Лето в Манглиси
Когда говорят о лете, я вспоминаю несколько эпизодов, которые запомнились чем-то особенным.
В начале апреля далёкого 74-го года, когда я переходил на работу в НИИ хирургии, я встретил в горздраве моего бывшего главврача, Темо, которого только что назначили главврачом детского тубсанатория-интерната в курортном месте - Манглиси.
Расспросив меня, Темо сказал, что эта бумажная волокита с конкурсом, министерством, Учеными советами и пр. будет еще долго длиться, поэтому он предлагает мне на сезон место врача у себя, с предоставлением жилья, куда я смогу привезти на все лето семью. Предложение было очень заманчивым, так как как раз прошлым летом моей тёще с трудом удалось снять там крохотную комнатку, в которой потом все ютились с нашим первенцем. Кстати, там и праздновали первый год его рождения.
В общем, долго не раздумывая, мы дома решили, что от этого предложения отказываться не стоит, тем более, что обстановка недооформленности на новом месте работы позволяла это.
Поэтому, с согласия заведущего отделом, а это был друг моих тестя и тещи, я уже с середины месяца засел за истории болезни почти полусотни детей санатория, потому что мне было поручено все, что было связано с медицинскими вопросами.
Темо же занимался административной деятельностью и «внешними сношениями». В маленьком курортном поселке главврач единственного санатория - это величина!, поэтому неудивительно, что «налаживание контактов» с местной и районной властью и руководителями организаций протекало на фоне застолий, после которых мне не раз приходилось оказывать необходимую помощь уже самому Темо с его гипертонией.
На майские выходные ко мне поднялись и Нина с сыном. «Поднялись» потому, что Манглиси относится к курортам «среднегорья» и знаменит своей хвойной рощей, вокруг которой, собственно, он и расположен. Вот ради чистого воздуха этой Рощи (это уже имя собственное: «Ты где снял комнату?» - « У Рощи!») и стремятся сюда в летние месяцы тысячи горожан с детьми, несмотря на дороговизну жилья, базара, перебои в водоснабжении и прочую «оборотную сторону» курортной жизни.
Домики санатория действительно располагались в двух шагах от Рощи, водообеспечение было надежное, в нашем распоряжении был целый дом с длинной крытой верандой, в котором мне выделили одну комнату из четырёх, внутренним чистым двориком,- чем не мечта для молодой семьи. К тому же, еще и зарплата!
День приезда моей семьи выдался пасмурный, иногда накрапывал дождик, но мы, конечно, пошли на Поляну. Это тоже особое место - в центре Рощи - большая поляна, на которой дети и проводят свой день, играя в футбол, ловитки и т.д.
Сейчас никаких отдыхающих, конечно, не было. Мы бродили одни по роще, Гоги подбирал шишки, на Поляне стояла такая высокая трава, что почти скрывала его от нас. Благодать!
Даже невозможно было представить, что через пару месяцев вся эта трава будет вытоптана и вколочена отдыхающими в землю и все примет тот вид, который был нам уже знаком.
Надо сказать, что если в детстве «моим» был пионерлагерь им. Володи Дубинина в пос.Агой, (Туапсе), то еще более «родным» был для Нины п/л Закавказского Военного Округа в Манглиси, воздухом рощи которого она дышала еще до появления на свет,т.к. ее родители работали в нем, в разное время, сначала старшими пионервожатыми, а потом и начальниками лагеря.
Это был образцово- показательный лагерь с отлично поставленной работой с детьми.Как-то «ветераны» лагеря вспоминали, что если во время демонстрации фильмов мог быть эпизод с поцелуем, то солдат-киномеханик, или его помощник, должны были «поймать его в пилотку».
И это в картинах тех лет, которые разрешали там показывать!
Так что сейчас мы гуляли по местам, где прошло детство Нины.
Было решено, что, как только достаточно потеплеет, Нина возьмет отпуск и они поднимутся в санаторий на все лето.
По предыдущему опыту, я знал,что в таких учреждениях очень важны вопросы личной гигиены и, особенно, порядок на кухне. Поэтому, когда я узнал, что поваромбудет работать женщина, которую я знал еще по работе в студенческие годы,я вздохнул свободней- кадр надёжный!
Вместе с ней приехала и новая диет-сестра, что было просто подарком судьбы, так как я с ужасом думал, что мне придется заниматься составлением меню, рассчетами калоража питания и пр. и пр. Звали ее несколько непривычно- Ателла. Она курила, рассказывала анекдоты, напевала романсы, в общем, тоже «свой кадр». При знакомстве она попросила дать ей через несколько дней отгул, чтобы привезти из города мужа, не так давно перенесшего инсульт.
Я, конечно, не имел ничего против и в назначенный день попросил водителя нашего грузовика помочь им с переездом.
Вечером, завершив обычный обход спальных корпусов, я решил заглянуть в домик новых сотрудников — посмотреть, как они устроились, не нужна ли какая-нибудь помощь.
Каково же было моё удивление, когда я увидел лежащим в постели моего директора школы — «Бусю», Бориса Николаевича! Никогда бы я не представил себе этого человека- гору в таком состоянии.
Я просто онемел от неожиданности. Он меня тоже узнал и пытался что-то произнести, но...
Эта сцена так и стоит сейчас у меня перед глазами.
Уже потом от Ателлы и учительницы по литературе я узнал, что Буся в разговорах с ними еще долго корил себя, что не смог добиться в министерстве положенной мне серебряной медали.
Тем временем все шло своим чередом - дети поправлялись и «крепли» на глазах при хорошем питании. У комиссий замечаний по работе не было.
С местными, увидевшими нашу добросовестную работу, тоже были налажены хорошие отношения, поэтому когда в преддверии Гогиного дня рождения муж одной местной воспитательницы предложил мне свою помощь,я принял её с благодарностью.
Гоги исполнялось два года, должны были приехать оба его дедушки, не говоря о тбилисских родственниках и близких знакомых.
Очень хотел пригласить и своего нового завотделом, без поддержки которого весь этот рай был бы невозможен.Поэтому хотелось хорошо принять всех гостей.А какой праздник без хорошего стола и вина?
И тут предложение этого человека было как нельзя кстати, так как он работал начальником цеха, в котором делали сулгуни- особый вид сыра. Более того, его жена обещала приготовить к столу хинкали с этим сыром!
И меня повели в цех выбирать сулгуни для стола. Подвели к длинной «ванне» с рассолом, в которой медленно продвигалась конвейерная лента с уложенными на нее плоскими клуглыми головками сыра. Объяснили,что в начале расположены самые свежие, практически несоленые головки, и что соленость сыра повышается по мере отдаления от начала «ванны».Выбирай что и сколько хочешь!
В назначенный день в большом пустом «зале» нашего дома были накрыты столы. Гости съехались, я привез большую кастрюлю с горячими сырными хинкали и, передавая ее вверх, на веранду, не удержал на вытянутых руках и уронил!
Все утешали меня, поздравляя с тем, что обошлось без ожогов, но это было для меня слабым утешением!
Тамадой был Ричард Оливерович, мой зав. Да и кто другой мог бы быть тамадой за столом, где был он!
Друг моих тестя и тещи, с которым они учились в школе, он был необычайно интересной личностью.
Сын англичанина, который был вынужден уехать из Грузии после ее советизации, и грузинской дворянки, он, своей манерой общения с собеседниками, плавными движениями, неторопливой речью, был олицетворением галантности.
Хороший знаток литературы и сам обладавший определенными способностями, он, к вящему удовольствию всех гостей, блестяще, с юмором вел стол. Было выпито и сказано уже много, когда кто-то вспомнил, как он в молодости пил спирт, тут у остальных мужчин взыграло самолюбие и пришлось сбегать за ним, благо спирт был в моем распоряжении. Дальнейшее помню смутно, больше по более поздним высказываниям женщин.
Последний раз мы поднимемся в Манглиси с детьми в 1980-ом году.
Там будем по малюсенькому телевизору «ВЛ-100» смотреть Олимпиаду, узнаем о смерти Высоцкого...
И каждый раз, таща на себе в гору неподъемные сумки с продуктами, арбузом, и проходя мимо бывшего «нашего» дома, я с грустью вспоминаю то
ЛЕТО В МАНГЛИСИ.