СКАЗКА ПРО КОТА, ПРО ХОЛОДИЛЬНИК И ПРО ХОЗЯИНА.
Все они были старыми. Кот. Холодильник. И Человек, который считал себя их Хозяином. (Люди всегда считают себя чьими-то хозяевами.) Сейчас они коротали время втроем на маленькой полутемной кухне. Еще там была газовая плита. И газовый котел. И еще кое-что. Не газовое. Имущество. Утварь. Посуда. Плафоны светильников на стенах. Две двери. Окно. Жалюзи на окне. Паутина и пыль в углах. И многое другое. Но они сегодня вне игры. На скамье запасных. В ожидании другой сказки. Эта сказка только про Кота, про Холодильник и про Хозяина.
Кот среди них троих был самым молодым. Ему всего одиннадцать лет. Еще он глухой и беззубый. И самый среди них разноцветный. В основном желто – черно - серый. Короче, пестрый. Но с белыми ногами, животом и грудью. И нижней частью лица. Морды, это про других котов. У этого – лицо. Он заслужил, чтобы у него было лицо. А почему бы и нет. Пусть будет так. Лицо с постоянно покорябанным носом. Не смотря на это Кот считает себя мудрым. Целеустремленным. Смекалистым. Еще он считает себя искусным дрессировщиком. И у него есть для этого веские причины. Он садится у миски. И смотрит. На холодильник. И на человека. Потом снова на холодильник. И опять на человека. Он не считает его хозяином. Он знает, что это хорошо выдрессированный человек, человек который его кормит. Кот смотрит своими желтыми усталыми и умудренными глазами. Смотрит и добивается своего. Человек встает с табурета и делает пару шагов к холодильнику. Кот довольно улыбается. Сегодня сработал самый простой способ. Даже не пришлось отходить от миски. Не потребовалось использовать метод мягкого давления. Тереться о ноги человека и негромко проникновенно мурлыкать. Или давления жесткого. Тереться о те же самые ноги в сопровождении громкого требовательного мяуканья. Есть и еще один способ, самый надежный. Сесть напротив человека и внимательно смотреть ему в рот, когда тот сидит за столом и ест. Впрочем, этот метод он сейчас применяет очень редко. Хватает и первых трех. Ведь он очень талантливый и умелый дрессировщик.
Человек открывает дверцу холодильника и негромко бормочет при этом: «Ну, наконец – то. Я уже начал думать, что ты заболел. Мне стало тревожно. Кот, ты не ел уже целых два часа. Разве так можно? Я едва не поседел от переживаний». Кот не понимает человеческого языка. «Больно нужно мне его понимать. Ведь и он не понимает моего, кошачьего. Почему я знаю, что он говорит именно это? Потому что я мудрый. Да и что другого он может мне сказать?» Человек достает из холодильника три мелких рыбешки мойвы и кладет их возле миски. Наливает в миску кефир из пакета. И снова садится на табурет. Кот медленно ест. Сначала рыбу. Потом лакает кефир. Потом, зажмурившись, облизывает лапы и думает: «Может заставить его дать мне еще пару рыбок? Или не стоит? Да, пожалуй, я пока воздержусь. Зачем мне есть впрок. Я мудр и талантлив. Холодильник всегда стоит здесь. И в нем всегда есть еда. Я его за это уважаю. Человека я уважаю меньше. Он просто достает ее оттуда для меня. Если бы я вырос большим, то прекрасно обходился бы без него. А еще он может уйти на целый день. Или на два. Даже больше. Он всегда выпроваживает меня перед этим во двор. Если бы я оставался в это время в доме, то обязательно научился бы открывать холодильник. Ведь я умный и сообразительный. Человек просто боится, что я окончательно научусь жить без него. Только я и холодильник. Это меня вполне устроило бы. Но он выманивает меня из дома и уходит. Тогда я испытываю дискомфорт. Я даже начинаю злиться. И мне становится голодно. Когда человек возвращается, он сразу пытается загладить свою вину. Колбасой. Сыром. Даже сметаной. Но я никогда не набрасываюсь на них сразу и с жадностью. Прежде я обязательно выказываю ему все свое недовольство и возмущение. И смотрю ему в глаза прямо и требовательно. Человек лепечет что-то в свое оправдание. И стыдливо опускает взгляд себе под ноги. Только тогда я гордо поворачиваюсь к нему хвостом и принимаюсь за еду. И, вообще, хорошо бы жить в холодильнике. Еда всегда под боком. И не надо напрягать свой ум и голосовые связки. Только как заставить принять такое решение человека? Уж слишком он глуповат и простоват. Он даже не сможет сам поймать себе мышь. Я тоже перестал их ловить. Да и зачем, когда есть холодильник. И совсем не обращает внимания на кошек. А ведь наверняка считает себя самцом. Он понимает только самые простые мои приказы. Вот если я сейчас отойду от миски и сяду у двери, то это он поймет. А вот насчет житья в холодильнике даже моей мудрости и настойчивости не хватит». Кот подходит и садится у двери. Человек встает, делает четыре шага и открывает дверь. Кот неспешно выходит в коридорчик. Человек делает еще пару шагов и открывает еще одну дверь. Кот выгибает спину, значимо потягивается на ступенях и только после этого неспешно и мягко спрыгивает на асфальт.
«Лодырь и бездельник. – Неодобрительно бормочет Холодильник. – Лодырь и бездельник. Только и умеет, что есть и спать. Еще линять и противно мяукать. Когда он был помоложе, помню, иногда мышей ловил. Хоть какая-то польза была. Не мне, этому. (И Холодильник не считает человека Хозяином, для него он просто «этот».) Меня эти мыши никогда не тревожили. Я – металлический, мне они не страшны. А он, помню, метался. Мышеловки ставил, отраву в углы кухни сыпал. И этот противный разноцветный подхалим ему поддакивал. Странный он, не рациональный. Давно бы этого лодыря прогнать пора. А он его рыбой кормит. Я ее морожу – морожу, а этот разморозит и ему. И тот поедает ее без зазрения совести. А этот его даже гладит. Меня ни разу в жизни не погладил. Да и не нужны мне эти бесцельные нежности. Протирать, это да, протирает. Хотя мог бы и почаще. И размораживает. Когда ему в голову взбредет. Без графика. И не по инструкции. Когда он в морозилку с ножом лезет, чтобы подтаявший лед отковыривать, у меня холодный пот по спине ручьями хлещет. Разве так можно? Это же не по инструкции. Он же меня испортить может! Трубки с фреоном повредить. Как мне хочется его в этот момент током ударить. Да посильнее! Чтобы раз и навсегда запомнил, не по инструкции это, противозаконно. Но он трусливый, всегда меня тогда от сети отключает. Да, это по инструкции. Это он не забывает. А с ножом лезет. Настоящий маньяк!». Холодильник перестал бурчать вслух и продолжил бурчать про себя.
«В этом доме тружусь только я. Газовая плита, котел и электрочайник не в счет. Плита работает не каждый день и часа два-три. Котел работает только зимой. А потом бездельничает все лето. Чайник работает каждый день. Но всего минут по пятнадцать. Они тоже бездельники. И этот бездельник. Весь в кота. Только и умеет курить, пить водку и есть. А я морожу уже лет тридцать. Или даже сорок. Мне давно пора на заслуженный отдых. День и ночь, из месяца в месяц, из года в год. Я за это время переморозил тонны продуктов. А они, на пару, все их слопали. И не потолстели. Куда же они из них деваются? Со мной все понятно, я питаюсь током. Он без цвета, запаха и веса. И это целесообразно. А вся их еда противно воняет. И прованивает меня. Особенно мойва, которую так жадно пожинает кот. От всей этой еды этот должен был бы стать размером с этот дом. А тот размером с комнату. Но они не толстеют. Даже странно. Куда же девается эта гора продуктов? Ничего, когда уйду на пенсию я обязательно разгадаю эту загадку. Отдыхаю я только тогда, когда во мне что-нибудь ломается. Дня три-четыре, не больше. Термостат сгорит. Или фреон уйдет. Тогда он сразу обо мне вспоминает, приглашает мастера, ремонтирует. Но мотор у меня все тот же, заводской. Надежный, будь он не ладен. Я им горжусь. И ненавижу! Его и Советскую Власть! Сколько можно морозить все эти сыры, колбасы, мясо, пиво и водку! Это наглая ложь, что они без меня испортятся! Ведь лежат же на подоконнике его помидоры. Лежат и не портятся. И эти бы полежали. Он просто превратил меня в раба! С какой бы радостью я ударил этого током! И кота ударил бы. Хорошо бы до их полной и окончательной поломки».
Холодильник снова забурчал вслух: «Стою здесь, словно белый гриб. Потому что никогда не вижу солнца. Солнце там, в зале. А здесь его нет. Этот – то загорел. А я тут чахну без ультрафиолета. Я его помню. Солнце. Ведь раньше я стоял там. Но этот тиран переставил меня сюда. Без малейшей причины и повода. Захотелось ему и все. Прощай солнце! Все люди дефективные. И этот такой же. Ходит всего на двух ногах. Настоящий калека. Кот более правильный. Если бы на нем не было шерсти, то я бы позволил ему стать моим другом. Но когда он трется ей об меня, то я хочу немедленно ударить его током. И не могу! Потому что все люди и коты заодно! И тот, который придумал и сделал меня, лишил меня самого главного! Умения самостоятельно защищаться! Когда же на пенсию!? Чтобы стоять просто так, и ничего не морозить. Просто стоять и заново познавать мир. И давать ему, миру, умные советы. О, мне есть, что ему посоветовать и подсказать. Я бы научил его быть рациональным, невозмутимым и мудрым. Таким как я. Хорошо бы стоять там, в зале. И каждый день видеть заходящее солнце. Впрочем, это несбыточная мечта. Этот никогда не поставит меня в зал. Скорее всего, он оттащит меня в пыльный темный сарай. И напхает в меня всякого ненужного металлического хлама. Да хотя бы и так! Стоять в темноте даже лучше. Там я не буду каждый день видеть этого и его наглого кота. И буду приносить пользу. Потому что перестану потреблять ток.
Как они меня раздражает своей глупостью и неприспособленностью к жизни. И своей суетливостью. Целый день так и мельтешат, так и мельтешат. Я не такой. Я – обстоятельный. И знаю свое место в жизни. Если бы не этот, кот давно бы перестал поедать мои продукты. Я бы заманил его в себя и заморозил насмерть. Нет, я не жестокий. Я – рациональный. В этом мире должны жить только те, кто приносят пользу. Он ее не приносит. Его обязательно надо заморозить и ударить током. Или наоборот. Пользу миру приношу только я! И к хламу мне не привыкать. У этого противоестественная маниакальная привычка бросать на меня все, что взбредет ему в голову. Чего на мне только нет! Солнцезащитные очки. Таблетки. Мыльница. Два куска мыла. Пачка сигарет. Фонарик. Поплавок. Расческа. Еще одна. Шланг от насоса. Связка ключей. Баночка из-под перца. Яблоко. И прочая, более мелкая дребедень. Иногда этот складывает все это поближе к стене и ходит страшно довольный наведенным «порядком»! Индюк! А этот глупый и пошлый календарик с ежиком? Зачем он мне? И голубой магнитик с кораблем? Дурацкий подарок его приятеля. Тот привез его от какого-то Питера. Наверное, такого же бездельника и выпивохи, как и они. Дурацкий и не рациональный. Я же не моряк! Если их подарили ему, то и носи их на себе. Мне они не нужны! Нет, этот просто не сносен. Как же он меня раздражает! Ударить бы его током. Его и кота. До смерти. А потом сломаться и жить здесь одному. Пускай и без солнца. Главное, в тишине и покое. Без электричества. Без суеты. И без них». Вот что думал и на что жаловался, когда вслух, а когда и молча, старый Холодильник.
Хозяин сидел на табурете. И задумчиво смотрел на холодильник. «Хорошо бы сейчас выпить водки. – Думал он. – Холодной водки из холодильника. И закусить ее мочеными помидорами. Они в этом году удались у меня на славу. Хорошо закусывать холодную водку из холодильника сочными мочеными помидорами. Плохо другое. Моченые помидоры есть, а водки нет. Ни холодной, ни теплой. Но когда-нибудь она у меня будет. И тогда я обязательно поставлю ее в холодильник. И обязательно закушу ее мочеными помидорами. Сочными, красными и кисловатыми. Если я к тому времени не слопаю их без водки. – Хозяин вздохнул. – И если к тому времени не сломается холодильник. Господи, какой же он старый! Ведь ему почти столько лет, сколько и мне. Наверное, чуть помоложе. А может и ровесник. Плохо, что табличка с датой выпуска находится у него сзади. Если бы она была спереди, то я бы обязательно знал точную дату его рождения. И обязательно ее отмечал. Только не надо говорить, что я пьяница и постоянно ищу поводы для выпивки! К кому это я? Ну, не важно. К недоброжелателям. И к той вздорной крашенной сестричке – психиатричке, которая заявила что у меня лицо пьющего человека. И это, неадекватное поведение. Сама дура! Да и забуду я ее через два часа, дату. Просто вот так подумалось. Подумаешь, холодильник. Я много чего позабыл. И продолжаю успешно забывать каждый день. Даже слово склероз не могу с первого раза вспомнить. А ее, медистеричку, не забуду. Потому что в душу мне плюнула и над святым насмеялась. Над водкой. И не только над ней. Но бирка сзади. И я не знаю дату его рождения даже приблизительно. Знаю только имя – «Полюс – 2». И то, что он старый. Что-то давно он не ломался. Уже, наверное, года два или три. Да и ломался всегда по мелочам. Мотор у него почти как перпетуум-мобиле. Еще тот, с советских времен. А эти либеральные умники все продолжают скулить о тогдашней плохой экономике. Сволочи. Если бы она была плохой, то хрен бы он столько проработал. Он еще вас переживет. Сгниете вместе с вашим обожаемым Западом! А он будет продолжать тарабанить своим родным треснутым дребезжащим звуком. Может он патриарх среди всех холодильников мира? А почему бы и нет. И тарабань, милый, тарабань до скончания следующего века! Нет, сам – то я столько не протяну, но все равно приятно. Потому что новый мне не по карману. Да и ломаются они новые, люди говорят, лет через пять. Слышишь, поцарапанный, не подведи! А я за это сегодня с тебя весь хлам уберу. Действительно, зачем я притащил и положил на него шланг от насоса и поплавок? И эту пустую мельницу из-под перца? Да и яблоко надо съесть, пока совсем не сгнило. А все остальное сложить красиво и аккуратно. Еще я тебя разморожу и протру с уксусом. Для дезинфекции. Но не сегодня, а завтра. Или послезавтра. Короче, когда буду делать уборку. Поближе к выходным. Или сразу после них. Ну что ты сразу задребезжал так недовольно? Я тебя и магнитиком, привезенным из самого Питера, и календарем с ежиком задабриваю, а ты все брюзжишь. Сам бы их на груди носил и радовался жизни. Так нет, все самое лучшее – тебе. Сын, и тот, когда был маленьким, наклейку на тебя наклеил. Дите, а понимал, знаки уважения выказывал. Наклейка, сам понимаю, ерундовая. Но ведь главное не это, главное – внимание. Слышишь, железный, ты мне еще очень-очень нужен! В конце концов, я твой Хозяин! И приказываю служить тебя мне еще… двадцать лет! Больше я не протяну. Не с чего. Питаюсь плохо, выпиваю редко. Полный дисбаланс жизненной энергии. И возраст. Ты только не унывай. И эта цифра явно завышена, но лучше перестраховаться. Я открою тебе страшный секрет. Пить теплую водку - это не гуманно! И есть не замороженное сало! У тебя же прямо на дверке написано, что ты у меня гуманист! И человеколюбец. Не видишь? А я вижу. Ферштейн? В смысле, договорились? Вот и отлично. Ты железный, но умный».
«А может она и права? – Закурив сигарету и внимательно рассматривая хаотические и нервные игрища клубов табачного дыма, с мысленной усмешкой продолжил размышлять Хозяин. – Разговаривать, пусть и мысленно, с собственным холодильником, это дорогого стоит. Представляю, как хищно обрадовалась бы эта крашенная выхухоль, если бы я поведал об этом ей. И ни за что не подписала бы мне справку о том, что я не состою на психиатрическом учете. И на наркологическом. Впрочем, если бы я рассказал ей об этом тогда, то это не было бы правдой. Так как до того визита в поликлинику я со своим холодильником никогда, и это стоит выделить, никогда в жизни не разговаривал. Ни трезвым, ни выпившим, ни вслух, ни мысленно. Мне бы это никогда в голову не пришло! А эта зараза заставила. Наверное, гипнозом. Лицо ей мое не понравилось. Лицо как лицо. Умное и начитанное. Да что холодильник, я даже с водкой никогда не разговаривал. Даже тогда когда пил ее теплой. Даже тогда когда ее было очень много. С котом говорил часто, а с ней, нет. Потому что он мой. Потому что он старый глухой и беззубый. И я его люблю. Впрочем, и его я не балую разнообразием бесед. Когда он появляется в доме и начинает всячески намекать мне о том, что он не против подкрепиться, я говорю ему всегда одно и тоже: «Кот, опять? Сколько можно? У тебя есть совесть?» Интересно, понимает ли он меня? Вопрос, разумеется, чисто риторический. Если бы совесть была, то кот давно стал вегетарианцем. В его возрасте питаться только рыбой, колбасой, сыром и молоком категорически вредно. О том, как ловить мышей он уже не помнит. Да и зачем когда у него есть такой заботливый жалостливый Хозяин и его холодильник. Мне не жалко для него еды. Ну, может, самую малость. Просто я беспокоюсь о его здоровье. Летом он заходит в дом от трех до пяти раз. И каждый раз съедает от трех до пяти мойв. А, зачастую, и не только их. Зимой он из дома выходит только на полчаса в туалет. И кушает гораздо чаще. Куда ему столько? Зачем? Ведь он же старый. Я долго задавал себе эти вопросы. И, наконец, нашел единственно правильный ответ. Нашел, потому что я тоже старый. Шестой десяток, это вам не сорок пять – баба ягодка опять. К тому же я не баба. И совсем не ягодка. Кому «вам»? Ну, всем тем, которые меня годами не превзошли, пусть тем же «ягодкам». Просто я мудрый. Я понял, что мой кот болен. И болезнь эту он подцепил от меня. Или я от него? Ладно, не буду искать первоисточника. Факт, как говорится, на лицо. Мы оба серьезно больны склерозом. Кот из-за своего склероза банально забывает о том, что ел всего час тому назад. И я забываю о многом. Но о том, что он ел всего час тому назад, забыть не могу. Кот абсолютно об этом не знает. Ни о своем склерозе, ни о том, что мой склероз в данном конкретном случае себя никак не проявляет. Или проявляет себя своим отсутствием. Поэтому он вполне искренне продолжает демонстрировать мне свой голод. Я делаю вид, что я ему верю. В очередной раз кормлю своего прожорливого старичка мойвой. И втайне считаю его жуликом. Почему? Потому что он сразу навострит уши и повернет голову, стоит мне только пошелестеть пакетом с рыбой. Все остальное он действительно почти не слышит. Я проверял это и не один раз. А шелестение пакетом с рыбой – слышит. И щелчок дверцы холодильника. Разве так бывает? Вот и я считаю, что не бывает. Ведь не может этот чертов пакет издавать какие-то специальные кошачьи ультразвуки! Дверца холодильника – тем более. Поэтому кот - жулик. И проходимец. И коварный вымогатель. Можно даже сказать рэкетир. Но рэкетир любимый. Эх, хорошо бы сейчас: нет, ничего личного (так, для разнообразия) выпить…
Вот кто жулики так жулики! Шарлатаны! Аферисты! Мафия! Мой старый больной кот им и в подметки не годится! Политики? Кто-то сказал, политики? Ха-ха-ха! И они не годятся. И врачи. Эти даже в стельки. И как я только раньше не прозрел! Значит, мудрым еще не до конца стал. Есть, как говорится, место для роста. И для окончательного вымудрения восковой спелости! И не надо дергать меня за рукава! Если не догадались кто это, то и вам еще расти и расти! Как репке и дедке. Кто дергает? Я, если честно, никого не вижу. Да и дерганья этого не ощущаю. Скорее всего, и это оттуда, из поликлиники. Из психкабинета. Стоп! Это уже становится похоже на фобию! И на манию. Я - маньяк? Разумеется, нет. Если бы был им, то давно сидел там, где положено. В психушке. Да и может ли маньяк любить водку, так как люблю ее я? Конечно, нет. Маньяки любят насилие и жестокость. Я их не люблю. Вывод напрашивается однозначный и утешительный. Для меня. Скрываться в лесополосах и у приятелей? Нет, это не для меня. Я слишком импульсивный, сразу себя криками выдам. У кого хотите, спросите. Все подтвердят что я нормальный. Кому об этом спрашивать? Всем тем, кто на стороне этой перезрелой перекрашенной ненормальной психопатки в белом халате! Стоп! И как я это сразу не сообразил! Ясно, из-за склероза. Но я вспомнил! Я прозрел! Она была без белого халата! Все остальные в них, а она - без. В одних обтягивающих ее толстую жопу джинсах. И еще в чем-то. Нет, это не была ее грудь. Что-то вроде свитера. И как я не догадался сразу, это подстава! Она специально проникает туда, чтобы смущать и третировать меня, и таких как я, близких к абсолютной мудрости! Штампик? Вы сказали, штампик на справках? Она его украла! У нее ручищи как у одесского биндюжника начала прошлого века! Такими ручищами не то, что штампик выкрасть, ими Эйфелеву башню выворотить можно! С корнем и частью парижского метро. Если оно там есть… Все, спокойно Ипполит… Попила эта вампирша из меня кровушки и нервов. Больше ни грамма. Откуда она только угадала, что память у меня слабая? Может, кто-то из приятелей моих нечаянно проболтался. Алкоголь разрушает серое вещество мозга. Так его там другого и не бывает, надо же ему что-то разрушать. Нет, не то! Не буду плясать под ее фальшивящую дуду! И под баян не буду! Творческая неудовлетворенность, вот что это вещество гробит. Пишешь – пишешь, и ни спасибо тебе, ни премии в сто тысяч долларов. Тут любой мозг начнет саморазрушаться! От обиды и недопонимания. Стоп! Она так меня раньше времени в могилу спровадит. И холодильник будет двадцать лет зазря тарахтеть. Я этого допустить не могу. В советское время ведь собран. Гаечка к болтику, железка к железочке… И "Знак Качества" наверняка имеется. Дорогая передача, во субботу, чуть не плача... Все, я пас!
Жулики астрономы! И астрофизики! И все прочие их подпевалы и прихлебатели. Ученые, доценты и аспиранты! Даже космонавты, я лично не исключаю и этого. Вот кто дурит головы простым людям масштабно, с вымыслом. И теорией «большого взрыва», и «темными дырами», и «темным веществом», и «странной материей»… И Бог весть еще чем. То у них Вселенная расширяется. И расширится до того, пока все мы не полопаемся. Этим пугать надоело. Теперь она у них сширяется. Ну, в эту самую точку, откуда якобы когда-то всех нас этим «большим взрывом» шандарахнуло. Схлопнутся там все миры и галактики, как будто ничего и не было. Нет, каково! Откуда они это знают? Ведь сами дальше Луны свой нос не совали. И то считанные единицы. А может и ее где-нибудь в Голливуде нарисовали. Все эти Стивены с Арнольдами, и Сигаллы с Шварценнегерами! Да и что с них взять, америкосы, от них всего ожидать нужно. Начиная от лунной фальсификации и заканчивая экономическими санкциями. И наши умники их не лучше. Гребут народные денежки экскаваторами без стыда и совести. Вот только не надо делать из меня ретрограда и реакционера! Я тоже прогресс уважаю. Кому делать? Да всем тем кто заодно с этой… Все: молчу, молчу, молчу. А то это точно добром не кончится. Увезут меня лихие люди куда-нибудь в «орловку». В местный аналог «канатчиковой дачи». И водка там меня не спасет. Нет, я бы понял, если туда какой телескоп суперновый зафигачили. На орбиту. И он по космической дороге не потерялся. Из космической телеги на метеоритном ухабе не выпал. Нет, все то же самое. Но три дня назад она расширялась. И будет расширяться еще… три миллиарда лет. А потом бац, и сширяться. Еще три миллиарда лет. Если раньше, через миллиард, наше солнышко не загнется. И мы все не перемерзнем. Или еще раньше, миллионов через пятьсот, мы со своей Землей на него сами не свалимся. Или еще раньше, миллионов через сто, ее не разорвет на атомы гигантский вулкан. Еще можно сойти с орбиты, лопнуть между двух «черных дыр», захлебнуться в протоплазме и в магме, сдохнуть от жажды и зависти к марсианам…Короче, перспектив – море! Море и три лагуны. И все такие масштабные и радужные! Но, вот в чем весь корень зла, фиг их проверишь, эти «научные» гипотезы и вымыслы.
Я перспективы своей жизни уже обрисовал. В идеале это двадцатка. И та за глаза. Но чтобы ее конец вместе с концом кота и холодильника. Так правильнее и мелодраматичнее. Но и те, которые хотят до ста дожить, тоже не доживут. И которые после них родятся, не доживут. И которые после тех. И которые после этих. Теперь – то вы поняли, кто тут правит бал надувательства и шарлатанства! Впрочем, один шанс они нам дают. Обещают уничтожить Землю послезавтра. Или послепослезавтра. Поглотить ее при помощи маленькой «черной дыры». Как только свой колллайдер анронный починят, так тут же и займутся ее уничтожением. Засосет та дырка ее вместе с нами и все, тушите свечи. Сгинем топливо растратив, распадемся на куски… Кому тушить? Тем, кто их предусмотрительно закупил из расчета три ящика на каждого члена семьи. Готовясь к длинной «ядерной зиме». На Западе этого коллайдера боятся. Только зря. Только они его починят, он опять ломается. Они чинят, он ломается. Видимо не хочет хитрая электроника целиком Землю глотать, подавиться опасается. А нам и вовсе пугаться нечего и некого. Мы и так испокон веков в «черной дыре» живем. Нас никакой научной «жопой» уже не припугнуть. Даже андронной. И все-таки обидно, когда нет в этом мире справедливости. Когда помидоры есть, а водки нет».
Человек продолжал сидеть на табурете. Он никогда не узнает мыслей Кота и Холодильника. И до конца жизни будет упрямо считать себя их законным Хозяином.
P.s. Зря я ее так боялся. Очень чудное и спокойное место эта самая деревня Орловка. Персонал вежливый и очень образованный. Я уверен, что среди этих санитаров есть даже тайные профессора и академики. Кормят тут всех нас часто и калорийно. На таблетках и уколах тоже не экономят. А какие замечательные люди меня окружают! Если бы вы только знали, сколько всего знают они о водке! Кто «вы»? Ну, все те, которые по другую сторону нашего высокого забора. Разговаривая со своими соседями по палате о водке, я буквально чувствую, как развиваюсь и прогрессирую в духовном и в эмоциональных планах! Плохо только одно. Разговоры о водке есть, а ее самой нет. И моченых помидоров тоже нет.
P.s/p.s. Все действующие лица данной сказки – вымышленные. Возможные совпадения с судьбами настоящих котов, холодильников и их хозяев являются случайными.
Август – сентябрь 2015