Значит в электричку я не сел – побоялся, что по прибытию на пересадочную Сантс трансфер в аэропорт уже уйдёт, а другой будет только через полчаса. Придумал себе, что прямая доставка автобусом будет быстрее. Отправляются автобус и электричка приблизительно одинаково – в шесть десять. Но это по расписанию. А вот, прибыв на остановку, я понял, что для местных «Пужолов» (да-да, тут ездят те же автобусные компании, что и в Лорете) расписание вещь скорее ориентировочная, чем обязательная. Встречая рассвет, я видел в отличие от Цоя не то, «как уезжает последний трамвай», а вторую электричку в аэропорт.
В шесть тридцать я рискнул спросить на рецепции гостиницы, что продала мне билет до аэропорта, где их обещанный автобус. Администратор не сказал мне ожидавшегося мною «где, где? В Караганде!», но близко к тексту сообщил, что у меня есть две возможности: подождать ещё десять минут или сесть в следующий автобус в восемь. Оно, конечно, что ж? Можно и в следующий. Все автобусы едут отсюда в аэропорт. Но регистрация заканчивается за час до вылета, то есть в восемь, а доаэропорта хороших два часа ходу. Пришлось сесть на скамеечку и понервничать на ней ещё десять минут.
Автобус прибыл, я сел в него и теперь очень надеюсь, что водитель не станет собирать зайцев под каждым кустом, а привезёт меня к месту назначения хотя бы к семи тридцати.
В семь тридцать не получилось. Уже восемь десять, а мы стоим в каких-то пробках бог знает где под Барселоной. Кто знает, что такое Барселонетта, до которой еще двадцать два километра и как далеко аэропорт? На знаках он уже есть, но его самого ещё не видно.
Третий туннель – третья пробка. Сколько их ещё? Доехали до терминала 2. Водитель заверил, что до Дюссельдолфа нужен первый. Доехали и туда. С правочная за километр на втором этаже. И тут – сюрприз: на Дюссельдорф нужно вернуться на второй терминал. Туда едет автобус. Пять минут. Но опять километр назад и на первый этаж, а у меняя уже – восемь сорок.
Пока показывал бумажки от Евровингс на всевозможных справочных, они чудесным образом исчезли. То есть, на регистрации предварительных билетов у меня нет. Но испанцы взяли у меня паспорт и спросили: какое место мне – у окна или нет? Я даже сначала не понял, о чём мне говорят, так как думал: а что ж теперь делать без билетов? Оказалось им эта макулатура ни к чему – выписали посадочный талон и вытолкали в сторону М3.
Чтоб не был таким довольным, таможенники отобрали бутылочку воды. А как же – там же триста грамм вместо двухсот разрешённых. На этом месте я всегда задумываюсь: а как же можно выполнить условия таможни и взять с собою воды? Магазины напрочь не желают продавать воду в двухсотграммовых прозрачных упаковках. Всё, что можно купить хоть в Испании, хоть в Германии, да (я подозреваю) даже где-то в Африке – всегда больше двухсот грамм.
Теперь вот, сижу, жду посадки в девять тридцать пять и думаю: а что я буду врать кондуктору в поезде? Перед посадкой все успокоились. Странно, но немцы, как и наши, выстроились в очередь. Посадки ещё нет, а очередь уже есть. Значит не социализм тому виной. Хотя, следует отметить, что таких хитрых как я, которые решили не бить ноги в очереди, а сидеть в креслах до последнего, набралось человек двадцать.
Посадку объявили, очередь двинулась через регистрацию, чтобы… стоять в рукаве, который соединил терминал с самолётом.
Ух ты! Макулатура нашлась! В соседнем карманчике чемоданчика. То есть всех потерь сегодня: кило нервов и бутылка воды. Поскольку делать больше нечего, постараюсь угадать, с какой девушкой меня посадили испанские диспетчеры. Наверное, это будет вон та немка с белыми волосами. Тем более, что в очереди мы теперь рядом. Не угадал. Её место в начале, а моё – в конце салона. Ну и ладно. Буду сидеть не рядом с одной, а между двумя. Одна, судя по всему, испанка. Раз пишет в смартфон по-испански. Другая – наверное тоже. Мне отсюда не видно, на каком языке она пишет, но то, что в смартфон – вижу отчётливо. Тогда и я займусь записями, раз разговаривать тут не принято.
Как и обещал, по возвращении нафотографировал и скай-трейн, и остальных трейнов, каких только встретил на железнодорожном вокзале в Дюссельдорфе. Мой поезд был, как и в прошлый раз, двухэтажным. Заняв место на втором этаже, я решил повыпендриваться и вытащил ноут. Записал несколько строк. Холодно. И на сон тянет, а выпендриваться больше не охота. Так и доехал сонный до Мюнстера. Ожидая тут пересадки до Эншэдэ, заметил ещё и зону для курящих. Это такой себе квадратик на перроне, очерченный оранжевой краской, посреди которого стоит стальное нечто, обо что сознательный курильщик может затушить сигарету. Несознательных я в округе не заметил.
В поезде недалеко от меня сидели четыре немца. Всю дорогу они гутарили о совершеннейшей ерунде. Сперва я подумал, что, судя по разговору, это школяра. Но нет, это были мужики лет за пятьдесят. Смысл разговора можно было сжато передать так:
- О! Гля!
- Гы-гы-гы.
- А помнишь ото?
- Ага. Гы-гы-гы.
После третьей станции разговор затих. Один из собеседников вышел, а три остальные – уснули. Слышно было только голос какой-то вьетнамки, которая что-то возбуждённо доказывала в конце вагона.
Контролёров нигде на пути следования не оказалось – наверняка они прознали, что и в этот раз я с билетами. Машинка меня дождалась, как я и ожидал, и довезла меня домой. На этом путешествие в Испанию завершилось.