздно, но не стала ждать утра. Пока собрались, опустились сумерки. После многодневных дождей узкая тропка была скользкой, как лед. Влажная трава била по ногам. Кеды сразу промокли насквозь. Быстро темнело. Большая круглая луна светила, как фонарь, но Аня со своей близорукостью ехала скорее по каким-то своим внутренним приборам ориентирования.
В этот раз в поездке Зося была напряжена. Хозяйка, видимо, спешила, сильно трясло. Воздух был липким и морозным. Птицы уже умолкли, лишь кузнечики стрекотали в траве. Лес темной массой подступал со всех сторон. Страшно не было, было жутко. Казалось, что кто-то наблюдает за ними.
И все-таки их занесло. Велосипед свалился в мокрые кусты. Аня пыталась удержать руль, чтобы не придавить сумку с кошкой. А Зося порадовалась, что её перевозка тесновата, будь побольше, падение бы не было таким мягким, но это было так неожиданно, что она даже мяукнуть не успела.
- Зось, ты как там? Ничего... Уже немного осталось.
Зося даже не стала ничего отвечать — что здесь скажешь... Аня старалась не оборачиваться и не смотреть по сторонам, и не видно ничего, и не до этого — скорее вперед.
На даче их уже не ждали, но все-таки не удивились позднему визиту. Путешественницы сразу отправились спать.
Утро разбудило жужжаньем мух, ласкающим теплом и пряным запахом травы. Зося отправилась на охоту. А Аня сварила кофе и села в беседку. Здесь небо было совсем низко, то удивляющее пронзительной чистой лазурью, то полетом самых невероятных облаков. Бабочки и пчелы смаковали деликатесы: сочный нектар редких для Вятки цветов, Анина мама была знатный цветовод. На соседнем участке кто-то уже трудился, слышался приглушенный разговор. С веранды доносился аромат блинчиков, скоро родители позовут на завтрак. Надо было собрать к блинам ягод, но не хотелось вставать. Время как-будто остановилось. Мимо греющейся на солнце тыквы прокралась Зося.
- Интересно, где ты была пять лет? Почему от тебя решили избавиться? Видимо, не держали взаперти, улица тебя не пугает, мышей ловишь, да и рожала много. Такая ласковая ты могла вырасти только в любви. Скорее всего, твоей хозяйкой была какая-нибудь бабушка, она умерла, а наследники решили избавиться от тебя. Вот ты теперь и боишься остаться одна.
От Зоси еще никто не уходил! Но она не любила сразу убивать мышь, ей нравилось играть с ней. Та уже больше не сопротивлялась, и силы, и жизнь покидали её. Довольная охотница понесла добычу хозяйке. Легла у беседки.
- Ай, молодец, Зосенька!
Они обе смотрели в небо, наслаждаясь утром, покоем, своей близостью и думая об одном:
- Счастливые коты живут на даче. И люди.