Одинокое дерево

Людмила Салагаева
Она опаздывала. Но стоило увидеть  знакомый узловатый вечнозеленый тис,  непроизвольно остановилась. Ее тело охватило жаром, точно в день первой встречи. Время перестало существовать. А может действительно есть только "сейчас"?  Как в этом тисе? 

...Сегодня у тебя  свидание с другом. В ближайшем кафе, которое называют просто "У одинокого дерева". Ты переживаешь его предвосхищенье. "Невыразимое, подвластно ль выраженью". Внутреннее твое пространство - чуткий многоголосый инструмент начинает постанывать от одного воспоминания о предстоящем. Позже присоединяются другие звуки радости  и легкий лепет,  неоформленный в слова.

Чем ближе к назначенному времени, звучание разнообразнее, сложнее.  Ты готовишь белье - тонюсенькое. Его прикосновение привносит в мелодию нежность. Обволакивающее, ласкающее, оно  добавляет  музыке мягкости.

И вот - платье.  Твое рукоделие. Встречаясь с телом, точно, услужливо обхватывает все рельефы. Ты  выглядишь завершенно. Спокойная  мелодия разливается широкой рекой. Последний штрих  - прикреплен на пояс изысканный вывязанный цветок  в тон  ткани.

Но что делать с  головой? Тут особо не разгуляешься. Внимательный взгляд подавляет беспокойство. Творец позаботился на славу - хорошая форма в обрамлении вьющихся волос. Согласованно и мягко прорисованы черты, бархат кожи не нуждается ни в каких улучшениях, глаза блестят. В прическе  ты оставляешь легкий беспорядок - он сочетается  с событием.

Все еще погруженная в свое отражение - цветущее в зазеркалье, смеющееся от радости - порхаешь по комнате, летаешь...
Внутренняя мелодия прорывается наружу - горло принимает, передает ее кончику языка  и небу. Неуловимая - она уже звучит вовне!

Букет  лилий,  встретившись со звуковой волной, испустил свой нежный аромат, засверкали пузырьки и  бижутерия на туалетном столике. Нет - нет. Сегодня никаких украшений - только капельку розовой воды.

Пространство комнаты пришло в движение, все хорошело, плескалась музыка, его заливал яркий свет. Кот от радости носился кругами,желая выразить хозяйке свой восторг. В фонтане бурлящих энергий ты по - королевски подносишь ступни туфлям, и они сами оказываются на ногах.

Благодарность добавляет музыке блеска.  Наполненная  радостью звучания ты подходишь к кафе с одиноким  деревом. От него отделяется твой друг, идет навстречу, легко прикасается губами к щеке. Ты слышишь его ликующую песню сердца.  Ваши  мелодии сливаются.

В чашках с глянцевым  набрызгом кофейных капель маслянистая жидкость воскуряет вечный аромат в честь наступившего  утра.

Глоток кофе. Пауза. Взгляды, несущие друг другу дары обожания.  Большая горячая рука рука бережно берет твою. Cумасшедший ток крови, сорвавшись, мчит по венам и капиллярам, открывая окна  в вечность. Верится - этот миг будет существовать
всегда. Мелодия заполняет мирок маленькой кофейни, уходит к темнозеленому
шатру дерева.

Сейчас под ним стоит старик с палкой. Опираясь на нее,  он  неловко большой рукой, с въевшейся в линии морщин гипсовой пылью, вытаскивает из кармана за белеющий кончик носовой платок, и, торопясь, тычками, промокает влагу с лица.
-Чертов пот! В самый неподходящий момент он просится наружу.  Не может быть, чтобы она не пришла. Он внимательно посмотрел на дерево. Прикинул его возраст.

-Она всегда опаздывала. И все учила, учила жить...Слава Богу, теперь все больше молчит при встречах.  А вот и она! Выступает как царица Савская. Сплошной вызов. Кому?! Ха - ха!  Небесам?!  Не посмеет. Бога знает, уважает. Как же: Бог - есть Бытие! 

Тогда для кого этот вечный выпендреж: прическа, словно над ней трудился рой китайцев.  Платье сидит, будто в нем родилась. Как она там повторяла:свобода облегания создает  свободу общения, посылает сокровенные сигналы ...
Именно такой, летящей над землей, получилась она в его последней  скульптуре.  "Моя жена" - это название он не согласился поменять ни на какое другое.Правильное название!

Мужчина подтянул повыше брюки и застегнул на ветровке молнию до половины. Поймал себя на этом и невесело усмехнулся:
- Поди ж ты, сколько лет прошло, а все  еще действует привитая ею выучка.  Ну и что  за высказывание нынче несет нам дама?
    
Природная естественность, непобедимая временем, приправленная спортивной походкой, замешанной на движениях твиста  - рок - н - ролла, как нельзя лучше  согласуется со "свободой облегания". Это он усвоил давно. Сейчас привычно удивился упорству не желающей сдаваться времени подруге.

Платье, сшитое собственными руками руками провинциальной швеи, казалось наивным.
Льняное серое. С гуляющими складками подола. С ажурным белым кружевным воротничком поверх мягких защипов на груди. Вывязанный цветок  на корсаже привлекал  излишней сентиментальностью, как и обвязанные  пуговицы.  Но, черт возьми,это шедевр!

Если бы не сумка. Простая спортивная торба, купленная на распродаже, свела весь
замысел к самоиронии.  Он поморщился. Вот так всегда: только раскатал губу в том мире, где царит совершенство, бац!  и оказался совсем в другом месте. Этот мир - мир ошибок.

 Она подошла. Поздоровалась. Спросила:
- Нравится? 
- Нет. - Ответил он. Ты все играешь?
- Да, чем дальше, тем больше мне нравится притворяться. Ты со мной выпьешь кофе? Или не терпится опохмелиться?
- Охотно. Хочу на тебя посмотреть, прежде чем ты уведешь весь этот театр.  Только чур! Кофе угощаю я.
- Да. Вот деньги.
Принимая конверт, он увидел ее исхудавшую, такую знакомую руку. Боль за грудиной перехватила дыхание. Обручальное кольцо, много лет ненадеванное, сверкнуло в солнечном свете. Вдох получился шумным.
- Это все, чем я нынче могу поделиться.Постарайся дотянуть до пенсии.- Попросила
она тихим, извиняющимся голосом.

Он взял ее под руку и они пошли. Стеклянную дверь придержали с той и другой стороны две  большие руки одинаковой формы: молодая и натруженная. Цветок на поясе у дам был абсолютно один и тот же.

Молодая  пара, только что покинувшая крайний столик, кивнув пропустила их вперед. Поразительная похожесть заставила вошедших остановиться и поглядеть вслед. Знакомые фигуры растворились возле одинокого дерева.
- Не смотри назад, - сказала женщина. - Я здесь.

-----------------------------------------------------------


Макс Эрнст и Доротея Таннинг, 1942, фото Ирвина Пенна.