На изломе 90-ых*
Тихая, кроткая ночь ютилась за пазухой душного лета. В открытые форточки дома, словно озорные мальчишки, пробирались изумительные соловьиные рулады и ароматы цветущего сада. Они навевали сказочные мотивы июньских песен. Они успокаивали уставшее сердце Елены Ивановны и дарили улыбку будущих снов. Она отложила книгу и потянулась к кнопке настольной лампы, чтобы выключить свет, и тут же в испуге отдернула руку: громкий стук в дверь, затем в окно заставил вздрогнуть.
- Открывай, кому говорю! – надрывался за дверью пьяный голос. – Открывай и стол готовь: я откинулся!
Кто это такой? Кто откинулся? И при чем тут я?- подумала немолодая женщина, и поспешила в веранду.
- Кто там? Что вам надо?
- Эт я, Толян. Чё, не узнала? – загоготал незнакомец.- Бутылку давай!
- Какой Толян? Откуда у меня бутылки? Уходите отсюда!
- Ха, Зуба не узнала, дорогая? А я три года нары мял и о нашей встрече мечтал. Открывай скорей! Страсть как соскучился! Бутылку ставь, сказал! - Зуб снова пьяно забарабанил в окна веранды так, что она затряслась и стекла со звоном рассыпались по полу. – Открывай, а то дверь высажу!
- Вот наделал шума на всё село! – пробубнила Елена Ивановна и неохотно откинула защёлку. – Что это ещё за Зуб и что тебе тут надо? - строго набросилась она на ночного нарушителя тишины, посчитав, что лучшая защита – это нападение.
- Чё, думашь, засадила меня на три года и тебе это сойдёт с рук? – кинулся он к горлу женщины. –Ннет, ты за всё мне отработаешь, стерьва! – Зуб сдавил ей горло и потащил в квартиру. – Щас за всё ответишь, моя тты любимая! – ехидничал хулиган. Протащив женщину в кухню, он бросил её на пол и уселся на жертву.
Елена Ивановна, наконец, вспомнила этого Зубова: три года назад она была заседателем районного Суда, когда судья Алпатова присудила его к заключению: дебошир и бузотёр в очередной раз избил свою жену Арину до потери трудоспособности.
- Тебя Народный суд судил, а не я, и было за что, - прохрипела женщина, потирая горло. Закашлявшись, она еле дышала. Зуб мигом соскочил на кривые короткие ножки.
- Ах, не ты судила, так - перетак? Зато теперь я тебя судить буду! А-ну вставай и слушай, чего скажу!
Елена Ивановна доковыляла до диванчика в углу кухоньки, в страхе ожидая всего на свете от этого отщепенца.
- Значит, так, д-девочка моя дорогая, теперь будешь отрабатывать своё судейство таким образом. Я буду тебе возить сахар, дрожжи, а ты будешь варить брагу, гнать самогон и продавать! Ясно? – Зуб снова схватил её за горло.- Я буду приезжать за готовыми деньгами. Ох, и заживём тогда мы с тобой, ох, и заживем, представляешь?!.- хулиган неожиданно обнял женщину и кинулся жадно её целовать. Елена Ивановна вырвалась из цепких лап нечаянного любовника и оттолкнула его с такой силой, что Зуб оказался у порога, стукнувшись головой о дверь и... обмяк.
- Тоже мне, женишок нашелся... Ты же мне в сыновья годишься! – гневно крикнула она, но увидев, что Зуб не шевелится, испугалась: - Да я что, убила его?.. – затрясла его, стала бить по щекам, приводя в себя. И только сбрызнув его лицо водой, облегчённо вздохнула – Зубов открыл глаза.
- Ах, ты еще бить меня будешь? Да я тебе...– маленький, щупленький, он мячиком подпрыгнул и кинулся было к хозяйке дома с кулаками. Но Елена Ивановна уже держала в руках увесистую скалку:
- Только подойди- убью!
Зуб отступил и вдруг громко расхохотался:
- Вот это по-нашему! Ай, да молодчина! Я, значится, к ней с любовью, а она - со скалкой... Хы... Вот чудачка! - он резко уселся на диванчик, с необычайной силой для своего хлипкого тельца усадил рядом женщину. – Короче, мы поладили, так? Завтра я привезу два мешка сахара, дрожжи, фляги и самогонный аппарат. И нечего тут размахивать скалками, ясно?
- Да кто ты такой, чтобы мне приказывать? – в запале вскочила Елена Ивановна, готовая защищаться своим орудием.
- Кто я такой? - Толик широко улыбнулся, блестя золотом коронок во рту. – Я- Зуб! И этим всё сказано! И ты меня будешь слушаться, слышь? А не то...
- А ты знаешь, где и с кем работает моя дочь? Да одно её слово Крону и с тебя тырса посыплется!
- Хы, что мне твой Крон? Я здесь Крон, ясно? Я, - сам Зуб! А в залог беру вот эту картину. Зуб чихал на всех Кронов!
- Как ты смеешь? Это память умершего брата! Повесь на место чеканку!
- Покомандуй мне еще, пожалеешь!- прошипел он. – Короче, до завтрева! Бабки делать пора, старушка!- и с этими словами покинул квартиру. Расстроенная Елена Ивановна до утра не могла уснуть, удивляясь хамству и наглости непрошенного ночного гостя. А-ну, как и вправду этот зек осуществит свою дурацкую задумку? Нет-нет, надо найти на него управу, а себе защиту.
На другой день Елена Ивановна поведала свою ночную историю бывшей жене Зубова, соседке Арине. Она жила в счастливом браке с Иреком, родила ему сына и дочь. Не понятно было, чем мог когда-то привлечь её, красавицу, неказистый Зубов? Арина посмеялась и возмутилась выходкой бывшего мужа:
- Дурак и алкаш, что с него взять? Три раза сидел и не кается. Он и к нам вчера приходил, да Ирек его отвадил, вот и бродит по селу в поисках приключений на свою задницу.
- А мне-то что с ним делать, Арин? Картину вернуть бы...
- Да что хотите, то и делайте, мне-то что? Он у матери в соседнем посёлке живет.
Когда о ночном приключении и угрозах узнала дочка Елены Ивановны - Лада, дело приняло крутой поворот. Мать уже была не рада, что пожаловалась на обидчика. Она просила только вернуть картину. Лада тоже только об этом просила Крона – грозу города в те неспокойные 90-ые. Крон, в недалёком прошлом бандит и убийца, уже имел несколько ходок на нары. Теперь возглавлял охрану в самом престижном казино города, был в доле с учредителями казино, где Лада работала сначала крупье, а сейчас - старшим дилером.
... После ночной смены на рассвете Крон с братками поехали в посёлок, где проживал Зуб. Лада показала адрес и осталась в машине, а Крон постучал в дверь Зуба.
- Алло, Зуб, так-перетак, открывай!- забарабанил он в дверь. - Ты чё, откинулся и обмывку заныкал?
- Кто такой? – осторожно осведомился Зуб.
- Да ты чё, своих не узнаёшь? Это я, Брус, вместе чалились. Выходи, выпьем!
- А, сам Брус? Щас выйду.
Зуб вышел из подъезда, бодро направился к машине, где стояли четверо амбалов. Но увидев в кабине Ладу, сразу догадался, зачем к нему гости пожаловали: значит, про Крона сказано вправду. Он преобразился, побледнел, собрался. В мгновение ока достал из – за спины пистолет. Наставив его на приезжих, стал командовать, пересыпая команды матами:
- Стоять! Стоять, я сказал! – грозно рявкнул Зубов. - Руки в гору! Все на колени! На колени, сказал! Ты, самый борзый, быстро ключи от машины сюды! Кидай мне, тебе говорю, а то всех щас порешу!
Ласковую тишину майского рассвета вспугнул громкий выстрел.
Братки подчинились, подняв руки вверх и бухнувшись на колени. Но Крон - бандит опытный, бывал во многих переделках, дело свое знал. Он кинул ключи к ногам Зуба, нарочито низко пригнувшись, якобы, в готовности встать на колени. И за ту секунду, что Зуб нагнулся их поднять, Крон молниеносным броском кувыркнулся противнику в ноги, свалив его в траву. Братки мигом подскочили, скрутили хилого мужичка, наподдавали тумаков и, усадив в машину, повезли в казино. Всю дорогу Зуб скулил и просил прощения:
- Да вы чё, пацаны? Я же пошутил со старухой. Простите! Картинку я бабке верну и замнём это дело.
- Ты, гнида, обидел мать, - женщину в два раза тебя старше! Мать уважаемой девушки! За базар отвечай!
В подвале казино незадачливого «предпринимателя» избили в кровь, наручниками прицепили к батарее и сутки держали без воды и пищи. И били все эти сутки, били безжалостно и дико. Зуб, истекая кровью, потерявший все свои золочёные фиксы, на коленях умолял его простить, мол, только что откинулся и не знал про авторитета Крона. Обещал откупиться деньгами и верной службой. Но Крон был неумолим:
- Таких соплей на службе мне ещё не хватало! Тебя закопать мало! Тьфу, мразь! – презрительно плюнул на бандита бандит покруче. Такие вот крутые бандитские "законы".
Лада не ожидала такой жестокости. Она просила только защиты матери, а мужика тут готовы убить... Брать на душу такой грех кто согласится? Она попросила Крона отпустить пленника, мол, попугали и хватит, пусть только вернет картину. Чеканку по меди «Укрощение коня» вернули Ладе в казино, но Крон был очень недоволен просьбой девушки отпустить Зуба.
- У нас так не делается, знай: раз к нам обратилась, значит, гниде хана! Мы такого не прощаем! Но раз ты прощаешь- дело твоё. Только в другой раз не обращайся!
Избитого Зубова отпустили, наказав не приближаться к дому Елены Ивановны на три километра. Хулиган клятвенно обещал всё исполнить и обещание сдержал. Оклемавшись от побоев, Зубов принялся за старое, ведь тогда ещё был в действии тюремный «закон»: тюрьма – мой дом родной. Многие зеки давали обет обязательно вернуться в «родные пенаты» И кто знает, кто, где, когда и за что свёл счёты с Зубом, только вскоре прошел слух, что после очередной отсидки Зуб «откинулся»... навсегда... Его просто не стало...
==========
* Имена, фамилии и клички изменены.
9.11.2014г. г. Курган.