Потерянный

1.

Я очень боялась этой ночи. Стоило задремать, как сразу видела его спокойное красивое лицо, полуприкрытые веки, из-под которых куда-то в сторону – чёрно-карий взгляд... И следующая фотография, в фас. И следующая: он голый на столе, красивая, крепкая фигура...
И я сразу просыпалась.
И слушала.
Слушала уже вторые сутки: вот лифт... не доехал... опять... опять... остановился на этаже... шаги... Не он.
И сегодня жду. Хотя знаю, что он мёртв.
Одна в квартире... в городе... Второй, старший внук, Вовка, далеко живёт, в Архангельске. Уже три года, с женой и правнуком. Связалась с ними, но он ничего толком не ответил, приедет, не приедет?

Телефон запел.
Телефон стоял в зале, возле компьютера. Встаю и иду, по пути включая свет, поправляя покрывала на зеркалах. Много у нас зеркал в доме. Много должно быть света и места. Много должно было быть детей...

Звонила Вера.

Вера появилась как-то внезапно. Сергей позвонил мне на работу и заявил, что у нас переночует девушка. Конечно, я была согласна. Купила вкусненького, захожу домой. Они – в его комнате: «Бубубу, бубубу...». Постучала.
Сергей вышел, прикрыв дверь.
– Пойдёмте чай пить, – говорю ему
– Потом, баба, мы очень устали, спать будем.
Я даже её не увидела.
Только утром мелькнули линяло-дырявые джинсы у входных дверей, и прозвучало надтреснутое: «До свидания!». «Ба, я провожу Веру.» – внук закрыл за собой дверь.
Потом Вера у нас была ещё несколько раз. Я Сергея пытала: «Это твоя девушка?» «Что ты, баба, – говорил внук, – это не моя девушка!» А мне так хотелось, чтоб он нашёл себе девушку, чтоб поженился, чтоб родили наследника...

– Здрасти, Анна Никитишна! Это я, Вера. Вы мне звонили?
– Да, Вера, звонила, да не дозвонилась.
– А я увидела, что телефон Сергея появился в сети, но не сразу заметила, и не смогла с ним поговорить.
– Это я его симку вставила в свой телефон, чтоб позвонить друзьям... Да не смогла...
– Да что случилось? Где Сергей?
– Сергей умер.
Вера как-то странно выдохнула и ничего не ответила... Потом после паузы:
– А что случилось?
– Вчера утром его подобрала на улице скорая, увезла в БСМП... Сегодня я звонила в службу... Ну, чтоб узнать... найти пропавших... Мне и сказали, что по приметам... – я не смогла дальше говорить... Потом взяла себя в руки. – Вечером меня вызвали на опознание, показали фотографии... Сказали, что отравление, сильная... интоксикация... Про соль мне что-то сказали... Но подробностей – никаких... Всё неточно... Пока установили только личность... А то он был под номером, как неизвестный...
– Ой, как это страшно... Ничего не понимаю... Я же его видела позавчера, заняла ему денег...
– Это твои пятьдесят рублей?
– Да. Он иногда занимал, но всегда отдавал... А где его нашли?
– Мне говорили, но я точно не помню... Комарова, 2, кажется...
– Когда похороны?
– Не знаю. Завтра утром иду в морг, получаю документы и начинаю...
– Я всех ребят отыщу, его друзей, чтоб все пришли. И помочь вам хочу. Я бы сейчас приехала, да малая приболела, может, соседка посидит... И как вы одна будете?..

Она что-то продолжала говорить, успокаивала. Я ловила отрывки фраз. Что-то отвечала. Вера собиралась завтра подъехать, побыть со мной, помочь с этими хлопотами. Интересовалась, с кем Серёжа связывался по телефону, сидел ли в интернете... Я что-то отвечала, но, видимо, невпопад. Потому что она вдруг замолчала.
– Я обязательно к вам завтра заеду, – сказала она наконец. А утром перезвоню. И постараюсь узнать от ребят, может, кто-то его видел...
– Да, узнай, пожалуйста, а то я как в вакууме. То, что знаю, ни о чём не говорит...

После разговора посидела с полчаса на диване, поднялась: нужно поспать. Подумала, что Вера – хорошая девушка... И вдруг простыня с зеркала в прихожей с лёгким шорохом оборвалась с одного края и повисла. А в зеркале стояла я, как была, в ночнушке, с заплаканными глазами. Пришлось нести табурет, влезать и пристраивать простыню на место.

Подумала, что Сергею что-то не понравилось, поэтому и сорвал ткань...

Подумала, что схожу с ума. Сергей лежит в морге.

Невестка в скорой помощи или роддоме потеряла серёжку. А когда назвали внука, то сын смеялся: «Потерянный у нас Серёжка!» Так и вышло. вечно бедокурил. Сызмальства. На работу ко мне раз приехали, так он на кухню пошёл и обвалил там кафель на стене. Сказал, что только пальчиком тронул. А когда в коммуналке жили они, то обрушил сливной бачок, ещё со времён царя, наверное, стоял. Говорил, что дёрнул за верёвочку... Унитаз вдребезги, трубы сорвало... Как сам жив остался? А дома чего только не творил. Руки ломал, голову пробивал, с деревьев падал... Чёртик, а не серёжка из уха...

Простыня падала ещё раз этой ночью. И я просыпалась, думая, что Сергей пришёл и ходит по квартире.


2.

На работу позвонила утром, по пути на остановку, предупредила, что занята эти дни. Там начали было соболезновать, отключила телефон...

Доехала до БСМП*, нашла морг. Узнала у людей, куда стоять. Подождала, пока открылось окошко администратора. Женщина выслушала меня, приняла без слов бумагу, которую мне дали в полиции на опознании, и документы. Что-то записала в большую книгу. Сходила куда-то. А потом сообщила, что если хоронить не сегодня, то нужно его бальзамировать. Ну и одевать, приводить в порядок лицо: там ссадина какая-то. Да, я вспомнила, что видела пятно на его лице на фотографии. Потом она спросила, надо делать всё или только часть услуг? Цену назвала, выписала какую-то квитанцию.

Конечно, хоронить завтра.

Я побрела в кассу. На третий этаж. Хорошо, что принимали там карточки, не пришлось бегать и искать в БСМП банкомат. Подумала, что эти пятнадцать тысяч Сергею бы очень пригодились. Немножко доложить – и как раз за второй курс института.

«Ты почему не пошёл сдавать экзамен?»
«Я ходил...»
«Не обманывай, ты весь день сидел дома! Что надо было сдавать?»
«Основы аэродинамики и теории полёта. Отнёс ей коробку конфет, а она мне скандал учинила...»
«А другие как сдавали?»
«Баба, ты как с Луны свалилась! Все уже это сдавали, а я догоняю!»

Девушка через окошко кассы тронула меня за руку, и я очнулась. Взяла чек об оплате, карточку чуть не забыла, вернулась, а потом пошла по грязной лестнице вниз. Какая-то разбитая дверь. Осмотрелась, когда вышла. Куда идти? А, опять к администратору. И всё как во сне.

Администратор приняла бумаги, что-то сунула мне, рассказала, что делать дальше. Посмотрела на меня и начала всё повторять заново: кому какую бумагу, эту – для того, чтоб забрать тело, эту – в ритуальные услуги... Показала, куда пройти.

Хорошо, что похоронное было тут же, за углом, а то я уже собралась на кладбище ехать.
Я как со стороны на всё смотрела: что-то с молоденькой девушкой обсуждала, с чем-то соглашалась. Договор. Аванс... Выбирала гроб. «Не маленький? Он морпехом служил». «А какой рост?» «За 190». «Мы проверим, узнаем в морге, если не подойдёт стандартный, то подберём другой. Не волнуйтесь». «Венков два: от меня, бабушки, и от брата и его семьи». Крест... Оградка... Табличка... «Кто будет выносить тело из морга? Наши работники? Не забудьте завтра к девяти часам принести вещи, катафалк будет в десять...» 

Да когда же это кончится! Почему я одна? Почему мне выпало его хоронить?

Взяла визитку.

О, господи, всё-таки наличные потребовались. И чего я сразу не сняла, мимо же проходила.  Придётся идти в больницу в банкомат. Пошла было.

Чуть не забыла: а вещи-то, вещи! У Сергея ключи были в кармане, может, ещё что.

Читала же объявление, что вещи хранят три дня. Прошла опять в администрацию морга. Нет, сказали мне, тут его вещей. Его же из реанимации принесли. Все его вещи – в БСМП. В приёмное обратиться надо.


3.

БСМП – несколько зданий посреди красивого сквера, огороженных забором. Нужно было пройти аж в другой конец территории, благо, что утро, не жарко ещё. За забором – большое водохранилище. А за ним – высокие дома. С берега на берег перекинуты канаты. Лыжники цеплялись за них, скользили по воде, прыгали через трамплины, плавающие посреди воды. Смеялись. Хорошее сегодня утро.

Чистенько, ухожено здесь. Зелено. Лавочки.

Зашла в приёмное, спросила, показали, куда идти. А там – лежанки, на которых люди, люди, и новых привозили на каталках, и никому до этих людей дела нет. Мне сунули в руки пакет. Даже паспорт не спросили. Только номер неопознанного тела. И я потащилась в коридор.

И тут кто-то позвал меня. Обернулась. Это молодой парень, санитар что ли. В салатовой одежде, в фартуке.
– А вам не интересно, в каком состоянии его привезли?
Я опешила:
– Вы...
– Его привезла скорая в восемь, как раз я дежурил, была моя смена, – он подошёл поближе и вполголоса начал сыпать медицинскими терминами.

Я поняла только одно: сепсис, заражение крови. Какое заражение крови? Он утром уходил из дома в шесть, на своих ногах, откуда заражение крови за пару часов? «Следить надо было за сыном, возможно, через шприц...» «Нет, он не кололся, я бы заметила. Вы видели колотые вены?» «Нет. Но мы его спасти уже не смогли. Он умер в шесть часов...» «Он у вас был почти весь день? И вы ничего...» Я уже не могла говорить, отвернулась, пошла к двери мимо лежащих беспомощных людей... Он догнал: «Поймите, возможно он принимал спайс?» Не понимаю... «Ну, синтетические наркотики. Соль. Их через слизистую принимают. Может, грязный препарат был...» «Спасибо». Побрела дальше... Опять про «соль» говорят...

«Прекрати материться!» А он играл в «Dota 2». «Как не материться? Козлы, идиоты, играть не умеют, кто их нарожал!» «Если они плохо играют в твою игру, это не значит, что они идиоты. Почему ты так возбуждён? Сергей, ты ведёшь себя как наркоман! У тебя не ломка?» «Баба, я не наркоман, сколько раз тебе говорить! Наркоманы – самоубийцы. Я это всё знаю». «Тогда что с тобой? Ба, успокойся!» Пнул клавиатуру. Схватил сигарету. Выбежал...

– Девушка, подскажите, где тут «Сбербанковский» банкомат?

Прошла по стеклянному переходу из приёмного в сторону больницы. Вон он, банкомат. Зеленеет. Среди пальм. И деньги были. Даже с разменом.
Вышла из больницы, уселась на лавочке, открыла пакет с вещами Сергея. Там лежало какое-то сине-зелёное месиво из тряпок. Мокрое всё. Грязное. Ну да, мальчика же подобрали на улице. Лежал, наверное, на земле или тротуаре. А почему мокрое? Вытащила шорты. Карманы вывернуты. Ещё в пакете – майка и шлёпки. И бумага какая-то, мокрая. Скорее всего, бланк: типографский текст, но ничего в графы не вписано. Разобрала: «Отказ от госпитализации»...

Домашняя одежда. И выходил он на несколько минут. Если бы ехал куда, он бы оделся иначе. Он всегда старался выглядеть хорошо. А так – выскочил из подъезда. Взял пятьдесят рублей, которые ему дала Вера. У монитора осталась пачка сигарет: он вытащил оттуда одну или две. Покурить у подъезда? И телефон оставил дома. Но там кончились деньги. И брать его незачем было... А был бы телефон, так нашли бы по номеру меня. И, может, откачали бы внука... А так – умирал мальчик голым на этих лежаках, один...

Добрела до похоронного бюро. По пути прощупала пакет – ключей там не было. И выбросила этот комок в мусорный бак.
Девушка-менеджер в бюро мне ещё раз всё растолковала. В десять – забрать тело, потом – по месту жительства, потом – в церковь, отпевать. Это на кладбище. Потом...

4.

Дома не смогла открыть двери в тамбур. Совала ключ, совала – не лезет, хоть плачь! Позвонила соседу. На моё счастье он был дома, вышел. Открыл. Просто открыл дверь.
– Поднимаюсь на лифте, выхожу, а на лестничной стоит какой-то парень. Вы к кому, спрашиваю. К Сергею, отвечает. А сам спиной прикрывает дверь. Я шаг сделал, а он как ринется мимо меня! Я даже ничего не подумал. Нырнул он в лифт и уехал. А потом смотрю – из замочной скважины торчит ключ на связке. Не тот ключ он из связки воткнул. Поэтому и открыть не смог. Я потом ключ вытащил плоскогубцами. Но замок теперь не работает. Я уже вызвал мастера поменять личинку.
– К Сергею? – я удивилась. Странное дело. Кому это понадобилось приходить к Сергею и лезть в квартиру. – А как он выглядел?
– Да невысокий, в чёрной футболке... Лысый... Я ещё посмеялся: «No sex. Only drink!» – на майке написано.
Кто из друзей Сергея был лысым? Не вспомню. Да сейчас молодёжь через одного лысая. Даже девки. И Сергей иногда так стригся. Возьмёт дедову бритву для бороды и все волосы снимет. Только подравнять просит.

Сосед показал мне связку ключей.
– Вот этот – от тамбура, а вот этот, сломанный, не ваш ли?
Похоже, что наш. Брелок с корабликом. Кто-то ключи Сергея нашёл? Хотел залезть в квартиру?..
Дверь в тамбур пока будет открыта. Буду свою дверь на три оборота теперь закрывать.

Вошла. Простыня опять упала. Поставила табурет, взяла скотч, булавки. Прилепила сверху. Для надёжности заколола булавками.

Начала собирать вещи, чтоб одеть Сергея. Костюм, рубашка, галстук... Носки ненадёванные нашла. А вот обувь... Вся сбита. Не в рваных кроссовках же... Полезла было на антресоль, потом вспомнила, что всю дедову обувь раздала, даже новые лаковые. Надо идти в магазин. Лишь бы в квартиру не влезли.

Подумала, позвонила соседу. «Иду в магазин, – говорю, – прислушивайтесь, не вернётся ли вор». Как на иголках с час ходила по супермаркету. Купила туфли и трусы, а то старые все были застиранными. Вспомнила о себе и купила кое-каких продуктов.

Пришла. Никто к нам в квартиру не ломился.

Сложила вещи в большой пакет. Потом села за телефон: позвонила троюродным родственникам, куме, сватам. Нашла телефоны друзей Сергея, но эти номера, наверное, слишком старые были, не дозвонилась. И Вера не приехала. Потом глажка, стирка, уборка, лишь бы не думать. А потом приедет старший внук. Ночью.

Вера всё-таки позвонила, часов в пять. Я ей всё рассказала: где, во сколько. Она обещала друзей собрать. Опять спросила про интернет. И сказала, что кто-то из знакомых видел Сергея рано утром в день смерти на проспекте. Он что-то кричал и махал кулаками. Но подробностей Вера не знала. Да и какие-то у неё дела были, долго не говорила. Опять пообещала приехать.

Вспомнила про поминки после похорон. Нужно идти в кафе. Благо, в замок исправили, мне сосед дал три ключа. Зачем, подумала, теперь один мой, второй запасной, а третий лишний. Совала ему деньги, не взял.
В кафе – недалеко тут, в трёх домах – к тризне предложили меню на выбор. Выпивку советовали брать в соседнем магазине, а то у них очень дорого. В общем, заказала человек на двадцать. Хозяйка мне даже грузчика отрядила сходить в магазин за спиртным, а то б я не дотащила. И в душу не лезла. Мир не без добрых людей. Вот если бы ещё и денег поменьше брали... А если на всё не хватит? Свои гробовые вытаскиваю...

Дотерпела до ночи у телевизора. Опять Украина.
«Знаешь, ба, я возьму и уйду воевать на Украину!» «Только тебя там не хватало!» «А что, у тебя украинская же фамилия?» «Ну и что? Предки твои казаковали на Кавказе. А фамилия – так кто их различит: русские, украинцы?» «А я мог бы и повоевать. Что мне тут делать?» «Начни с простого: работу найди». «Здесь, в России, у меня ничего не получится...» «А там получится?» «Там меня никто не знает!» «Долго узнать? Так и будут говорить, что Путин своих уголовников погнал в Донбасс воевать». «Нет, баба, там – свобода!» «Свобода от кого?» «От русских оккупантов!» – смеётся. «Твои родители при советской власти хотели уехать в Белоруссию или Украину... Там, не в пример России, лучше жилось, сытнее...» «Так вот русские всё и съели!» – издевается... «А вот не получилось, слишком много было желающих...»
Потом легла спать. Забылась сразу.

Далеко заполночь приехал внук Вовка. Злой. Уставший.
Кинулась, обняла, заголосила. Успокаивал, как мог. Отвлекал посторонними разговорами. Привет от правнука привёз: рисунок машинки. Рейс задержали, думал, что опоздает. Даже есть не стал и расспрашивать тоже. Улёгся в комнате Сергея и сразу уснул. Я посидела с ним немножко и ушла в спальню. Так до солнца слёзы подушкой вытирала и выслушивала лифт.


5.

Утром очнулась. Показалось, что Сергей на кухне готовит что-то. Подскочила. А это Вовка уже на ногах.
Поклевали. Попили чаю. Попыталась ему всё рассказать: какую куда бумажку. Да разве всё упомнишь? Он внимательно рассмотрел все бумаги. «Ко скольки в морг везти вещи? К девяти?»
Хорошо, что он приехал. Взял всё на себя.
Тут и кум с кумой, опять в слёзы. Вовка повёз вещи в морг, а мы плакали с кумой. Всё пытали меня, что и как. А я и не знаю. Начинаю рассказывать, а всё время перескакиваю то на одно, то на второе.
Через полчаса звонит Вовка. «Баба, ты мне сказала, что всё оплатила. Требуют квитанции». Подумала, вспомнила: «Да в сумке у меня!» «Вези скорее, а то ещё раз платить придётся!»

Кум вызвал такси, поехали.

Хорошо, что успели. Вовка вещи и бумажки ребятам из морга передал.

Стали люди собираться. Приехали друзья Сергея. Подошли. Одна из девушек представилась: Вера. Она всё извинялась, что не смогла приехать, поддержать. Вот ребят собрала. Проводить. Отошли, стали в сторонке... С моей работы приехали. И дальние родственники. Я стою дура дурой, реву, все успокаивают. Потом Вовка ушёл. Оказывается, приехал катафалк. Гроб вынесли, затолкали в машину. Я боялась зайти в автобус, потом пересилила себя.
Лежал он высоко, на белой подушечке. Как живой лежал. Молодой красавец. Не смогла смотреть, ревела. Всё как в тумане. Повезли к дому, там постояли. Потом в церковь. Что-то у меня спрашивали. А что – не соображаю.

Мимо сознания: тётка в церкви выпытывала про смерть, намекала про самоубийство, что, мол грех на себя берёте. Да не убивал он себя. А если и так, готова любой грех за внука принять.
Потом ещё что-то с гробом не так. Вовка ругался с менеджером. Поп был недоволен. Но службу провёл быстро, без певчих. Что-то там наставлял потом. А отпевал сразу четверых. При кладбище всё время так. А я на Сергея смотрела, не могла насмотреться.

Крышка почему-то легла неплотно, унесли. «Что там?» – спрашиваю у Вовки. «Потом объясню, не волнуйся!». Потом менеджер Вовке потихоньку: «Закрыли, я подушку вынул. Кто ж знал, что он такой крепкий...» «Вы заранее должны были всё узнать!» «Нам в морге так сказали!»

Сергея подзахоранивали к его родителям. Благо, что недалеко от кладбищенских ворот. А если бы на новых участках, то это — слишком было бы далеко, я туда и не дойду. Камень с портретами отодвинули немного, разрыли и засыпали весь цветник... Ну чего тут теперь о цветах горевать? Новые посажу.
И эта яма.

«Сколько тут жизни тут моей осталось! Тебя, непутёвого, надо вот на ноги поставить!» вспомнила разговор с Сергеем. Недавно, на пасху приходили к его родителям и к деду. Как обычно каждый год.
«Ты крепкая бабка...» «Да какая б ни была...» А Сергей вдруг ляпнет: «Не я тебя, а ты меня хоронить будешь! Мужики в России мало живут!» «Да типун тебе на язык! Не смей такого даже думать!»

Вот где догнали меня его слова. Оказался прав...

Опустили гроб, засыпали, поставили крест, венки... И детки мои – родители Сергея и Вовки с камня смотрят, как упрекают меня. Мол, не уберегла, потеряла. Насовсем потеряла. Сил не было никаких уже. Только слёзы текли. Вовка и ещё кто-то меня подхватили, поддержали, а то бы свалилась.

6.

Потом Вовка всем сказал про кафе. Расселись по машинам, уехали. Мы последние уезжали. Я хотела ещё хоть немножко побыть с ним, немножко подумать, вспомнить. Но Вовка взял под руку и увёл. Поехали. По этому огромному кладбищу. По пути заезжали в администрацию, какие-то там дела. Потом по улицам города. Было солнечно и жарко. А я была ещё там, у могилки. Венками украшенной. Много венков было.
Вовка сказал, что завтра нужно будет заехать в администрацию кладбища ещё раз за бумагами. Я подумала, что хорошо, что не мне об этом беспокоиться и помнить, ничего бы не сделала. И как вчера сил-то хватило?

В кафе все расселись. Молодёжь – в дальнем от меня конце стола. Родственники поближе. Почти не пили. Говорили много хорошего. Что выпало Сергею много испытаний, а вот не все преодолел. Что надо крепиться, пережить... Да мало ли. Хорошо, что недолгая тризна.
Потом молодёжь засобиралась. Я поняла, что Вера их уводила. Подошли ко мне, я поднялась со стула, а они жалели. Парни  были какие-то дёрганные. При выходе Вера упрекнула кого-то, что в красном был. А один, высокий такой, как Сергей, может, чуть ниже, брякнул, что если б чёрную надел, напился бы. «Почему?» – спросила Вера. «Да на его чёрной майке очень смешная надпись «Only drink!». Вера посмотрела на него, как ну дурака. И вышли они. Проследила я глазами, как по улице шли. Красивая тату на левой руке парня в красном, цветок какой-то. И тут вспомнила, что сосед говорил про парня, что замок сломал. Надо бы спросить. Но они уже ушли.

Мы ещё какое-то время побыли в кафе. Опять что-то вспоминали. Потом родственники собрали оставшиеся продукты. Оказалось, что водку почти не пили. Да и вино осталось. Жара всё-таки.
Распрощались с родственниками. Кумовья помогли донести всё домой и уехали. И остались мы вдвоём с внуком.

Вовка обошёл квартиру. Спросил, кто обои поменял в детской? Да Сергей, кто ещё. Родители тут яркие обои клеили, полкомнаты красные , полкомнаты синие. И Сергей их поменял. На вид – как меховые. Только вот мрачные. Даже новую лампу купил чёрную. Вовка удивился,почему, да я и не знала. Хорошо, что обои не чёрные, как он хотел. И диван новый. Специально с Сергеем съездили в магазин пару месяцев назад. Думала, что молодуху приведёт, а то старый диван совсем разваливался.

Включил компьютер – надо в скайп выйти, поговорить с женой.
Показал рукой на разобранный нотик – это что? Да Вера попросила глянуть. Ребёнок вылил на него молоко. Сергей думал, что сможет починить. Да так и не взялся. Вера как появится, я отдам.

Я вспомнила, что давно в почтовый ящик не заглядывала. Наверное, там газет полно и рекламы, но вдруг что важное. Спустилась вниз. Счета лежали среди газет. А ещё какое-то письмо на имя Сергея.
Подошла к лифту, а тут и сосед в подъезд зашёл, вместе и поехали в лифте. Спросила у него о том парне, что замок сломал. Точно, была у него татуировка в виде цветка.
Получается, что это действительно был его друг, но что он делал у дверей квартиры? Да ещё и двери открывал?

Вовка разговаривал по скайпу. Я помахала рукой правнуку, сказала что-то, ушла в кухню ставить чайник. И стала разбирать газеты и рекламу.
Письмо из Москвы. А/я. В окошечке с адресом было написано: «Запланированная дата визита». Какого ещё визита?
Вскрыть или нет? Может, отправить обратно?

Вскрываю. Листик бумажки.
«Уведомление о визите
В случае неоплаты Вашей задолженности по договору займа в размере 12085,64 руб. представитель Департамента принудительного взыскания планирует визит...»

Что за бред? Судя по всему, Сергей брал кредит в прошлом году, и теперь коллекторская ООО «Кредитэкспресс Финанс» будет «осматривать» моё имущество? Этого ещё не хватало!

Принесла это письмо Вовке: смотри! Он уже вышел из скайпа и просматривал файлы. Подсунула ему бумагу.
– Что это? – спросила.
– Сергей занимал деньги, вот что. И не отдал...
– А мне почему не сказал?
– Наверно, чтоб ты не узнала, зачем ему эти деньги.
– Господи! Это ещё и за это платить?
– Конечно. После получения наследства. Наследники первой очереди ты и я. Какая недвижимость числится за Сергеем? Нефтяная вышка? Машина?.. – так не поняла, серьёзно он говорит или нет.
Пока я соображала, Вова открыл какой-то файл. Фотография. Забор с листком бумаги: «Мрази наркоманские. Корень не накуривает. Щипайте листья, иначе порешаю!»
– Юмор это, – сказал Вова. И ещё листнул.
Страничка сайта VISA qiwi walett. Какие-то суммы, телефоны...
– Это скрин. Сергей зачем-то сохранил фотографии этой выписки. Смотри, вот пополнение кошелька... Письмо покажи, ба... Дату видишь? В тот день он брал кредит. А вот ещё файл с фотографией. И ещё. Тут расходы идут, а тут – поступления...
– Не понимаю...
– Для каких-то целей ему переводили эти деньги, а он их переводил ещё кому-то. Для каких?
Вова ещё «побродил» по папкам и наткнулся на файл с логинами.
– Он в интернете перед уходом сидел?
– Да, в Скайпе. Говорил, что с Верой болтал.
– Узнать бы пароль...
– Да день рождения!
Конечно! И Вовка зашёл в учётную запись Сергея! Он что-то там просматривал и бормотал: «Старые записи стёрты, он специально что ли это делал?»
– Он в последнее время очень боялся, что за ним подсматривают и подслушивают...
И тут Вовка наткнулся на переписку с Верой. Пролистал: она писала с телефона. «Какой-то странный диалог, – бормотал он. – Вот! Ба, он часто внезапно срывался и куда-то ехал?»
– Бывало. Говорил, что вызывают на новую работу. Или к девушке.
– Тут разговор о «закладке»...
– О чём?
– Сейчас наркотики не продают из рук в руки. Деньги за наркотики переводят, а потом говорят, где эти наркотики спрятаны. Такие места называют «закладками». И он в то утро получил адрес... Где его скорая подобрала?..
– Вовка, я не верю!
Но он уже выключил компьютер. Вытащил его из стола, снял крышку. Где отвёртки? Пошёл на лоджию, помнит, где дедовы инструменты. Вернулся.
– Знаешь что, баба, я заберу жёсткий диск и унесу. Ты помнишь, я учился вместе с Олегом в лицее?
– Это тот, который сын коммерсанта? Ты с ним дружил.
– Да. Он сейчас в полиции служит. Каким-то начальником. Мы с ним договаривались о встрече. Думал, завтра поеду к нему...
Он выкрутил шурупы, вынул диск, потом стал созваниваться с Олегом.
– А не поздно? Конец рабочего дня...
– Нормально, ба! Отвезу ему, пусть глянут. Это по его части.

Вовка быстро собрался, вызвал такси и уехал.


7.

Минут через пять зачирикал домофон. Это приехала Вера.
– Заходи, Вера. – с порога говорю, – Чай?
– Конечно...
И тут я разревелась. Вера увела меня на кухню, усадила меня, сама разлила заварку, долила кипятку, кинула сахар. «Где у вас варенье?», уселась.
– Вы, Анна Никитична, не бойтесь, я вот приехала, сын приехал. Теперь будет легче.
Я что-то бормотала про благодарность, просила, чтоб посидела немного со мной, пока Вовка не вернётся.
– А где он?
– Да к другу поехал.
– На такси?
Я кивнула. Попробовала чай, но пить не смогла.
– Пойду руки помою, – сказала Вера и ушла.
Вот ведь как у нас, баб, глаза всегда на мокром месте. Девушку Сергея увидела, и не смогла удержаться.
Вернулась. Смотрю, какая-то не такая, жёсткое лицо.
– Садись, попей чайку-то!
– Да что-то не хочется. А что, у вас компьютер сломался?
– Нет, – говорю, – Вовка диск повёз своему другу в полицию.
– Это ещё зачем?
– Да там что-то нашёл странное. Я не знаю, – ведь что-то меня остановило, не стала Вере всё рассказывать!
А Вера сразу к дверям, мол, по телефону позвонили, сказали, что дочка заболела. И за дверь – шмыг! Только и услыхала «я ещё зайду!» и гул лифта.

Вовки не было долго. Поздно приехал. Я не спала, крепилась, ждала. Но всё равно придремала. И конечно, почудился Сергей. Сказал, что тесно ему, давит, не повернуться, ноги не вытянуть... И я очнулась.

Ключи Вовка с собой взял, поэтому вошёл сам, тихо. Но я выскочила.
Вовка ковырялся в комоде, что в коридоре, что-то искал.
– Ба, где у нас йод?
Я достала и тут увидела, что у него костяшки сбиты и ссадина на скуле. Ахнула.
– Да не волнуйся, баба, всё нормально. Отбился. Курить просили, да я сообразил, что не курить они просят.
– Когда? Где?
– Да у самого дома, за углом. Ждали, – Вовка открутил баночку, макнул ватку и смазал пальцы. – Заехал кому-то хорошо!
– Смотрю, что и тебе досталось. Синяк будет. Вот пластырь, нацепи на скулу...
– А я хотел ещё зелёнкой помазать, – рассмеялся Вовка. – Помнишь, дед говорил после этих процедур: наш внук выходит на тропу войны в боевой раскраске!
– Не смешно. А если бы не кулаками махали?
– Да не было у меня того, что они искали! Убедились и удрали... Ну вот, раны я зализал, теперь можно и спать. Завтра трудный день. Откуда они узнали про диск?
– Вера приходила, увидела раскрытый компьютер...
– Вот оно что... Чего она-то боится? Ой, не проста эта девка, не проста! –  и ушёл в ванную.
– Есть будешь? – крикнула я через дверь.
– Что ты, баба, меня Олег накормил и напоил! И даже домой приглашал...

Я ушла на кухню, насыпала в хлебопечку муки, воды, дрожжи, поставила на 6 утра. И пошла в спальню. Слышала, как Вовка ещё побродил, полазил в книжном шкафу, потом улёгся на диван в комнате Сергея, ворочался. Наверное, книжку читал. А потом уснул. Даже похрапывал иногда. А я опять в подушку всю ночь плакала. Так мне Сергея жалко было. И как мне дальше жить здесь одной, без него. И даже Вера оказалась не настоящей...


8.

Под утро всё-таки уснула.
Разбудил меня запах хлеба. Лежала и не могла понять, откуда. Потом вспомнила.
Хлеб получился высоким и поджаристым. Вытащила буханку, накрыла полотенцем, а сама достала кафешкиных колбасы и сыра, разложила всё. Навела какао, как Вовка любит. Поставила рис вариться, замочила изюм. Села за столом и стала ждать.

Так и Сергея ждала. Но он всегда ложился поздно и вставал поздно. Я уже столько дел сделаю, а он только глаза продирает...

Запиликал телефон. Поднялась, взяла трубку. «Слушаю!» Молчание. «Вас не слышно!» Молчание. «Перезвоните!» И вдруг глухим далёким голосом: «Бабушка?» Я так и села. «Бабушка?» «Да, а кто это?» «Да это я, твой внук! Меня тут милиция арестовала!», голос был еле слышен. Я чуть не выронила телефон из рук. «Где ты? Что надо сделать?» «Да откупиться надо!» «А что ты натворил?» «Ничего, но меня обещают посадить в тюрьму!»

На кухню зашёл Вова:
– Кто звонит?
А действительно, кто это звонит? «Ты кто, назови своё имя!» В телефоне – молчание, а потом слабы голос промямлил «Саша...» И у меня так защемило сердце, ударило в голову! Я даже телефон выронила. Вовка еле успел подхватить меня:
– Да что с тобой?
– Да аферист, денег хочет...
Вовка перехватил телефон: «Кто это?» Но там уже шли гудки отбоя. Сообразил, что не выйдет обман. Но я ведь чуть было не поверила! И какие бы деньги отдала, лишь бы он был жив! Да хоть в тюрьме, но жив!

Отдышалась, рассказала Вовке. Он разозлился. Даже не тому, что хотели поживиться. А тому, что попали именно в такой момент!
– Совести у людей нет!
– Да откуда ж этот мальчик знал?
– Всё равно! Он же не сразу тебе ответил? Сообразил, что человек пожилой, слышит плохо... А ты как догадалась?
– Он сказал, что его зовут Саша...
– Тут и промахнулся.
– Да, правда. Ты поешь, ещё дела у нас сегодня на кладбище. Как твои ссадины?
Вовка показал зелёные пальцы: «Как на собаке!». И тронул скулу.

Отправились чуть позже. Цветов купили.
Сначала пошли в администрацию кладбища за документами, потом на могилку.

Лампадка горела. Чуть подвинули венки. Поставила кутью. Может, птицы поклюют. Вовка попытался подвинуть родительский камень на место. Не получилось. Когда Сергею памятник будем ставить, тогда и поправим.

Постояли. И вдруг я увидела чуть в стороне, за усыпанной чёрными ягодами черёмухой того самого парня, который, как я думала, пытался залезть к в квартиру. Мой взгляд перехватил Вовка.
– Ты следишь за нами?
Парень не ответил, хотел было убежать, но остановился. И неуверенно подошёл.
– Вы меня простите...
– Что простить?
– Да просто так, простите и всё.
– Нет, парень, так не годится, – говорил Вовка. – Ты же не просто так тут оказался? Кто тебя послал?
– На этот раз никто. Я прощения пришёл просить, больше ничего. У Сергея. И у вас тоже.
Мы с Вовкой молчали. Я до похорон этого парня вообще не знала. Он был в рубахе с длинными рукавами, татуировки не видно. Он снял кепку, провёл по голове. Побрит недавно, только-только начал обрастать. А так – парень как парень.
– Откуда ты Сергея знал?
– Да так, по интернету познакомились. Я тоже в «Доту» играть люблю, а Сергей сильным игроком был... – и добавил: – Когда ломка начиналась...
– И поэтому он таким страшным был? – не выдержала я.
– Да, с тормозов съезжал. Его даже блокировали... – парень помолчал. – У него мечта была победить, выйти в элиту, завоевать приз...
– Это через тебя он стал «солью» баловаться? – спросил Вовка.
– Не знаю. Но я его познакомил с гонцом. Но я ничего не знал. Даже то, что он бзикнулся на колёсах.
– Не ври. всё ты прекрасно знал!
Парень промолчал.
– Ему бодягу подсунули, наверное... Он и умер...
– Кто подсунул?
– Не знаю. Может, с кем он ночью встречался?
– Всё ты знаешь! Не с тобой?
– Нет, не со мной. Я утром его видел, когда на работу ехал. Он рассекал прямо среди машин по проезжей части. Водилы его и оттащили на газон...
– И ты проехал мимо? Не помог? Не позвонил бабке? Он же до вечера лежал в БСМП, не знали, что с ним... – Вовка уже складывал кулаки.
– Ну простите меня. Я боялся... И на кладбище вчера боялся... И на поминках... Вера вчера сказала, что если кто соскочит, будет в гробу, как Сергей. Чтоб слушались. А он...
– Так вот зачем она вас притащила на похороны?! – Вовка зверел.
А парень вдруг бухнулся на колени и лёг лицом в венки на холмик. «Простите, простите, простите...» – бормотал.

Мы молчали, пока у парня не прекратилась истерика.
– Как тебя зовут?
– Не надо, ответил он, – я ничего не знаю. Я ничего и вам не говорил. Я боюсь...
– А кто из вас следующий? – спросила я сквозь слёзы. – Вы ж сами себя убиваете. И родителей убиваете. И сколько мальчишек и девчонок пойдут за Сергеем?
Парень встал с колен, отряхнулся. И пошёл по кладбищу дальше и дальше. Мы его не остановили. Побыли ещё тут. Поставили родителям цветы в вазон.


9.

Приехали домой. Я – разбитая. Вовка мрачный. Вымыли руки. Сели и молчали. Я догадывалась, что собирался звонить Олегу, рассказывать, что сегодня узнали.

– Ба, а как ты тут одна-то останешься?
– А что? Я ещё крепкая! Вон каких внуков вырастила! –  и опять в слёзы.
– Но ведь одна?
– Не могу уехать. Тут ведь могилы твоих отца, матери и брата. И за дедовой могилкой кто ухаживать будет? Кто к ним сходит, если и я уеду?
– Мы с женой переговорили. Пока можешь к нам переехать. А там – продадим квартиру...
– Что ты! Пока и не думаю об этом! Вот через годик...
– Будешь с правнуками возиться...
Я сначала не поняла, а потом:
– Ой, счастье! Неужели доживу до второго? И когда?

Вовка что-то мне говорил, а я думала, что жизнь не кончается. жаль, что Сергей меня так и не порадовал... Да куда им. Они этого ещё не понимают. Дети – это хорошо, внуки – прекрасно, а правнуки – это смысл жизни...

Потом позвонил Олег.
Вовка слушал его и наливался кровью. И молчал. Потом обрезал:
– Я понял. Неужели это так и останется?
Опять слушал. Но не успокаивался. Вижу, еле сдерживался.
– Как ты сказал? Сергей – «эпизод»?
Кивает головой.
– Тебя понимаю. Не ты первый, не ты последний... Сергея не воскресить...
Опять слушал.
– И сколько ещё Сергеев будет, чтоб вы это смогли остановить?..
Опять помолчал.
– У меня нет и не будет таких денег... Что мне их считать?.. А ты сам в этом не замешан? Зачем тогда диск взял? Неужели, чтоб стереть следы?
Молча слушал.
– Ладно, Олег, не оправдывайся. У тебя девочка? Сколько ей?
Опять слушал.
– Понимаешь, у меня от этого умер брат...
Молчит, как молится.
– Уехать? С бабушкой? Спасибо за совет. Ладно, прощай. Будешь в наших краях, приезжай в гости, – нажал на отбой и бросил телефон на диван.

Я молчала. Вовка молчал. Потом заговорил:
– Они давно вычислили эту группу. И Веру знают, и ребят, и кое-кого над Верой. Олег говорит, что им не хватает доказательств...
– А Сергей?..
– Да он просто подставился. Решил заработать. Несколько раз собрал деньги, а называл ложные «закладки». Там вообще ничего не было, в тех местах. Это сообразили, когда смотрели диск. Они долго не могли понять, почему некоторые сделки с клиентами сорвались. И их подстава даже провалилась... Так что Сергей напортил и ментам, и наркодилерам...
– Так они же его убили!
– Нет никаких признаков насильственной смерти. Следствие идёт, но понятно, чем кончится. А эту группу... Я понял, что они под чьей-то крышей... И это очень опасно.

Я всё поняла. Никто не будет заниматься смертью моего внука. Кто-то очень заинтересован в этом.

– Не зря Вера просилась за компьютер Сергея, – сказал наконец. – У Олега диск забрали, и свой нос он туда совать не должен. Это не его «компетенция».
– Так и сказал?
– Да. Он не занимается наркотой. Этим занимаются другие отделы. Тем более, что новые изобретаемые «соли» у нас вообще не считаются наркотиками. – Вовка замолчал, а потом добавил: – Очень опасно! Ох и попали мы с тобой! Это тебе не частный аптекарь-студент... Ну что, будем собираться?
– Вовка, я ж тебе сказала, что через год и поговорим. Не могу я бросить всё так и умчаться. А тебе когда улетать?
– Олег советовал сегодня...
– Но ведь ты...
– Да ничего не знаю... И доказательств у меня никаких... Одни подозрения... Но Олег зря не скажет.
– И ты сегодня улетишь? – испугалась я.
– Что ты, ба, полечу-ка я завтра. Или послезавтра. И с тобой. А на сорок дней вернёмся...

«Знаешь, ба, как я тебя люблю, – сказал Сергей. – Я никогда больше тебя не огорчу!» Он ел и ел после СИЗО, рвался вымыться, поспать и всласть наиграться в «Доту». Совсем пацан ещё. Неужели тюрьма ничему не научила? «Конечно, внучек. Пусть напраслину на тебя возвели, но я-то знаю всё!» «Вот срок условного кончится, завербуюсь на Север, денег заработаю... Всё тебе верну!» «Зачем же уезжать?» – испугалась я. «Тут у меня ничего не выйдет. Мне надо убегать отсюда.» Я ничего не понимала. «От твоей опеки убегать. Жить на всём готовеньком? Вот и интернет ты оплачиваешь. На институт собрала...» «Ничего, Серый, всё наладится!» «Дело не в этом...» «Девушка?» «На ней крест...» – неуверенно сказал... «Посмотрим, внучек. Не спеши решать раз и навсегда». А он как глянул чёрными глазами, и мне стало страшно. И тут же отвернулся, встал и пошёл курить.

Так у него ничего не вышло. Почему не смогла если не защитить, но хотя бы направить? За что ему всё это?

Слова Вовки меня не убеждали. Но я уже не знала, что делать. Не была уверена. Рисковать жизнью или хотя бы здоровьем Вовки? А ему ещё детей вытаскивать. Пусть хоть им повезёт, будут жить с папой и мамой. А не со старой, выжившей из ума старухой... И тут меня опять прорвало. Сижу и реву.

– Что ты, ба! –  он обнял меня за плечи, – Всё будет хорошо!
– Знаешь, внук, заказывай билет на сегодня! А там – посмотрим...

август-сентябрь 2015
*БСМП - больница скорой медицинской помощи