Работа, работа и снова работа… ненавистная работа – что может быть хуже в этом мире?! Только её полное отсутствие. Николай тяжело облокотился о столик летнего кафе, которое уже было наполовину засыпано осенними листьями.
– Гады… все… убить вас мало…
Кого он собрался убивать, Николай ещё не решил, да и какая разница – главное отомстить.
Отомстить родителям, которые воспитали из него врождённого неудачника. Ведь все люди или уже стали родителями, или сделают это под угрозой повышения налога за бездетность. Тут не промахнёшься. Бей – и попадёшь в какого-нибудь гада!
Покалечить и унизить жён. Все бабы до одной – прирождённые стервы, даже книги пишут об этом: «Воспитай в себе мегеру или фурию!» Его бывшая тоже из таких: «Дорогой, нам лучше расстаться!» Но не успели они разлучиться, как завела себе молодого качка-бизнесмена. Сволочь!
Зверски надругаться над начальником – эти хуже всего. Сами отдыхают на курортах разных, тропическими фруктами объедаются, на мраморных лестницах с местными путанами фоткаются, а ты давай – трудись для мат. обеспечения всего этого.
Николай ненавидел и оставшихся: стариков, за то, что им надо уступать место в трамвае; детей и беременных женщин – за то же самое; продавщиц питейных заведений за то, что норовили полкружки наполнить одной пеной… – всех.
Руки с грязными обломанными ногтями сжимали ручку пивной кружки, точно приклад Калашникова. Николай с ожесточением оглянулся в поисках первых жертв. За соседним столиком пыжился какой-то пижон в берете и замшевом жакете. Мужик стоял к Николаю спиной, лица не было видно, но новый безработный дорисовал в воображении: противно-голубые глаза, стройную фигуру без выпирающего живота и самодовольную улыбку.
– Ууу, успешный говнюк, – проскрежетали зубы человеконенавистника.
– Небось Робертом зовут, – это имя Николай ненавидел ещё с детства, когда посмотрел одноимённый фильм про удачливого робота. Будущий злодей выплюнул рыбью кость, норовившую впиться в горло, и задумался.
– Роберт в берете – это плохо. Может смягчить удар. Может быть мне с ним поздороваться… интеллигенты – они же шляпы при этом на автомате снимают. А тут я его и…
Но тут Роберт увидел друга в бейсболке и замахал ему рукой. Берет при этом не снял – гад! Невоспитанный урод!
Николай опустил вниз глаза, норовившие, как у одного «Х»-мена, испепелить полмира. Под действием лучей смерти пиво забурлило, и в его пене закопошилось какое-то существо. Неизвестный объект стал расти на глазах и превратился в миловидную женщину бальзаковского возраста. Вновь прибывшая предстала перед Николаем в первозданной наготе и стыдливо прикрыла грудь вьющимися волосами. Её мелодичный голос заставил врага человечества подпрыгнуть от испуга.
– Зайчик, я – Афродита – богиня. Не мог бы ты мне одолжить свою тогу.
– Свою чего?
– Ну, тогу – одежду, то есть.
– А, тебе куртец мой приглянулся. Ну, держи. Бывшая супружница из Турции привезла.
– Турция… – это город какой-то? Я ведь не местная, домоседка, из Греции почти не выбираюсь. А тут вдруг почувствовала зов одинокой души и примчалась.
– Ты обо мне, что ли? За базаром следи – я тебе не душа какая-нить. Я – МУЖИК в самом расцвете сил и возможностей.
– Ой, да ладно – знаю я твои возможности: или в петлю, или в тюрьму за убийство.
– Да, заткнись, ты! Без тебя тошно!
– Вот об этом я и говорю – тошно тебе жить без любви. Я ведь её богиня. Хочешь – помогу?
– В смысле: притащишь из своей Греции какую-нить безрукую бабу? Не надо! Тут таких полно – даже борщ варить не умеют.
– Но ведь не в борще счастье. Будет она тебя ласкать, слова нежные шептать, все позы интимные покажет…
– А потом ЧТО она покажет? Прощай-не горюй, я другого люблю.
– Нет, если я говорю, так и будет. Никого кроме тебя эта женщина не полюбит.
– Лады, давай-влюбляй в меня английскую королеву.
– Так я же тебе уже сказала – в географии не ориентируюсь совсем. Я даже не знаю, что такое "английская".
– Вот незадача! Значит и японскую гейшу не осилишь.
Николай крепко задумался, а потом хлопнул себя по лбу.
– Эврика, давай – сама отдувайся. Будешь меня ласкать, в разных позах отдаваться…
– Ну, это как-то чересчур! Я всё-таки богиня!
– Поговорку забыла: «Не боги горшки обжигали». Справишься как-нить.
Нежная рука Афродиты легла на его плечо, а её шелковистые губы впились страстным поцелуем в шею Николая – так целовала его бывшая супруга. Неконтролируемая ярость начала заполнять избранника богов изнутри, глаза снова загорелись «Авада-Кедаврой», и Николай расколол пивную кружку о голову соблазнительницы.
– Не нужно мне любви этой – обойдусь!
Избранник богов победоносно смотрел, как тело Афродиты превращается в пивную пену. Прошёл миг – и всё пропало.
Николай допил пиво, дожевал тараньку и пошёл абсолютно счастливый домой. Он отомстил ГЛАВНОЙ тётке, послал с её греческой любовью подальше – он СМОГ и СДЕЛАЛ. Теперь он – САМЫЙ КРУТОЙ мужик на планете.
Прожил Николай ещё месяц, пока его на обочине не сбила на БМВ пьяная женщина.