Жизнь нужно не просто принять. С ней нужно сразиться.
Мама была строителем. Ей все было интересно. А я наблюдатель. Это как Бог и сатана. Один строит, а второй завидует, а потом пользуется. Я была всю жизнь пользователем и манипулятором. И только сейчас поняла, что того, зачем пришла на Землю, еще не начинала делать.
Маму повезли на операцию. Я ей повязала крестик на поясе Богородицы со Святой Горы Афон. Операция длилась четыре часа. Я читала Псалтырь пока шла операция, Надя читала Евангелие. Четыре часа...
Было мгновение, когда она пришла в себя и ничего больше не болело.
Ее не отпускали из реанимации. Слишком долго была перевязана воротная вена и мог отмереть кишечник. Пища не проходила. Ее рвало желчью. Она наконец мне позвонила. Ей дали трубку. "Я видела Царя и царевича на потолке. Они были со мною все это время. И я видела огромного прозрачного Ангела в углу комнаты". "Мама, я люблю тебя, мы все молимся, все будет хорошо"...
Вчера смотрела фотографии Сретенского монастыря. Колхоз. Семинария. Фильмы. Нужно созидать, а не разрушать. Строить, созидать, отдавать, втройне, в сотни раз. Молится о возрождении.
«Богословствование столь же уступает этому ви;дению Бога в свете и столь же далеко от общения с Богом, как знание от обладания. Говорить о Боге и встретиться с Богом не одно и то же».
Святитель Григорий Палама, мой святитель...
Твое время – это время рисовать ангелов. Помнишь?
Мама, ты мне сегодня снилась. Вернее, кто-то от твоего имени.
Мама лежала в гробу, в трупных пятнах, и стала оживать, а я начала ее будить и поднимать. Она начала говорить. И я даже во сне понимала, что это обман. Но я так скучаю. Проснулась утром, была потушена лампадка.
Земля открыла глубину нашего предчувствия. Мы знаем будущее. Бог знает. Когда человек творит, он рядом с Богом.
Учитесь. Крепитесь. Держитесь.
Что от меня осталось? Строчки. Одежда. Мысли. И ничего другого. Все поместилось бы в сумке.
Царь. Это так много. Это мужчина. Это тот, кто дарит. Кто создал все. Кто радостен. Кто светл. Кто дерзновенен, бесстрашен, красив. Кроток. И я люблю, и плачу. Потому что это моя самая лучшая мечта.
Мама учила меня все доводить до конца. Я столько всего начинала, была первой, а потом бросала на половине. Я была проектом мамы. Ее не стало, и я потерялась. Полуфабрикат.
Нигде и никогда.
Она была красавица. Как она водила меня в школу, как собирала всех, как искала Бога. Увлекалась – до конца, без сомнений. Как любила – людей, животных, детей, растения. Какая была горячая. Дающая. Дарующая. Уверенная в своем пути. Красивая.
Бог такой. Он таких любит.
Мамочка, я никак не могу проснуться. Никак не могу начать жить без тебя. Мне кажется – время прошло, снег растаял, волосы все выпали, а я все там. В Питере. На коленях в снегу у могилы митрополита Иоанна Снычева. В монастыре на Карповке. В Институте Онкологии, где мы читаем с тобой на ночь книгу «Моя жизнь со старцем Иосифом Исихастом». И часовня Косьмы и Дамиана напротив. Перевязки. Уколы. Надежда. Улыбки. И даже смех.
Последняя неделя в больнице. Там были соловьи и купола.
Мой друг.
Мама, ты мне купила краски, пигменты для иконописи. Доски.
Ты знала, что мне нужно будет найти силы стоять на земле. Что мне нужен будет друг.
Я пошла за тобой. Я иду. Я никогда не поверну обратно.
Потому что позади меня - бездна.