продолжение 3
Если быть откровенным, Манюня испытывал к джентльмену Альберту
два чувства - ненависть и... восхищение. Ненависть и восхищение за то, что эта каланча очень был умным русским, который даже Навигатора часто сажал на пятую точку, при этом давая ему возможность держаться на авторитетном плаву и чувство-вать себя героем местного разлива, и который почти всегда покорно шел по следу, как зверь по запаху.
Что еще удивляло Манюню (это уже было за гранью его понимания) это то, что джентльмен Альберт всегда был будто вне игры, хотя тот же Навигатор в ожидании совета, всегда с надеждой заглядывал ему в глаза, как попрошайка в карман прохожего...
Всю дорогу от аэропорта до гостиницы Манюня молчал и обиженно пог-лядывал на джентльмена Альберта, который сидел рядом с водителем такси и небреж-но перебрасывался с ним фразами на пока еще непонятном для Билла языке.
По внешности хозяин такси был похож на выходцев из Закавказья, лет под шестьдесят и говорил по русски с красивым акцентом, присущим только гру-зинам.
А тема беседы была захватывающей, и ее поводом стала длинная очередь машин у бровки возле... передвижной мастерской по ремонту автомобильных по-крышек...
- Ну, не паразиты? - кивнул водитель в их сторону... - И глав-ное, все знают, что происходит - особенно менты знают, и никто пальцем не поше-велит. Ну, бля, время настало - загляденье. На каждом шагу надо смотреть в оба.
- А что случилось? - наивно поинтересовался джентльмен Альберт.
- А ты слепой, не видишь? Видишь на бровке стоит два десятка ма-шин возле фуры?
- И ну... - ничего не понимая, буркнул сэр Кизя.
- Хер гну. Ты где-нибудь видел передвижную мастерскую по ремонту колес? Они себе такой бизнес придумали - три мандалая за десять километров отсюса
разбрасывают по дороге звездочки-колючки... Рассчитали так, что перед самой мас-терской колесу приходит гаплык... И тут - нате вам - сервис в пустыне по полсот- ни зеленых баксов с рыла... Тебе и кофиек смастырят по два доллара за пойло, кра-деную резину поставят - крассссота!.. Если хочешь знать, то нам повезло - у них, наверное, звездочки закончились...
Джентльмен Альберт истерично расхохотался и перевел историю затих-шему Манюне... Водитель посмотрел на пассажира с некоторой настороженностью
- Так ты... ихний или как?
- Я наш, а этот, мордатый, из ихних... Нанял меня для поездки, потому что в русском ни бельмеса...Он старинные монеты собирает, в Москву на аукцион приехал.
- Да, иди ты! - ударил ладонями по рулю водила. - Тут один мой знакомый, тоже болеет этой заразой - совсем чокнулся... Одни пиастры в голове. А ты... живешь там или... - водитель махнул куда-то рукой.
- Там... Но я не из ихних, - ответил джентльмен Альберт. - Там все наши им чужие.
- А я тоже в России не ихний, из Поти я ...В России все черные не ихние. Знаешь такой красивый город Поти? Бывал там?
- Ни разу, - спокойно ответил джентльмен Альберт. - Даже не знаю где находится...
- У самого Черного моря... Аверий Маткава меня зовут, мингрел я...
- А почему в Москве живешь?
- Да так... Присел как-то... Еще молодым, здесь, в Москве, я про-вел лучшие годы...Был даже чемпион СССР, ничего не замечал, не видел, что твори-лось и было спокойно на душе... Друзей навалом, нас,грузин, уважали, мы уважали всех - в сборной Союза от нас требовали одно - побеждать и мы это делали... Кор-мили, одевали, за победы платили деньги. Хорошие деньги... А сейчас все полома-ли, и мы вдруг стали чужими. В какую гостиницу тебя?
- Как ты сказал - хорошую.
- В хорошую - так в хорошую, значит деньги есть... Зовут тебя как, дорогой?
- Альберт. Слушай, Аверий... Может мы договоримся и ты повозишь нас по Москве - в долгу не оставим. Мы всего-то на пять-шесть дней приехали...
- Да, какая проблема - конечно повожу.
- Сколько ты зарабатываешь в день?
- Когда как...
- Самый лучший...
- Самый лучший?.. Один раз, помню, - шесть сотен в...долларах... Чуть машину не угробил... Я берегу ее - она меня кормит...
- Давай так, Аверий... - Альберт на секундочку задумался, - ... я... куплю здесь машину... - это... подарок тебе от меня... Выбери самую луч-шую, не стесняйся... За это ты нас повозишь по Москве...Устраивает?
- Ты чё, - серьезно? Ты это... У тебя с крышей все в порядке? - Аверий посмотрел на Альберта с подозрением...
- С крышей - это с мозгами? - рассмеялся сэр Кизякевичус.
- А с чем же еще?
- Все в порядке, не переживай... А ты познакомишь нас со своим другом коллекционером?
- Познакомлю... Только он... хитрый...
Хитрым коллекционером старинных монет был Эрик - он так и назвал себя.
- Эрик.
А потом добавил.
- Эрик Гиббельсон.
Нумизмат лукаво подмигнул старинным оком и почему-то тяжело вздох-нул. Ему было около шестидесяти лет, с яркой отметиной звезды Давида на лбу.
Эрик Лэйба Гиббельсон жил на такой окраине и в такой глуши, что мог совершенно спокойно относить себя к жителям подмосковья, если не сказать - Одессы...
Его небольшой домик ютился в самом конце улицы с задиристым назва-нием «Коммунистическая», которая плавно переходила в...кладбище. Если кто-ни-будь интересовался, как найти Гиббельсона, то все говорили, что он живет на кладбище, хотя еще живой...
Аверий остался в машине, чтобы никому не взбрело в голову откру-тить колеса или нацарапать на блестящем кузове три буквы восторга на его новом «мерседесе», приобретенным за деньги «Треста» н авторынке Москвы... Он так и сказал.
- Я посижу... Открутят колеса и оставят записку, что могут вер-нуть взад за вознаграждение... Мне такие новости и на хер не нужны...
Билл побледнел от услышанного и кажется перестал воспринимать мир,
в котром он очутился по настойчивой просьбе Навигатора.
Джентльмен Альберт и Манюня осторожно ступили на гнилое крыльцо и сэр Кизя постучал. Дверь хибары открывалась настойчиво долго - там оказаось такое количество замков, словно это был вход в бункер финансового воротилы.
- Здравствуйте... - вежливо поинтересовался джентльмен Альберт, когда в узкой прорези показал глаз хозяина.
Манюня по пошлой канадской привычке ляпнул «Хай», - что в пере-воде означало «привет» или что-то вроде этого.
Он даже не подозревал, что это могло значить и как «Хай Хохляндия» или на худой конец «Хайль Гитлер», что вообще не лезло ни в какие ворота.
Хозяин древнего, как и он сам, особняка отреагировал на «Хай» достаточно странно - он почему-то выглянул наружу (никого ли нет поблизости) и нежно шепнул в прорезь.
- Вы всех так подводите под монастырь или это у вас из-за боль-шой любви?
- Что вы имеете в виду? - поинтересовался джентльмен Альберт.
- Эти ваши шуточки с «хайлями»... Уже одно это делает мурашки по телу...
- По украински это - «хай жыве Украина» - посоветовал джентльмен Аль-берт, - что, здесь к этому цепляются тоже?
- Скажу так - в нездоровом теле сидит свинья.... Людям, всегда что-то слы-шится совсем другое, как оно звучит... Садитесь, но чай пить не будем - у меня нет заварки.
Он впустил их в дом.
То, что привычно возникает в воображении «дом», никакого отноше-ния к халупе Гиббельсона не имело. Это было странное двухкомнатное сооружение с
таким количеством невообразимого хлама под самый потолок, что на ум приходил лишь один вопрос, как здесь можно не то, чтобы есть, спать, вобщем - жить, а просто находиться даже короткое время и при этом вести деловой разговор?..
Судя по всему, старый Гиббельсон, точно следовал жизненному графику Ротшильда, который в молодые годы, задолго до того, как стать тем самым Ротшиль-дом, шлялся по свалкам, собирая всякую рухлядь, приводил найденное барахло до продажного блеска и... за хорошие деньги клиентов делал им произведение невостре-бованных авторов...
Гости расселись где попало.
- Господин Гиббельсон... - начал было джентльмен Алберт, но Эрик его нежно прервал.
- Боже, как романтично... - он закатил глаза и глубоко вздохнул. - Можете еще один раз повторить, только медленно - «господин Гиббельсон»...Я уже давно не слышал, чтобы ко мне так обращались...
- Отчество тоже? - поинтересовался джентльмен Альберт.
- Вы знаете и отчество? И какая сука его вам продала, интересно совсем?
- В справочнике по туризму, - улыбнулся джентльмен Альберт. - Итак, дорогой господин, Эрик Лэйба Гиббельсон, люди рекомендовали вас, как очень надежного специалиста... Это сказали ваши товарищи - люди, если вам не близкие, но и не далекие и совсем еще... не сидевшие в тюрьме... . - почему-то добавил сэр Альберт.
- Дорогого... - вежливо перебил его собеседник. - Так и запишите себе на обед и на завтрак тоже - специалиста до-ро-го-го... И все же - кто вам так любезно меня подставил?
- Ну, вы же не последний человек в таком деле, как золотые монеты Царя, правда?
- Вы знаете - да. И потому, что лучше меня никто и так долго не держал вот в этих руках то, что вы сейчас так настойчиво хочете...
Он сделал хитрую паузу и неожиданно поинтересовался, перейдя на при-вычный диалект в мире бизнеса. Он ткнул пухленьким пальчиком в сторону Манюни.
- Шо это за мурло, которое все время молчит, как ни хера не понимает?
- Это мурло, как вы нежно выразились, - это человек из-за бугра - есть такой холмик по ту сторону за Севером и называется Канадония. Он действи-тельно ни хера, как вы классически заметили, не шарит в русском языке, но зато очень неплохо коллекционирует то, что вы так хорошо и долго обнимали своими рука-ми. Зовут его Билл Берштейн, очень похоже ваше Гиббельсон, только на вид - сбо-ку. Другими словами, вы можете с ним поделится знаниями, а он - отблагодарить за сочувствие в его страданиях...
- А вы здесь как?
- Тоже сбоку и сейчас я ему скажу, что в вашем лице я вижу гаран-тию, которая сверкает, как дорогая картина в Эрмитаже..
- Вы так достойно-красиво меня описали, шо я даже уже забыл шо вас интересует в первую очередь?
- Нас интересует такой интерес, как старинные золотые червонцы начиная с...
Джентльмен Альберт, чтобы поднять авторитет Билла Берштейна в ли-це Эрика Гиббельсона, поинтересовался по-английски.
- Билл, родите длинную фразу на вашем языке и сообщите наконец какие червонцы вас интересуют. А то получается, что покупать собираюсь я, а вы тут как от не хер делать. Что, КГБ вам память уже отшибло?
Билл встрепенулся и стал тараторить, как соловей на ветке...
- Червонец 1710 года, одиннадцатого, двенадцатого... Их было выпущено небольшим тиражом - чуть больше четырех с половиной тысяч штук, очень редкая монета... Вес - три, поинт сорок семь граммов... Если есть, то надо 73-й год...
Похоже, джентльмен Альберт соскучился по ремеслу переводчика и толь-ко успевал перезаряжать автомат.
Эрик Гиббельсон сидел неподвижно и с закрытыми глазами, только шевелящиеся между собой пухленькие пальчики на пузе, показывали, что он еще не переселился в конец улицы «коммунистическая» и пока еще жив-здоров...
Манюня бессовестно продолжал.
- Очень мне интересна гривна, отчеканенная из золота в самом на-чале 16-го века...Особенно та, где на одной стороне изображен Святой Георгий, поражающий копьем змея. С обратной стороны - двуглавый орел, - символ Византий-ской империи. Эта гривна так прекрасна.... Она словно предвещала события, кото-рые происходят в этой бедной стране...
Манюня неожиданно всхлипнул и джентльмен Альберт тут же поднес ему шелковый носовой платочек и сам чуть не расплакался...
- И... очень хочу - Людовика XV Двойной Луидор 1717 года, золо-то 917' пробы, 12,23г. Тут я готов играть по-крупному...
Когда у сэра Кизякевичуса закончились патроны и из ствола медлен-но вытекал дымок, Эрик Лэйба Гиббельсон все еще продолжал сидеть в недоумении от глубокого уважении к Биллу Берштейну. Он так сердечно и сказал.
- Вы знаете, от ваших переживаний я чувствую комок в горле... И горе тоже. И именно сейчас я признаюсь - мне некому передать свои совсем дорогие знания. - Эрик нервно всхлипнул, - ... и еще я замечу такое важное, - в этой стране эти знания вообще никому не нужны... Это такое большое сорри, что мне да-же не с кем поделиться таким недоразумением...
Джентльмен Альберт и Билл напряженно ждали, о каких знаниях и особенно, за какие деньги Эрик хотел с ними поделиться. Пауза затянулась, а хитрый Гиббельсон продолжал сидеть с закрытыми глазами и думал, как выйти на дорогу денег. Наконец, он созрел.
- То, шо вы, не отходя от кассы, мне сейчас посоветовали подумать, я, с отчаяньем в горле, так сразу и не могу назвать количество денег, которых за них надо - их, этих...копеек, много. Да, я могу с легкостью себе представить, что их можно легко выкинуть на аукционе и даже получить документ, шо все правильно и красиво. Но...
Эрик поднялся как-то удивительно легко и плавно стал передвигать-ся среди вселенского мусора, словно по проторенной тропинке дремучего леса. Нако-нец он созрел для сольной партии фортепиано с зеленым змием в виде доллара...
- Но... Находясь в неизгладимом горе, я должен сообщить вам новость совсем... извините меня за каламбур - херовую. Там все фальшивое...
- Где - там? - спросил джентльмен Альберт.
- Как - где? На аукционе, где же еще? Вы имеете интерес, если покупаете метр... крокодиловой кожи из рулона на прилавке?
- При чем здесь крокодиловая кожа из рулона, Эрик?
- А при том - где вы видели крокодила двадцать или тридцать метров в длину? Этих золотых червонцев продают и покупают так давно и так много, шо их уже совсем перелезли за выдавленный тираж! Если вы не знаете, то я имею храбрость напомнить, шо только один человек, - украинский гетман Полуботко, - триста лет тому назад тайно вывез за ваш бугор двести тысяч золотых червонцев, - а их ... все есть и есть, и конца и края этому нет. А почему?
- Это даже интересно, Эрик... - неожиданно сказал джентльмен Альберт и перевел Биллу новость. - И что вы теперь будете с нами делать?
- Я буду вам советовать обратить на это внимание, - вот и все. А для очистки совести - я лично думаю, шо этой совести у вас навалом и больше, - поэтому для вас я посоветую так: вы можете даже потратить тут какие-то деньги, шо-б не вызвать подозрение со стороны русских бандитов на таможне и спокойно уехать за свой бугор. Скажу совсем ахинею - доверьтесь умным и добрым людям, ко-торые вам сочувствуют, и которые готовы протянуть руку помощи...
- И как эта рука выглядит в долларах?
- Мелочь. Пыль морская. Вы для них купите и привезете за ваш Север моему бедному родственнику машину, которая делает пончики...
- Делает что??? - джентльмен Альберт был готов бить себя в грудь, уве-ряя, что он ослышался.
- Пончики... Такие... жареные в масле колбаски из теста... Они еще посыпаются сверху сахарной пудрой... Текут не только слюни - деньги в карман текут тоже. Машина делает этих колбасок две тысячи штук по доллару за рабочий отрезок времени и - живи не хочу... Эту машину вы сами передадите Джону Кэйхе-лу... Боже ты мой, Жорка Кирхович, мой троеуродный брат стал там каким-то Джоном Кэйхелом, спаси и сохрани...Так вот - за этот подвиг я красиво спрячу в машине матрицы для этих червонцев на любой вкус, вам токо надо будет в удовольствие выдавливать из них старину и даже по блату продавать налево и направо...
Когда джентльмен Альберт переводил Манюне предложение Знатока-
- проходимца Эрика, Билл постепенно начинал седеть...Видя такие очевидные ха-мелеонские способности зарубежного нумизмата, Эрик с опаской переспросил.
- Ему уже плохо? Как вы думаете - мне надо продолжать свое мнение или держать язык про запас?
- Подождите с вашим мнением, Эрик, вы видите, его тугую мысль?.. - сказал джентльмен Альберт и неожиданно поинтересовался. - В этом доме есть туалет или вы это делаете посреди дома?
- Сэр... - Билл ошарашил джентльмена Альберта спокойным голо-сом. - Скажите ему одно условие. Передайте, что он сам, лично отправит эту маши-ну и только, когда мы ему позвоним из Канады.
Джентльмен Альберт удивился цепкой хватке бизнесмена Манюни и расправил плечи.
- Господа, я очень порядочный, хотя и дорогой бизнесмен, и я никогда ничего не делал шо-б моя репутация народного человека кисла, как капуста в бочке. Я лично переправлю ее на ваш адрес, а Джоня Кейхя потом заберет, когда вы ему сообщите. Как видите, все хрустально порядочно.
- Эрик, не откажите в любезности - сколько стоит ваша хрус-тальная девственность? - спросил джентльмен Альберт.
- Сама машина - одиннадцать тысяч долларов, включая официальные бумаги и разрешение на вывоз, документация, плюс таможня - сами знаете, туда-сюда, то погасить, то - подмазать... кругом бегом еще пять тысяч ...Машину вы оплатите сами - она сидит в ресторане - и... пончики считай - в кармане. Все остальное я беру на себя...
- А...
- И... самое тайное... Наши дгузья сховают ЭТО в одну из тгубо-чек - их там до хера - поверьте, я уже высылал такую в Бразилию и шо вы себе ду-маете - с успехом!... В какую из тгубочек я пока не знаю, но так, шо-б обойти нюх у этих бандитов на границе... Оплата за мою заботу, если ничего не имеете против, - завтра, перед аукционом. И пожалуйста, - куп(ь)юры помельче.Там я вам посоветую моих коллег и могу заверить, шо они помогут вам с таким же аппетитом. как эти пончики...
- Завтра за вами заехать или как? - неназойливо спросил джентльмен Альберт, в надежде, что Эрик попросит его не мозолить глаза соседей.
Так оно и получилось - Эрик отказался.
- Я живу скромно, дгузья мои, и не хочу делать праздник моим соседям - пускай себе думают, что они умнее меня...И...скажите Аверию, шо-б мы завтра встре-тились возле ресторана «Залесье» в девять ноль-ноль — там я сведу вас с хозяином этих пончиков... Вы сделаете покупку и мы поедем торговаться за луидоры вашего Людовика.
- А... откуда вы знаете, что Аверий с нами? - очень удивился джентль-мен Альберт.
- Только один человек знает, как меня найти... Аверино...
- Тогда, завтра в девять ноль-ноль, - пожал рурку сэр Кизя и они чин-но покинули балаган Гиббельсона.
Ресторан «Залесье» находился не за лесом, а в настоящем лесу и,
спрятавшись в глуши многовековых деревьев, он все равно был, как на ладони.
Проложенная в полукилометре от ресторана автомобильная трасса делала его доступным с любого района большого города и паломники валили в это место, как стадо бизонов на водопой в летний знойный день.
Наличие в залесском комплексе экзотической пищи, начиная от мек-сиканской, в обязательных национальных одеждах, и заканчивая японскими офи-циантками в кимоно, - делали это место и привлекательным, и прибыльным.
В летнее время, здесь, в «Залесье», можно было выпить настоящий японский чай, сьесть вкусно приготовленную... гадюку, или на ваших глазах дипло-мированный повар из города Кисивада по капризному желанию денежного мешочка приготовит комплексный обед из самой ядовитой рыбы в мире - фугу.
Аверий, следуя грузинским традициям, с трепетом относился не только ко всему родному, но и в тонкостях разбирался даже в японской кухне.
- Как грузин с детства и большой ценитель наших блюд, могу сказать - я фугу не ел, хотя японцы утверждают, что тот, кто ест фугу - глупец, а тот, кто не ел - тоже. Это такое тонкое дело... Сначала повар готовит специ-альный напиток - фугусаши - это саке, в которое на одну, две минуты опускают почти обугленные на огне ядовитые плавники фугу... Повар внимательно следит за едоками и в специаль-ном порядке подает им приготовленное мясо - от спинки до нижней части... Другими словами - от несильно ядовитой части, до самой смертельной... Говорят, что во время еды наступает такой момент, когда отказывают сначала ноги, потом руки и только одни глаза могут двигаться... Потом все в обратном порядке возвращается... Этот кайф называется - воз-рож-де-ни-е...
Аверий причмокнул губами и сказал.
- Вах!!
- Билл, признайтесь, вы когда-нибудь возрождались? - спросил джен-тльмен Альберт Манюню, когда они въезжали на территорию «Залесья».
- Я даже не знаю, что это такое, сэр, - чистосердечно признался нумизмат.
- Это самое ядовитое в мире чудовище, Билл, цена на блюдо иног-да прыгает до полутора тысяч долларов.
- Вы шутите?
- Нет, дорогой мой нумизмат. Даже скажу больше, если клиент, не дай Бог, умирает от этой еды, - повар обязан сделать себе харакири...
- Джентльмен Альберт, у вас поразительная способность ввести меня в трепет. Надеюсь,мы не приехали в ресторан, чтобы мы посмотрели на харакири?
- Что я вам скажу, Билл... - джентльмен Альберт ядовито вздохнул, - с вашей комплекцией, вы можете ее жрать не то, что в дипломированном виде, даже живьем, хотя, признаюсь, - только один миллиграмм яда этой рыбки способен убить в мгновение до сорока человек.
- Аверий, а что - тут готовят фугу? - спросил джентльмен Альберт.
- Фигу... Тут бы харакири праздновали каждый день и ходили бы смот-реть на это чудо, как на бои тореадоров в Испании...Тут привозят карасей из-под Чер-нобыля, они мне кажется похлеще всяких фугу, их варят, жарят, не знаю, что и как, и выдают за фугу...Чуть подсыпают наркоты, люди балдеют и думают, что ... возрож-даются...
Джентльмен Альберт стал истерично хохотать и хвататься за живот.
- Аверий, тебе нет цены!! Это правда??
- Ну, где ты здесь найдешь фугу, Альберт? Ее же готовят только в Япо-нии и нигде больше.
Мерседес запарковался возле центрального административного кор-
пуса и навстречу им вышел Эрик Лэйба Гиббельсон собственной персоной.
- Я в восторге и вас уже ждут, - обворожительно улыбнулся Эрик и ко-лобком покатил по ступенькам, на ходу добавив, что хозяин уже слегка под парами, так что они договорятся о сделке легко и с песней...
В кабинете их встретил чуть-чуть истрепанный ресторанским бизне-сом неопределенного возраста мужчина с оттопыренным внутренним левым карманом пид-жака... Рост - чуть больше пигмея, с удивительно узкой полоской лысины, точно разделяющей череп на две половины - на умную и... другую. Когда он выражал удив-ление, задумчивость, или просто пытался думать, - то морщинилась именно эта поло-сочка, которая чем-то напоминала древнюю стиральную доску, или шкуру рептилии.
- Клавдий Иванович Навсегда, - хозяин ресторанного комплекса, выбро-сил вперед правую руку, как фехтовальщик. - Люблю канадцев, чесслово, - немею от уважения.
- На когда? - чуть оторопев переспросил джентльмен Альберт.
- Что - на когда? - в свою очередь удивился директор комплекса.
- Вы сказали - «навсегда»...
- Это меня так зовут, - он безудержно захохотал, а потом закашлялся, - фамилиюшка у меня такая... Я родом хер знает откуда - родители кинули еще в детстве, а тетка Клавдия и ее мужик Иван приютили и дали свои име-на - Клава, Иван, а Навсегда, потому что навсегда стал сиротой... Красиво, да? Главное, что для биографии лучше некуда - по кругу полный герой. А что теперь? А теперь и потому, что вот это вот, тут, в лесу я все своими руками, кровью и потом, все бля, под моими копытами! Ну, что, - хернем по рюмочке, а бизнес сам склеится. И не отказывать, - по морде вижу, что пьете, особенно вот этот,- он показал на Манюню.
Клава Навсегда открыл дверь и пискляво гавкнул в приемную.
- На цирлах - увеселительное номер «Раз», ко мне, пулей!
Это было похоже на дурдом...В мгновение ока, одна за другой, будто они стояли на страже и ждали команду «фас», в кабинет директора комплекса влетали официантки с полными подносами и стол, как в сказке о скатерть-самобранке, ожирел от еды и напитков...
Директор налил себе полный стакан коньяка и ухнул одним глотком.
- Вы это, не стесняйтесь и не бздите в трубочку - все в оригинале и настоя-щее, а не пойло какое... Эрик, ну что ты строишь умную морду - пей! Я же знаю, что на халяву ты даже не то пьешь!
Клава Навсегда мгновенно раскраснелся и снял пиджак. Манюня задрожал от вида увесистого пистолета под мышкой директора и с истерикой проглотил напи-ток даже не закашлявшись...
- Настоящий, - переxватил взгляд Манюни Клава Навсегда и повернул-ся к джентльмену Альберту - я у начальника своего секьюрити взял...Люблю, бля, оружие - просто трогаюсь мозгами...Я всю жизнь хотел стать ментом...Ужас, как люблю сиеть в засаде и... ждать... Дождь, снег, а я в засаде - и... вот она, жертвушка. идет в ру-ченьки и ты ее бац (!) - класс!!!
Было очень похоже, что мозги джентльмена Альберта поплыли...Он с сожа- лением и внимательно посмотрел на Эрика, но тот добродушно ухмыльнулся и толь-ко развел руками...
- Клавдий Иванович, может мы решим дело с машиной для пончиков, потому что нашим господам-коллегам ой как много дел впереди... - ненавязчиво предложил Эрик и директор тут же согласился.
- Так мы уже-ж решили, бля, или как?
- И сколько окончательно? - поинтересовался джентльмен Альберт.
- Он вам сказал? - Клава Навсегда показал на Эрика.
- Да.
- А ты думал сколько?
- Пять.
- А ему? - директор опять показал на Эрика.
- Я тебе, ты - ему.
-Ни хера не выйдет.
- Сколько?
- А если я выстрелю?
- Тебе пять, ему - три.
- Сто грамм нальешь?
- Налью. Из твоей бутылки.
- Пьем.
Так машина для пончиков получила разрешение на транзит из России в Канаду.
Билл согласился на сделку с машиной лишь потому, что для изготов-ления подлинника банковского документа гетмана Полуботко не требовалось настоящих червонцев Царя. Джентльмен Альберт в достаточно спокойной манере постарался обьяснить ему, какая перед ними стоит задача.
- Во-первых, Билл,машина стоит копейки,а каждая монетка, особен-но на аукционе, может подпрыгнуть под потолок. Имея матрицу мы можем наклепать их сколько угодно, а для того, чтобы убить любого у кого отпадет челюсть из-за несуществующих миллиардов, на аукционе вы должны попотеть. Как никак, а наличие настоящих луидоров Людовика или той же гривны, - кстати, очень редкая монета, она очень важна и играет большую роль. Любая экспертиза подтвердит оригиналь- ность, а, значит, и правду о документе в целом, что и требуется.
- Значит миллиардов все-таки нет? - Манюня даже расстроился.
- Есть, Билл, но их никто и никогда не отдаст. Наша задача, что-бы хохма о золоте Полуботко - особенно о банковском документе - накатила загадочным морским прибоем. Поэтому вы, Билл, должны использовать знания о монетах - какие, в каком количестве и сколько они стоят. Запомните - мы продаем документ и ничего больше, а он будет стоить очень больших денег.
Неожиданно зазвонил мобильный телефон и джентльмен Альберт даже
опешил...
- Алле... - сказал он в трубку.
- На ваше «алле» я с уверенностью могу сказать «хеллоу» и даже позавидо-вать своему английскому произношению. Вы там случайно не получили российское гражданство? Или так красиво идут дела, шо решили играть по-крупнячку?
Навигатор как-то хамовато хихикнул в трубочку.
- Вы знаете,сэр, таких, как мы здесь целая флотилия и даже больше - тут строят капитализм с азартом большевиков на раннем этапе - знаний никаких, а танков море... Когда вернемся, расскажу в деталях. Как наши дела?.. Завтра утром мы берем то, что нам тут дают и вечером летим домой. Что берем? Пока - секрет.
- Послушайте, товарищ - джентльмен Альберт, не надо мне делать нервы, их и так есть кому портить. Я задаюсь вопросом - у вас успех или это обыкновенная трата денег?
- Фима, подержите себя за трусы, шо-б быстро не бегать. Вы можете хотя бы раз в жизни без нервов дожить до послезавтра? А послезавтра я нежно прильну к вашей груди и привезу новости. Вы какой-то нежно озабоченный... У вас упадок?
- У меня возраст, товарищ сэр Альберт. Как Манюня?
- Ему сейчас болит голова от мыслей как завтра он будет выглядеть на фес-тивале морд.
- Его морда и без того оскорбляет общество налево-направо, так шо ему это на здоровье.
Навигатор щелкнул крышкой мобильного телефона и сел на скамейку в красивом парке, где была назначена встреча с таинственной незнакомкой.
Фиме особенно запомнилось, что при личной встрече она обещала произвести на него неизгладимое впечатление, шо со своей стороны напрягло его думающий механизм...
Это было и неожиданно и интригующе...
Фима редко возбуждался от неизгладимого и интригующего - особенно с глазу на глаз, - но тут он неожиданно ощутил на себе странное дыхание природы и иже почти забытое пощипывание в области частично отмороженной конечности.
На нее (на эту конечность) - этот ничтожный пережиток профессо-ра Залкинда Фима последнее время никакого внимание, не обращал - даже когда писал...
Если откровенно,то сэр Гемби,к глубокому сожалению, обнаружил, что его сексуальный понос прекратился внезапно и бесповоротно, как только он и его Мама с Папой прошмыгнули границу Канады.
Уже тут, в стране озер, зелени, красивых парков с красивыми цве-тами и всякой другой доступностью, Фима неожиданно для себа понял (грешно даже представить такое!), - что киношное развратное изобилие Америки и даже Канады, оказалось мерзкой ложью.
Навигатор вздрогнул от мысли, что в этой, совсем другой для него стране настоящей и искренней любви нет и быть не может. Все зависит от наличия денег и - самое главное - от их количества.
Первое время Фима объяснял временный сексуальный простой обыкно-венной жизненной неразберихой и полным непониманием зарубежной обстановки. Плюс к этому - полное несоответствие русских и английских слов, особенно на слух.
Одного выражения (по-английски), которым успешно оперировал Ефим Гумбольт во всех случаях канадской жизни, явно не хватало, а порой даже ставило в неловкое положение, ибо этим словом, как выяснилось позже, можно было выражать не только восхищение, но и обыкновенное ругательство.
Фима несказанно удивился, когда товарищ-джентльмен Альберт нена-зойливо ему обьяснил,что употребляя слово «fuck»,совершенно немыслимо высказать восхищение женской красоте...
- Фима, мне стыдно вам напоминать,что вы уже совсем далеко от Одессы, а ведете себя так будто вы еше шляетесь без дела по Пролетарскому бульва-ру! Ну, как можно сказать красивой женщине - «fuck», как мне нравятся ваши глаза.
- Я шо-то не догоняю... - вслух задумался Фима, - я-ж часто слы-шу, шо они говорят - «fuck», как красиво!
- Фима, вы же врожденный интеллигент из очень умного города на берегу Черного моря! Боже упаси, я никоим образом не корю вас за то, шо там вы почти даром делали кладбищенские оградки! Дорогой, Фима, у вас, как никак, за спиной есть интересный интеллект и он значительно шире чем пространство для покойников. Или вы хотите взять в пример любого из этих канадских людей, которые даже не знают где живет Одесса?
Пополнение активного словарного запаса постепенно помогло Фиме спуститься с дерева и по теории старины Дарвина хоть и отдаленно, но напоминать украинского европейца с двумя ногами и прямой походкой, хотя в руках он все еще продолжал держать каменный молоток, который отобрал у соседа по пещере...
Потом, а это происходило каждое утро, когда Фима посещал туалет, он, к своему и восхищению и удивлению, догадался, что относится именно к мужской половине общества и бурно согласился на свидание со странной незнакомкой, гово-риввшей по-русски со страшным, но... интригующим акцентом .
Фима мирно сидел на лавочке, как в Одессе, недалеко от театра «Оперы и Балета» и думал про свою еврейскую судьбу, а заодно - про то, какая из дамочек может игриво к нему подканать и неизгладимо заинтриговать...
В поле зрения попадали всякие и всех Фима категорически не хотел.
То... ногу тянет, то сильно набундюченная, то... такая ляля, шо токо за деньги...
Именно эти мысли и были прерваны появлением ничего себе женщины, идущей к скамейке, на которой сидел Фима.
Внезапно Навигатор потух...
Он сразу оценил, что это именна ОНА и что ему надо брать себя в руки и как можно сильнее - это раз.
И два: он почувствовал кожей, что эта мадам, которая сверкала непомерной красотой - есть та девушка с неизгладимым эффектом для впечатлений, и всем своим видом говорила, "я иду на войну"!
За первым о вторым Фима сразу и с облегчением обнаружил, что - они были в одинаковом положении. Фима помнил, что она звучала по-русски, как он по-английски и его это его устраивало - пусть с пятого на десятое, но как-то договорится можно, но... Но с другой стороны Фиму пугало, что оставшись один на один с англоязыной средой (тем более с этой красивой женщиной)он может потерять умное лицо, едва открыв по-английски рот...
Хотя, если на то пошло, словарный запас Фимы (он в этом не сомне-вался) был значительно организованнее, чем у неизбалованного одесского гробовщика - вездесущее слово «fuck » он научился произносить уверенно и даже в разной то-нальности. Все зависело от темы и движения мысли.
- Здравствуйте, - с улыбкой, по-русски и с бешенным акцентом, так что у Фимы сжалась печень, сказала красивая, чисто западная женщина и ее глаза сверкнули огоньком давно практикующей ведьмы. - Ви тот, кто я имел по теле-фону, да?
Фима с радостью удивился неожиданной одесской манере выражать свои эмоции, и понял, что «он и она - одной крови»...
- Здравствуйте, - ответил Навигатор и неожиданно для себя уве-ренно перешел на английский. - И «how do you do» туда же...
- Вау! Вы прекрасно говорите по английски - значит мы будет совсем вместе, - полыхая неприкрытой жаждой внутри и чувствуя живую и теплую жертву в образе Навигатора, она (эта ничего себе дамочка) присела рядом и протя-нула руку.- Меня зовут Нора. А вы оказывается интересный товарищ и совсем не та-кой, как по телефону...
- У вас телефон с телевизором? - собрав в кучу английские слова спросил Фима.
- Нет, но я вас таким представляла с еще тогда... У вас интерес-ная улыбка, товарищ еврей - мило вставила Нора, загадочно улыбнулась, примкнула штык к берданке и открыла патронташ, - она вам очень идет, но... дальше, я вижу зубы и мне интересно... как вы меня будете есть.
Фима чуть не подпрыгнул от словосочетания «товарищь еврей» и стал гло-тать воздух, как выброшенная в лодку рыба - остальное, шо она сказала дальше за «еду» и какой завтрак она имеет в виду, он просто не понял и ляпнул невпопад...
- Спасибо, я уже завтракал.
Женщина оценила тонкий юмор и расхохоталась.
Фима вдруг - и это было неожиданно - он вдруг понял...
Какими-то закоулком своей души он неожиданно понял, что, не име-ет ни малейшего понятия, как вести себя с этой женщиной...
Последнее время, общаясь в кругу своих партнеров, компаньонов (или как их еще назвать?!), Фима, странным образом, напрочь забыл элементарное представления, как иметь дело не просто с женской половиной, - но (особенно) с той, которая вызывает прилив каких-то странных и необьяснимых чувств. То, что у Фимы потекло - он понял сразу - Нора действовала на него каким-то неизведан-ным оружием, противоядия к которому он не имел. Она ТАК выделялась от всех других в этом парке, что Фима стал слепнуть...
Он в мгновение растерял весь ассортимент уловок, придуманных мужской природой, а именно: как быть с этими странными медузами, как разгова-ривать с ними, как (наконец) ухаживать, делать комплименты, особенно, когда к этому взывает нижняя забытая половина сознания...
- Я вам хочу посоветовать, а вы себе думайте... - совсем не выдержал Фима давления... - Давайте, я буду говорить с вами по-нашему, а вы мне - по своему...
- О кэй. Ты имеешь имя?
- Ефим.
- Эфи? Nice...
- Ни хера себе... - неожиданно и нежно вырвалось у Навигатора и он тут же встрепенулся от мысли, что его поймут не так, как надо... Он моменталь-но забыл, что такого «вау», как "ни хера себе" в английском языке с огнем не най-дешь и он неожиданно посоветовал этой интересной даме следующее.
- Меня зовут Ефим.Е.Фим. Если ты еще раз скажешь на меня Эфи, я буду резко stand up.. Тут меня еще ни разу и никто так не хаял...
По выражению лица красавицы Фима догадался, что она ничего не поняла и вздохнул с облегчением. И вот почему. Во-первых: Нора сияла в ослепи-тельной улыбке и действительно не разобралась в тонкостях одесского диалекта, во-вторых...
Тут Фима задумался, и вот почему.
Во-вторых, и это важно, - Нора, (дай ей Бог здоровья), была по сумашедшему красивой женщиной и наконец(может даже впервые в жизни!!) застолбила (как ему показалось) настоящего, - почти украинского жеребца, и совсем не стес-нялась, делаля вид, что она и есть штучка в этом духе... Но на самом деле... На самом же деле Фима (интуитивно) почувствовал ее... безмерное одиночество, кото-рое Нора пыталась спрятать за безудержной бравадой разгулявшейся канадской кобыл-
ки... Именно в этот момент у Фимы, ниоткуда и как цунами появилось непреодоли-мое желание ее... успокоить, прижать к груди, погладить волосы и... (он ощутил это всем своим нутром) в его виски ударило невероятной силы желание... взять ее на руки и шагнуть по зеркальной воде залива...
Фима вдруг поймал себя на мысли, что он... просто боится хотя бы чем-то обидеть эту женщину.. Фиму испугало, что он уже давно не говорил на нормальном языке, все какие-то шутки-прибаутки, хохмы и подколки...
Как ей это сказать и какими словами успокоить - Фима не знал.
Космический вакуум, эта бездонная языковая пропасть, которую Ефим ощутил именно сейчас, заставили его содрогнуться от мысли, что под руками у него нет обыкновенных и очень простых слов...
Со стороны все выглядело банально - Нора очень уверенно сняла заглуш-ку со ствола орудия, медленно опустила его на уровень глаз Навигатра и с улыбкой сказала.
- Эфиииим , я приглашаю тебя к себе.
У Фимы нехорошо ёкнуло где-то ниже таза и бешенно заёрзало, вызвав неподдельный испуг... Пока он соображал, что надо делать в такой ситуа-ции,- тут красивой женщине пришла какая-то мысл и она уже была готова добить его окончательно, как Фима оченш авторитетно сказал.
- Стоп, - и Нора как-то осеклась на полуслове, как подбитая на взлете птичка... - Стоп, Нора... Посодоте тихо и зажми рот ладонью...
Она посмотрела на него с удивлением.
- Нора... - уже чуть помягче сказал Навигатор, - я не умею говорить красиво, особенно по-английски... В вашем языке я до сих пор не могу найти важных слов, хотя их много... И в нашем языке их тоже много... Дело в другом - важных слов всегда нехватает... Я хочу спросить тебя...
- О чем, Эфииим?
- Ты... ты полетишь сейчас... со мной... в... ну, хотя бы... в Новую Зеландию?
Почему в Новую Зеландию, почену ему вообще пришла в голову мысль уташить ее на край света, - он обьяснить не мог. Да и не хотел что-то себе обьяснять. Удивлению Навигатора не было предела, когда он услыхал ответ.
Причем сразу.
- Да... - Нора сказала тихо и как-то обмякла... И не мигая смотрела на Ефима.
Навигатор вдруг поймал себя на мысли, что он чем-то напоминал барана, которого вела на плаху эта непомерно красивая женщина и ему стало страш-но интересно, - как это будет выглядеть...
Ефим... гордо улыбнулся сам себе и этой красивой женщине тоже...
- Видишь, как все просто...
- Но сначала мы заедем ко мне... Домой... Я... переоденусь... И паспорт... Мы поедем на моей машине, - сказала Нора.
- Почему не каждый на своей?
Нора ответила как-то странно...
- Я не хочу, чтобы ты... вот так взял и ушел, когда тебе захочется. Не волнуйся я отвезу тебя назад...
- Куда - назад?
- Ну... ты же шутишь, не так ли? Новая Зеландия, - это ведь шутка, не так ли?
- Я не умею так шутить, Нора.
Фима поймал себа на мысли, что он... с трудом строит фразы по-русски, складывая их в стройный и осмысленный ряд, в отличие от той поносной фо-нограммы, ставшей визитной карточкой Треста...
- Да, конечно... Сначала ко мне, за паспортом... На моей машине.
По дороге домой Фима спросил.
- Нора, у меня такое чувство, что мы когда-то встречались...
- Один раз... Мы встречались на дне рождения жены твоего дру-га. Ее зовут Стейси - мы очень близкие подруги... Я забежала на секунду, поздравила ее, увидела тебя и... запомнила... А еще... она много рассказывал о тебе...
- А я... не помню...
Нора свернула налево и дорога пошла вниз.
Еще через некоторое время автомобиль подьехал к воротам огром-ного дома, который стоял в... десяти, пятнадцати метрах от озера... Зданию на вид было лет сто, может больше. Окруженный гигантскими деревьями, с ухоженным садом, аккуратными аллеям, которые просматривались через узоры кованого забора, вызывали у человека невольное восклицание «ух-ха», причем тихое и... без всякой зависти...
Сказка.
Какая-то обыденная, очень осязаемая и самая настоящая сказка.
Несколько минут Нора молчала, положив руки на руль, и смотрела на большие ворота, вызвав у Ефима удивление и он спросил.
- Мы... приехали, или как?
- Или как... - сказала Нота. - Это мой дом... - добавила она, - его... оставили мои родители...
Ее голос еле заметно дрогнул...
- Они... ушли... два года тому назад... После автомобильной катастрофы. Все это, - Нора обвела ладонью, - все это было местом моего детства, а теперь... одни воспоминания и... ничего больше...
Фима ничего не ответил - он просто молчал.
Во-первых... Начнем именно с этого - Ефим был горд за себя, потому как оказался прав в отношение этой красивой женщины - Нора таки да, была страшно одинока. Во-вторых, он был рад, что она ему понравилась сразу. А в третьих - идите вы все на афидерзейн (!) - Нора - та таки да класс (!!!!) женщина!
Фима открыл свою дверь, вышел, обошел машину и остановился возле ее двери. Помог выбраться наружу... Нежно обнял за плечи и посмотрел в глаза....
- Ты там что-то говорила, шо-б я ничего не прятал за пазу-ху... Тогда я скажу так - запомни, если ты конечно не против, - я всегда буду рядом и знай, я таки да держу слово.
- Я тоже. Ты хочешь кофе?
- Хочу. И зря мы не приехали на машинах - я никуда не собираюсь ухо-дить.
- Хорошо, пока ты будешь пить кофе, я поеду на такси и пригоню ее сюда.
Они расхохотались. Одновременно.
Фима даже поднял ее на руки и даже шагнул к воротам...
Если быть откровенным, это не одно и то же, - шагать по воде залива или гарцевать возле ворот дома Норы, важно другое - не куда, где, каким образом, а... кто у тебя на руках.
Никто не станет отрицать, что у Фимы было возвышенное состояние и, худо-бедно, он бы таки полез в воду и Нора (о-да!!) хохотала бы до упаду, - самое важное вот в чем: - у него такое желание появилось и он был этому страшно рад.
И еше, - по его лицу было видно, шо жалеть он не собирался...
Более того, Фима знал, что там, за кованым забором будет еще та... Новая Зеландия...
продолжение следует