Молоток, как дятел, равномерно выстукивает ритм – тууук-тук-тук тууук-тук-тук… Дом, который строится рядом, похож на маленький дворец бездарного дизайнера, но воздвигаемый добротно и на века. Мы пьем вино в уютной беседке моих друзей и вскоре оно оказывает свое благотворное действие. Я слышу это бесконечное – тууук-тук-тук тууук-тук-тук, но теперь этот звук напоминает мне не дятла, а кукушку, которую сколько ни спрашивай, а ее ответ бесконечен – раз-два-три-четыре-пять-сто двадцать пять-тыщу миллион двадцать пять.Чудо.Сегодня праздник - Чудо.
Рядом со мной сидит женщина по имени Юля. Она пьет мало и ест немного. Она бережно загребает маленькой ладошкой еду, как кошка, озирается по сторонам, мол, немного ли я взяла. Потом перекладывает кусочек в другую ладошку и незаметно отправляет рот, деликатно прикрывая его. Юля рассказывает нам:
-Мой Михайло(муж) як раз на Чудо(архистратига Михаила)два года назад попал в реанимацию. Я прихожу в больницу, а мне кажуть – паганое дело, он на грани. Я в панику, рыдаю и вже уявляю похороны. А потом думаю – а чего это я? Он же Михайло! А сегодня ж Михайлов день. И пошла я в церкву, нашла икону Его и говорю – Господи Боже Великий, пошли Архангела Твоего Михаила на помощь рабу твоему Михаилу изъять от врагов видимых и невидимых! О Господень Архангел Михаиле, излей миро на раба своего Михаила, сокруши всех врагов, яко прах пред лицом ветра. Великий Михаиле Архангеле, шестикрылый ангел Небесных сил, помоги!
Вечером прихожу в больницу, а мне говорят – Михайло вже до тями прийшов, йому вже краще. А назавтра он сам встал с постели. Есть силы небесные, есть!
Мы поддакиваем, мол, конечно, есть Бог и святые, и они нам помогают. Только одного гостя Юлина история не трогает. Он скептически заявляет:
-А я в Бога не верю!
Юля перестает жевать и жалостливо смотрит на человека сквозь толстые линзы. Такие линзы испортили бы всех, только не Юлю. Сквозь толстые стекла очков ее голубые глаза смотрят откуда-то из бесконечности и кажется, будто сам архангел Михаил смотрит на нас из других измерений. Юля перестает есть и обнимает себя руками, как будто ей вдруг стало холодно. И я вижу ее руки.
Руки ее не знали маникюра, заскорузлые маленькие пальчики с неровно остриженными ногтями знают и любят землю, они знают и любят животных, они пахнут чабрецом и молоком, которого Юля привезла аж две трехлитровые банки. Беленький в цветочках платочек Юли сполз с головы на плечи, оголив русые волосы, заплетенные косой и уложенные вокруг головы. Юля неторопливо поправляет платок и смотрит на гостя из бесконечности линз. она продолжает свой рассказ:
- А через день после Чуда – Рождество Богородицы. Батько в огород пошел и нема и нема його. Мы в цей день не робим, бо велике Свято. Я вийшла й гукаю – тату, вы где? А його нема. Я пошла за хату, а он лежит на меже. Я до нього – а вин вже й не дыхает. Я його трушу й рыдаю – тато, тато, тато.. А потом думаю – чого рыдаю…Сьогодни ж Рождество Богородицы. Значит батько вмер як надо, йому ж дуже добре, Богородица про нього подбает. Той ночи мени снився тато. Приходит до мене такий молодий та гарний и каже – дочка моя, якби ти знала, як мени тут тобре, як мени добре..
Наш неверующий гость задумался. То ли вино было такое благотворное, то ли Юля такая рассказчица, но он сказал:
-Да… что-то есть на этом свете, что-то есть…
Юля положила свои ручки на белую скатерть, но вдруг застыдилась их неухоженности и убрала под стол. Мы молчали. Я сидела совсем рядом и вдруг неожиданно для себя положила свою ладонь поверх ее. Наши взгляды встретились. Лишь на мгновение. Но я вдруг так отчетливо поняла, что не она нуждается в поддержке и сочувствии, а наоборот, в ней нуждаюсь я. Потому что у нее есть вера и в ее жизни все хорошо, покойно и наполнено смыслом. Я вдруг увидела свою белую холеную руку на ее смуглой шершавой руке и мой маникюр показался мне совершенно неуместным и фальшивым. И я убрала руку.
А молоток-кукушка все продолжал вещать нам свою бесконечную песню тууук-тук-тук тууук-тук-тук.И кто-то стал вспоминать похожие истории, только мне ничего не приходило на ум. Стало грустно. Я ничего не могла вспомнить, ничего. Все мои любимые люди ушли и оставили только память, только печаль. И вдруг я почувствовала, как мягкая и теплая Юлина ладонь легла на мою. Наши глаза опять встретились... Нет, - подумала я, - они оставили мне главное – свою любовь, которая будет во мне, пока бьется мое сердце.