Манечка

          
               
      Как же не хочется утром вылезать из мягкой постели. Сегодня воскресный день. А по воскресеньям моя добрая мама выключает радиоприемник из розетки. Соответственно, гимна в 6 часов утра не будет и можно поспать подольше. Ну, вот зачем мне приходят спросонья эти мысли в голову именно в воскресенье? И именно спозаранку? Тут главное не открывать глаза, повернуться на другой бок. И дремать, дремать.
- «Таня, что за ребенок? Вставай, уже 10 часов утра. Я тебя в летней кухне жду», - мама включает в розетку зловредный радиоприемник и уходит.
- «Если у самой кромки бортов друга прикроет друг. Друг всегда уступить готов место в шлюпке и круг» – наполняется комната песней. Здорово! Мне снится море.
- «Танька! Я кому говорю? – сердится мама.
- «Да иду я, иду. Уже встала» - приоткрыв один глаз, иду к маме на кухню. А она, смеясь:
- «Что, поднять подняли, а разбудить не разбудили? Умывайся и быстро включайся в работу. Нарви травы курям и свиньям».
- «Ну, мам, не курям, а курам. Надо правильно говорить».  На что мама мне отвечает:
- «Отстань, буквоедка несчастная! Как привыкла, так и говорю. Не придирайся. Завтракать давно пора. Чайник вскипел. Или у нас выходной и по еде?».
 
    Нарвать травы – пара пустяков. Земля рыхлая и мягкая.  Две охапки травы готовы за пять минут. Рукомойник, мыло и к столу. Я: «Чем будем завтракать?» Мама: «Яйца, сваренные вкрутую, по котлетке и чай».
- «Таня, не тяни резину, через полчаса должны привезти свежую рыбу на угол. Надо сходить купить». За Кубанью-рекой, если ехать через мост, есть такое болото с названием Зеленчук. Местные рыбаки ловили в нем рыбу и привозили в Ладожскую на мотоцикле с коляской, на продажу. В этот раз были карасики. 20 копеек за килограмм. Берем пару килограмм.
- «Мама, чур, не я буду чистить рыбу!»
- «Ладно, есть-то, хоть, будешь?»
- «Конечно, буду. Ты так вкусно рыбку жаришь. Меня научишь?».
- «Ладно, не подлизывайся. Чему там учить? Почистить, помыть, подсолить, оставить на пол часика, чтобы солью пропиталась. Обваливай в муке и жарь. Проще пареной репы».

     Вот так просто мама умела рассказать, как готовить. Запоминалось сразу и на всю жизнь.
- «Мама, мама!» - забегая в калитку, спешу сообщить новость.
- «Ну что там еще такого случилось? Пожар?» 
- «Да нет же! Там дядя Женя к нам идет!»
- «И что? Пусть идет».
- «Ты не понимаешь, он же пьяный!»
- «Ой, боже!» - восклицает мама и смеется, - «Будто бы это такая редкая новость. Пора привыкнуть».

     Калитка с шумом открывается и во двор входит дядя Женя с сияющим выражением лица:
- «Здравствуй, Манечка! Здравствуй, дорогая сестричка».
- «Здравствуй, здравствуй, братка. Что-то ты какой-то заморенный что ли?».
- «Не заморенный, а уставший. А я отдыхаю. Между прочим, имею права! Мужик я или не мужик?»
Вопрос из уст человека под «шафе» звучит жизнеутверждающе. Ну, чисто, как у Гамлета «быть или не быть». Мама приглашает к столу:
- «Садись, братка, ты редко заходишь ко мне, но метко. Я сварила лапшички домашней с молодыми петушками и карасиков нажарила. Таня ела, да похваливала. Вкусно!»
- «Не надо, Манечка, я не голодный. Можно, я у тебя до утра побуду? Я тут еще бутылочку взял, выпить хочу».
- «Женя, а, может, хватит тебе? Ты и так уже хорошо выпил. Иди домой. Надя волноваться будет».
- «Вот и ты, Манечка, меня не понимаешь. Дома Надя ругаться будет. А так я выпью, просплюсь у тебя, и утром, как огурчик – домой».
- «Как огурчик ты сейчас, братка. А проспишься – будешь как стеклышко. Ладно, оставайся. Я тебе на диване постелю».
 
       Мама, не обращая никакого внимания на отказ отведать ее знатного обеда, быстро собирает на стол. Наливает тарелочку лапши, режет хлеб и ставит перед дядей Женей на тарелке жареного карася.
- «Ешь, Женя, я сейчас».               
  Тут же, незаметно подмигнув мне, чтобы я вышла за нею, она пишет записку Наде: «Не волнуйся, Женя до завтрашнего дня погостит у нас». Командует мне: «Таня, пулей отнеси записку и домой».
 
       Бежать было не далеко. Четыре небольших квартала. Тетя Надя не удивилась, она знала, что с ее мужем случается подобное. Поблагодарив меня за «донесение» и наградив пригоршней конфет, проводила меня до калитки. Прибежав домой, я поняла, что ничего не пропустила. Дядя сидел за столом и ел лапшу, громко стуча ложкой по дну тарелки. Налил себе рюмочку, предложил маме. Мама тут же напомнила ему, что отдыхает он. А ей в один выходной нужно все дела дома переделать. Да и вообще, мог бы запомнить, что она не пьет. И терпеть не может пьющих.
- «И меня, Манечка, терпеть не можешь?» Повторяющиеся рюмочки подвигают дядю Женю на «поговорить».
- «Не болтай ерунды, братка, ты мой родственник. А вот водку твою проклятую не люблю. Доедай, Женя, и иди, отдыхай».
                Маме можно было сопротивляться до определенного момента. И когда ее терпение было на исходе, нужно было просто покориться и делать, что говорят. Дядя Женя тоже это знал, поэтому, поев и окончательно допив принесенную с собой чекушку, шаткой походкой он оправился отсыпаться.

       Я, исполняя мамины мелкие поручения, типа: вымой и прибери посуду, принеси или отнеси что-нибудь, продолжала приставать к маме с расспросами.
- «Мам, а почему дядя Женя пьет?»
- «Ой, дочь, спросила бы ты у меня что-нибудь полегче. Он ведь у нас очень хороший, добрый, любит семью и всех нас. У него высшее образование, бывший военный. А вот имеет такую зависимость. Между прочим, бороться с нею очень непросто. Одному человеку не справиться. Помогают врачи. Это серьезное заболевание, которое лечат, порою всю жизнь».
- «Мам, а почему он зовет тебя Манечкой? А не Машей?»
- «Перестань, терпеть не могу, когда меня так называют. Маша. Машкой и Васькой поросят в сажке зовут. А меня он с детства привык так называть.»
- «А можно и я тебя иногда буду Манечкой звать?»
- «Зови, если хочешь» - сказала мама и, немного подумав, добавила: «Только не забывай, что я тебе не подружка, а мама».