О том времени не люблю вспоминать, предав его забвению, а они, мои воспоминания, так и плывут перед глазами, не желая быть забытыми. Трудное время было прожито до шестнадцати лет. Самый страшный день в году для меня был день рождения. Именно в этот день, ещё в тёплом августе, происходили события, оставляющие рубцы на сердце и покрывающие душу изморозью на долгое время. Но день своего двенадцатилетия вспоминаю, как лучший день из детства.
Проснулась я от громкого разговора в избе. Даже через шторку, закрывающую моё ложе на печи от посторонних глаз, стало понятно - утро моего дня наступило.
Дед что-то втолковывал бабушке, та не могла уразуметь о чём он толкует.
- Ты, мать, давай пирогов испеки, да не со свининкой, с ягодой какой. Заруби пару курей, ещё чего повкуснее. Накрой стол. У нас гости сегодня будут. Иван Цыбарт к Турсунбаю по делам ездил, так тот ему велел передать мне привет и своё желание быть у нас гостем.
- Да с какого рожна он к нам в воскресный день приехать решил? Сроду только по будним дням бывал.
- Так он и не совсем к нам, он к Надьке на именины собрался. Иван говорит, что приготовил подарок и сам решил его вручить.
С женой прикатит, а потом они Надьку к себе заберут до самой школы. Ты платье ей чистое надень. Не осрамиться бы перед ним.
- Вот те раз! А кто по дому мне помогать будет, коли она барыней жить уедет? И откуда он узнал про её день? Я и то не вспомнила бы. Никак кто-то ему подсказал, знать бы кто.
Услышав, что я спускаюсь с печи, оба кинулись с расспросами, но мне ничего не было известно. На душе стало муторно. Думала на весь день в лес умчаться, отсидеться там спокойно и вишни со смородиной набрать. Ничего хорошего мне ждать не приходилось. Потом деды до самого Покрова будут попрекать за незваного гостя.
Пока бабушка готовила у печи, я принесла пару раз воды с озера. Собрала огурцы с поникших после первого заморозка плетей.
Уборка в доме была сделана накануне в субботу. Стол бабушка любила накрывать сама.
Принарядилась я в школьную форму, пришив белый воротничок и манжеты. Носочки белые надела и новые туфли. Заплела две косички с белой лентой. Дед, осмотрев меня со всех сторон, остался доволен моим видом.
- Ничего, хорошо смотришься. Вот только очень тощая, кости да кожа. Опять Турсунбай будет недоволен.
Ожидание было томительно. Но вот на пригорке у озера показалась телега. Лошадью управляла жена Турсунбая. Сам он скакал на красивом чёрном коне. Я позвала дедов. Оба вышли принаряженные. Гости тоже были красиво одеты.
Встреча была тёплой. Жена Турсунбая, Айбике, одарила меня большой пуховой шалью. Турсунбай, хитро прищурив глаза, спросил:
- От меня сулу кыз Надия ждёт подарка? Вот думал, думал и решил одарить тебя верным другом. Мои внуки ждут тебя, чтобы устроить настоящий праздник. Они мне и подсказали чему ты будешь рада больше всего. Выросла ты, Надия! Тростинкой смотришься! Это хорошо, что худенькая!
Я растерянно смотрела на телегу, на которой была только охапка сена, покрытая кошмой. Турсунбай рассмеялся и передал уздечку.
Вороной конь послушно подошёл ко мне, обнюхал мои волосы, согнул правое колено, будто приглашая запрыгнуть в седло...
Долго служил Вороной, как звали его в доме деда, мне, а когда я уехала, деду. Тот день был лучшим днём рождения из моего детства.