Раскатистой песней неожиданный гость — чернобородый гром — окутал мир волшебства прочной мантией. Тучи, вырисовывающие очертания дементоров из густых облаков, цепочкой выстроились в ряд над Азкабаном. Сверкающее, будто миллионы желтых глаз, солнце изредка старалось пробиться сквозь путы облаков. Зонт, сломанный под напором ветра, вылетел из рук мужчины и чуть не задел головы смеющихся детей-волшебников.
— Гарри, — обеспокоенно прошептала Джинни, сжимая подаренное изумрудное кольцо. — Если ты не хочешь туда идти, давай вернемся домой.
— Мы уже договорились с Роном и Гермионой. Я не хочу их подставлять, — Поттер ласково улыбнулся жене, взяв ее под руку.
Гарри хмуро взглянул на холодные черные стены темницы, которую омывал зеркальный океан из холодного оникса. Незаметный липкий ужас дотронулся до тела мужчины, заставив Поттера крепко сжать Джинни в объятьях. Лишь детский смех и шепот незнакомых людей подействовал противоядием от внезапного страха.
— Сладкие голубки, — усмехнулся Рон, обжигая неожиданным прикосновением лучшего друга.
— Я так рада, что вы согласились, — смущенно произнесла Гермиона, поглаживая округлый животик сквозь матерчатую ткань.
— Вы не объяснили, почему мы пришли к Азкабану, — сжимая кулаки, начал убийца темного лорда. — И откуда здесь столько людей, особенно детей?
— Гарри, разве Джинни тебе ничего не сказала? — Рон нахмурился, буквально вцепившись ногтями в кожу друга.
— Министерство Магии построило новую тюрьму, более оснащенную, — видя на лице товарища немой вопрос, Гермиона попыталась рассказать. — В нее поместили заключенных, а Азкабан превратили в музей. Тебе не хотели говорить, но пожирателей смерти обратили в камень. В Ежедневном пророке их назвали статуями, которые в тишине кричат.
— Но зачем все это? — послышался вдали едва различимый звон монет, бесшумно упавших в темное вино океана.
— Наверное, министр или его приближенные хотят показать, что произойдет с бунтовщиками, — вздыхая, продолжил Рон. — Какая их ждет участь, если они снова захотят причинить большой вред волшебникам и маглам. Если захотят возомнить себя Волан-де-Мортом. Правда, я и сам не понимаю, зачем это превратили в спектакль. Музей открылся на этой неделе, но все места уже забронировали.
— Люди будто с ума сошли, — покачала головой Джинни, перебивая брата. Она взглянула на пролетающий мимо золотой лист, вспоминая о плакучей Иве. — Обезумели. Повелись на уловку.
— Здесь очень много экскурсий. И в Хогвартсе теперь существует обязательная программа, по которой все ученики должны каждый год посещать музей, — Гермиона закусила губу. — Гарри, извини, что мы пригласили тебя. Сделали такой странный сюрприз.
— Где вы достали билеты, если все забронировали? — Поттер смахнул белое перо совы, заменившей Буклю, с пиджака жены.
— Невилл помог, дал приглашения. Он ведь теперь профессор травологии.
Под куполом из горного хрусталя длинные витиеватые коридоры темницы меж собой казались неприступным лабиринтом. Страшное место, поросшее тайнами заключенных, восхищало темными убранствами: сверкающими прутьями решеток, черным мрамором с кровавыми узорами и отсутствием окон. По всей тюрьме, чтобы скрыть зловонный запах, палили благовонии с ароматами миндаля и мирры. Громоздкие бесконечные стены, служившие немым товарищем у преступников, скрыли громкие шаги и смех людей. Они, будто зеркала, обнажали силуэты людей, впитывали каждую неосторожную фразу.
Гарри, часто вздыхая, остановился у входа в огромный зал, сверкающий разноцветными искрами от волшебных палочек. Нахмурившись, мужчина пристально посмотрел на ухмыляющееся лицо женщины в середине. Дама в левой руке держала сумочку бордового цвета, а правой иногда поправляла вьющиеся русые волосы. Розовый костюм с брошью в виде бабочки заставил Гарри отступить назад.
— Ай, — Джинни в последний момент увернулась от мужа, хватая его за руку. — Что случилось?
— То были страшные времена, — сладким голосом пропела дама, проверяя на месте ли малиновая шапочка. — Эти статуи напоминают нам о том, чего допускать нельзя. Нужно искоренить злые помыслы, на их место поставить то, что принесет пользу людям. Музей послужит вам примером и уроком.
— Кто эта женщина? — с отвращением спросил Гарри, непроизвольно накрывая ладонью старую палочку в заднем кармане брюк.
— Амбридж после падения Волан-де-Морта признали виновной в содействии со злыми силами. А эта женщина заняла ее место.
— Как по мне, то она не сильно отличается от розовой ведьмы. Такая же противная и любит миленькое, — скривился Рон, имитируя медленную походку Амбридж.
— Мистер Поттер? — заметно постаревший Кингсли в синем плаще незаметно появился возле героя со шрамом. — Не ожидал, что вы придете сюда. Честно говоря, я хотел сам через неделю отправить мракоборцев с инспекцией в такое подобие музея.
— Что вы думаете об этом? — переводя взгляд то на золотую сережку, то на пронзительные темно-янтарные глаза министра магии, Гарри продолжил: — Как мне сказали, министерство решило так, но зачем мой отряд потребуется?
— К сожалению, я был вынужден согласиться, за музей проголосовали многие отделы. Прошу прощения, что не предупредил вас, Поттер, — Бруствер виновато посмотрел на подчиненного. — Я не хотел причинить вам боль. Пытался отговорить людей от данной затеи, но они сказали, что для жизни магов и департамента это необходимо. Мне пришлось издать указ о строении новой тюрьмы и помещений статуй сюда.
— Тогда я сообщу остальным мракоборцам о музее.
— Они знают и скрывали новость от вас, — сжимая в руках карту, министр тяжело вздохнул и тихо продолжил: — Мистер Поттер, лучше уходите сейчас, иначе ваше сердце не выдержит удара, — не смотря в глаза подопечному, Кингсли испарился.
— О чем он говорил? — нахмурился Гарри, оглядываясь по сторонам.
— Гарри, прости меня, что не сказала. Прости, пожалуйста, — жалобный голос смешался в толпе с крохотными духами, что несли бремя прошлых пыток заключенных в себе, становясь невидимой пылью.
— Не переживай, Джинни. Я не позволю, чтобы наши дети оказались здесь. Им незачем ощущать тяготы, через которые мы прошли. Я не хочу увидеть их несчастные лица после бессмысленной экскурсии.
— И что ты сделаешь? Гермиона ведь сказала, что посещение для учеников обязательно.
— Отправлю письмо новому директору, от Кингсли потребую разрешения, в конце концов!
Гарри запнулся, останавливаясь перед статуей женщины с длинными белыми волосами. Нарцисса Малфой, скривив лицо, замерла на пьедестале. Она служила серебряной пешкой в шахматах, у которых не было конца. Ее локоны, украшенные черными застывшими лилиями, неподвижно опускались к локтям и сжатым в кулак рукам. Будто прозрачный изъян, слезы покрыли бледное лицо женщины. Темно-синее кружевное платье, вырисовывающее каждую деталь фигуры, было клеткой, запершей свободу без золотого ключа и замка.
— Мистер Поттер, вы ведь знали их, — низкорослый мужчина, напоминающий домовика семьи Блэка, внезапно подошел к Гарри, испугав героя. — Семейству Малфой пришлось несладко. Люциуса не оправдали и хотели поместить в Азкабан, так как он являлся последователем темного лорда. Нарцисса заступилась за него и приняла весь удар на себя, как вы видите. От горя Малфой-старший покончил с собой, заказав в Косом переулке пузырек с ядом. А их сын, вроде Драко зовут, остался на свободе. За ним ведут слежку, но уже не покушаются, чтобы он стал еще одним экспонатом здесь. С Драко сняли обвинения. Министерство посчитало, что на мальчика давили и угрожали. Вот такая печальная судьба.
— Откуда вам известны подробности? — надменно спросил Рон, обнимая Гермиону.
— Я знаю очень много, мистер Уизли, так как работаю в отделе магического правопорядка. Всего лишь хотел помочь нашему герою и пояснить, что случилось.
Внезапный гость испарился так же быстро, как и Бруствер. Внимание Гарри привлек силуэт женщины с черными вьющимися локонами, как раскрашенная облаками ночь. Точно ядовитая кобра, она приготовилась к смертельному прыжку, который расколол ее жизнь за одно мгновение. Обжигающие каменные глаза на рассвете и закате неизменно смотрели вперед. Жаккардовая мантия, небрежно облегающая плечи, ловила яркий свет заколдованных светильников и отбрасывала на черную плитку золотую тень.
— Беллатриса? Рон, разве твоя мама не убила ее?
— Оказалось, что эта ведьма сымитировала смерть, использовав старое заклинание, и затем разгуливала на свободе, в панике убивая людей. Скажу то, что услышал. Ее здесь считают жемчужиной коллекции последователей лорда. И в дальнейшем хотят на этом заработать еще больше денег. Но как — мне неизвестно.
— Отвратительно, — прошипел Гарри, чувствуя, как внутри просыпается гневный зверь. — Абсолютно все. Я не считаю правильным то, что делали пожиратели. Но я долго размышлял над их поступками после боя с Волан-де-Мортом. У них был свой идеал, который не подходил под мерки общества. Они жили иначе.
— Гарри, они убийцы! Тебе ли не знать? Одумайся, — сжимая кофту, Гермиона попыталась вразумить друга.
— Я не об этом. Музей не нужен для того, чтобы помнить о тех временах. О них лучше реже говорить и стараться избегать подобных тем. Министерство обезумело. Они хотят получить деньги, заработать на этом. Они насмехаются над людьми. Я не виню Кингсли, но на следующей неделе поговорю еще раз. Да, эти пожиратели убивали, лишали жизни, но все было ради идеала, ради собственной жизни и семьи. Вы же слышали, что сказали о Нарциссе. Разве она заслужила?
— Да, — грубо отрезал Рон.
— Она меня спасла, когда Том приказал ей убедиться в моей смерти. Если бы не Нарцисса, то бой был проигран. Мы тоже убивали, но на нас смотрят, как на героев. А ведь мы отличаемся лишь тем, что заняли позицию добра, которую так окрестили волшебники.
— Они убили Фреда, Люпина, — сдерживаясь из последних сил, Гермиона нервно стала гладить большой живот. — Или ты забыл?
— Я видел кое-что после того, как Том крикнул убивающее заклятие, — не обращая внимания на слова подруги, Гарри покачал головой. — Путешествие в белом мире. Мне его действительно жалко, Тома. Дамблдор тоже ошибался во многом. Он несправедливо поступил с сестрой и братом. Но это я полностью осмыслил лишь потом, через несколько лет. И знаете, мне было трудно принять такие выводы. Снейп, его ведь до сих пор считают врагом. Я, Кингсли пытались оправдать профессора, но большая часть из министерства сказала, что он преступник.
— Гарри, успокойся. Тебе нужно выйти на воздух и прогуляться, — Джинни в ужасе наблюдала за мужем, стараясь унять его накатившую ярость.
— Мне больно, что эти люди теперь обычный экспонат, на который можно показывать пальцем и вдоволь смеяться. Еще за эти года я понял Волан-де-Морта, его желания и мотивы. Это страшно, но теперь, кроме жалости, я не испытываю к нему ничего. Для пожирателей примкнуть к темному лорду было либо счастьем, либо наказанием. Кто-то делал просто из-за любви к жизни и родным, для кого-то это открылся истинный путь.
Резко развернувшись, Гарри направился к противоположенному выходу и замер, чувствуя, как подкашиваются ноги. На прозрачной скамье в черной мантии неподвижно лежал Северус. Застывшие с ветхой мольбой губы заставили героя заплакать. Гарри не реагировал на прикосновения друзей и восхищенные голоса людей вокруг, показывающих на спасителя. Сальные волосы, обрамляющие лицо, закрытые мертвой пеленой глаза и темные бабочки на руках профессора привлекли внимание публики, держащей в руках живой фотоаппарат. Вечерним туманом была соткана мантия Снейпа. Крохотные, едва различимые, капельки крови составляли причудливый узор на шее. Осыпанное февральским снегом лицо пленило окружающих своим спокойствием. Невинный грех, который приписали Северусу, в поднебесной вычеркнули из списка в одно мгновение. Огонь, принявший облик холода из северных стран, пылал в сердце Гарри напоминанием.
— Люди не имеют права вершить суд, как бы это не казалось справедливым. Можно наказать, но не убивать, — словно одурманенный прошептал герой, сбрасывая ладони Джинни с плеч. — На них, в том числе и профессора, указывают пальцем. У всех своя история, мы многого не знаем. Мне противны эти восхищения и насмешки. Волан-де-Морту не повезло с самого начала, зато повезло мне. Если бы я оказался на его месте, то даже не знаю, что произошло дальше. Возможно, под гнетом жизни, стал ужаснее, чем Том. Достиг большего и причинил бы много горя.
Стаей орлы летели на юг, роняя по пути янтарные перья. Одно из подобных сокровищ упало на смольные волосы Гарри, который придерживал капюшон пальцами. Гнев, как рубиновые врата лавы, по капле просачивался глубоко в душу. Смолкающая ярость подарила сухие воспоминания, отдававшиеся неприятным звоном в сердце. Поттер, оставив заплаканную Джинни в Азкабане, летел против течения сильного ветра. Дождь омывал океан, служивший основой для тюрьмы.
— Волан-де-Морту не повезло, — сонный голос зачах, выбросив фразу в темные воды.