Спор зашел о русском языке и фразеологизмах советского кино.
И не с кем-нибудь, а с любителем и ценителем русской словесности Витей.
Спорили самозабвенно, что-то друг другу доказывали, пока Витя не принес «Словарь кинофраз советского кино».
Зачитали, доказали, посмеялись, да и положили книжку незамысловато на спинку дивана.
Подумаешь, книжка лежит на спинке дивана!.. Да и бог с ней, сейчас полежит, да и переложим потом…
Ан нет! Никто не заметил, как она мягко бумкнулась на пол и улеглась там себе, за диваном, не привлекая ничьего внимания, и не отсвечивая.
И лежать бы ей там долго, покрываясь мхом, до следующего спора про словесность, если бы хозяин дома эрудит и книгочей не замолчал бы на полуслове, не замер бы в той позе, в которой застал его этот книжный "бумк!", и не стал бы сосредоточенно смотреть в спинку дивана, определяя на сколько замысловатую позу приняла любимая книжка.
Ну, может не самая любимая, но имеющая ценность точно! Для него, по крайней мере…
Витя замолчал…
Будучи интеллигентом в пятом колене, он постеснялся напрячь гостей своими переживаниями относительно дальнейшей судьбы словаря, так опрометчиво прыгнувшего «в пропасть», поэтому деланно непринужденно начал нарезать круги вокруг дивана с сидящими на нем беспечными гостями, незаметно подбираясь к месту «трагедии»...
Делая вид, что ему так захотелось, встал, около торшера, подперев стену, и начал косить за диван… Вдруг у неё, у книги любимой, страницы раскрылись? И лежит она грустная, распахнув взгляд в вечность, то есть в потолок… Через какое-то время стало понятно, что из-за торшера обзор фиговый, поэтому Витя поменялся с ним местами, продолжил гипнотизировать «задиванье» с новой точки, обеспокоив гостей, своими странными передислокациями у них за спиной.
- Витя, присаживайся!..
- Сидите, сидите… – грустно и как-то отстраненно пробормотал Витя, думая только о спасении книжной жизни, зажатой в «ущелье» за диваном, на котором все еще радостно щебетали гости.
Присел, потянулся рукой… не достать…
Походил, задумчиво, с лицом философа, познающего истину, нашел линейку, и, присев, опять повозился за спинами ничего непонимающих гостей…
Вот только тут некоторые из них, притихли, прислушиваясь к звукам, издаваемым Витей и линейкой откуда-то из-под дивана. В ту же секунду нить разговора была утеряна, и к самым внимательным, уже даже вернулись память и чувство вины.
Робкий голос:
- Витя, давай мы встанем, это увеличит шансы…
- Сидите, сидите... все хорошо – произнес Витя деланно безразлично, глядя сквозь диван и, неся уже не линейку, а какую-то средних размеров палку, видимо позаимствованную у швабры.
Присел, опять потыркал за диваном, уже в гробовой тишине, навевая на гостей страх.
Те уже не сидят, уже все пять человек наперегонки пытаются отодвинуть тяжеленный диван, чтобы доковыряться до, так не вовремя соскользнувшей книжки.
Общими усилиями достали, обмели пыль, Витя даже выпил от радости и снова обрел речь.