Николаше Уфимцеву с младенчества везло.
Как-то раз, выпав по недосмотру родителей из кроватки, Николаша пухлой ручонкой ухватился за блестящий предмет, зацепившийся за ткань матраса, выглядывающего между дощечками дна его спального места, и зажал его в кулачке.
Квохчущая, как взволнованная наседка, мамаша, нашла своё чадо лежащим на полу, и тянущего в рот золотую серёжку, которую она полгода назад потеряла в пылу битвы объединённых интеллектов семьи с составителями инструкции по сборке кроватки, в попытке соединить разрозненные детали в единое целое.
Это событие порадовало родителей (серёжки были подарены счастливым отцом в день рождения Николаши), но ещё не давало повода заподозрить в своём отпрыске наличие каких бы то ни было исключительных способностей.
Когда же Николаша получил свободу передвижения, отбыв положенный срок заключения в вольере, и был допущен к самостоятельному познанию окружающего его мира, наличие у него неординарных способностей приобрело более отчётливую направленность.
Ползая по квартире, а позже, передвигаясь уже без помощи рук, Николаша постоянно находил, порой в самых неожиданных местах, монеты разного достоинства, когда-то утерянные обитателями квартиры.
Первой, эту его способность, заметила бабушка, проводившая с внуком всё время, пока остальные члены семьи находились на работе.
У Николаши, уже познававшего реалии жизни вне стен квартиры, бабушка ежедневно доставала из карманов его одежды пригоршню мелочи, а один раз и мятую трёхрублёвку.
В способность Николаши находить ценности, все безоговорочно поверили после одного случая.
Семейство устроилось в гостиной трёхкомнатной квартиры, вокруг недавно приобретённого телевизора «Рубин», окунувшись в мир цветного телевидения.
Предоставленный самому себе Коля, предпочел провести досуг с большей пользой, он заинтересовался полками с книгами. Разглядывая выстроившиеся рядами корешки подписных изданий, напоминающие шеренги солдат в мундирах разных родов войск, он потянул за один из них, чем-то привлекший его внимание, не удержал, и разразился рёвом, получив по лбу увесистым томом.
Всколыхнувшаяся мамаша бросилась к ценителю словесности, и замерла на полдороги. Вокруг раскрывшейся при падении книги, разноцветным конфетти рассыпались купюры разного достоинства.
Папаша только досадливо крякнул, а бабушка громогласно заявила: «Вот вы мне не верили, а у ребёнка нюх на деньги! С первого раза чью-то заначку обнаружил».
Воспользовавшись невниманием к своей персоне супругов, увлечённо выяснявших финансовые отношения, и принявшей сторону невестки бабушки, дед незаметно изъял с полки томик «Саги о Форсайтах» Голсуорси, и тайно унёс его в одну из спален, безоговорочно поверив в уникальность внука.
Коля подрос, пошёл в школу.
Он теперь уже знал, что такое деньги, и что обладание ими приносит множество удовольствий, недоступных тем, кто таковых не имеет.
Просто удивительно, как легкомысленно люди относятся к деньгам, достающимся зачастую нелёгким трудом! Вряд ли найдётся на земле человек, который за всю жизнь не потерял ни копейки, сентаво, пфенинга, эре, пенса, су, или цента.
Разумеется, есть и те, кто находит потерянное, и таких людей тоже немало. Обилие и тех и других размывает проблему, не даёт возможности обобщить и оценить ежедневный ущерб от рассеянности рода человеческого.
Николаша это понял, когда целенаправленно занялся поиском утерянных согражданами денег.
Благодаря своим удивительным способностям, он всегда знал места, где он найдёт монеты и даже банкноты.
По дороге в школу и обратно, он нередко собирал сумму, составлявшую дневной заработок маменьки, трудившейся младшим научным сотрудником в одном из НИИ города.
Выпросив у бабули пустую нарядную банку из под дефицитного импортного растворимого кофе, он стал складывать туда найденные им деньги, скручивая их в рулончик. Мелочь Николаша тратил на разнообразные детские радости.
Со временем, не прекращая столь занимательного и полезного хобби, ему пришлось устраивать в своей комнате тайник, отец наконец-то получил от предприятия, на котором работал, квартиру.
Родители с годами забыли о способностях сына, и ежедневно выдавали ему карманные деньги, которые он благодарно принимал, дабы не вызывать ненужные подозрения.
В остальном, если не считать этой его особенности, он был обычным мальчишкой, ни чем не отличавшимся от своих сверсников. Увлекался чтением приключенческих романов, особенно про путешественников, моряков, пиратские клады и кладоискателей. Самой любимой его книгой в то время, была «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона.
Коля окончил школу. Вопрос о выборе профессии перед ним не стоял. Дед, подполковник в отставке, не убедив в своё время сына пойти по его стопам, вплотную занялся обработкой внука едва ли не с пелёнок. Отец, так до конца и не прощённый за свой категорический отказ от ратного поприща, чтобы не расстраивать старика, не лез в военно-патриотическое воспитание подрастающего сына, а мнение матери, в этой семье решающей «рояли» не играло. Когда же они избавились от опеки его родителей, переехав в собственную квартиру, ничего поправить, было уже нельзя. Коля твёрдо решил стать военным.
Теперь уже не Николаша, а Николай, поступил в Московское высшее пограничное командное ордена Октябрьской Революции Краснознаменное училище КГБ СССР имени Моссовета.
Его способность находить деньги и прочие ценности в виде цепочек, кулонов, колец, часов и прочего, с годами только развилась. Коля буквально чувствовал, в каком месте он найдёт что-то достойное его внимания.
После окончания училища, лейтенант Николай Уфимцев отбыл для прохождения службы на таджикско-афганскую границу.
Наступили крайне не простые времена. СССР раздирали на части. Окраинные республики, объявили себя суверенными государствами. Как сытые пиявки, они отваливались от тела России, национализировав построенные им усилиями всей страны предприятия, транспорт, объекты непроизводственной сферы народного хозяйства. Но чудес не бывает, особенно в геополитике. Никогда не бывшие государствами, разве что прибалтийские страны, бывшие союзные республики, каждая в своём, теперь независимом углу, дружно кинулись делить свалившуюся им на голову «халяву», не задумываясь о последствиях. В Таджикистане и вовсе началась гражданская война.
Коля попал, что называется, как кур в ощип. Его застава, недоукомплектованная на 50%, вынуждена была не только охранять границу от нарушений со стороны Афганистана, но и противостоять вооружённым отрядам таджикских «вовчиков» (ваххабитов).
С апреля 93-го года на границе участились стычки, переходившие в полномасштабные боевые действия.
В одном из боёв Николая серьёзно ранило. Кое-как оклемавшись, Коля решил, что с него хватит. Не то, что он испугался, просто ему претило класть голову на алтарь свободы таджикского народа. «Да пошли они!», - кратко сформулировал Уфимцев причину своего увольнения из армии.
На гражданке было не слаще. Дружно чавкая, национал-предатели, и прочая либеральная сволочь, подъедали наследие некогда великой страны.
Предприятия банкротились, и закрывались, работы не было, армия разваливалась, страна превращалась в сырьевой придаток западных «друзей» тогдашнего главы государства, вызывавшего чувство неловкости у сограждан своими выходками. Одно пьяное дирижирование оркестром в Берлине, чего стоило.
Деморализованное население, как могло, пыталось выживать.
Семья Уфимцевых отведала плодов нарождающихся демократии и рыночных отношений сполна. Жили на пенсию деда, да на случайные заработки Колиных родителей.
В такой ситуации способности Николая пришлись, как нельзя кстати.
С раннего утра, как на работу, Коля отправлялся в обход одному ему известных мест, а к вечеру возвращался с заметной суммой денег. Как ни странно, в период массового обнищания, люди теряли больше денег, чем во времена относительного благополучия.
В один из таких дней, Николай проходил мимо дома постройки конца XIX века, поставленного на ремонт. Его как что-то подтолкнуло. Доверившись своей интуиции он, найдя лазейку, проник в дом. Поднявшись на третий этаж, в одном из подъездов, с лестничных площадок которого предприимчивые горожане уже посколачивали добротную кафельную плитку, он вошёл в одну из квартир. В комнате, некогда служившей гостиной, он направился к изразцовой печке. Изразцов на ней, правда, уже не было, торчала только проволока, которой они крепились к печи.
Николай огляделся по сторонам. Около снятой с кронштейнов батареи, он подобрал обрезок трубы. Проведя по печке ладонью, Николай принялся ковырять трубой одну из её стенок. Через двадцать минут работы, штукатурка подалась, и под ноги Коли с тяжёлым звоном упал холщовый свёрток. Ветхая ткань разошлась, и на полу тускло заблестели небольшие монеты.
Николай поднял одну из них, повертел в руках: «Ну, здравствуйте, тёзки!»…
Положив монеты в спортивную сумку он, никем не замеченный, вышел на улицу. У него даже мысли не возникло, сдать найденный клад погрязшему в вакханалии беззакония и коррупции государству.
Теперь Николаю не нужно было ежедневно выходить на поиски средств на хлеб насущный, он стал обходить ремонтируемые, или готовящиеся к сносу старинные дома, в надежде, что интуиция в очередной раз приведёт его к кладу, но ничего не происходило.
Случаем он познакомился с командой диггеров. Ребята Коле понравились, он стал с ними перезваниваться, встречаться. А уж когда после раскопок в группу вернулась Ольга, она была археологом, Николай всерьёз увлёкся диггерством, точнее диггершей.
Ольга не смогла устоять перед напором отставного пограничника. Они стали видеться, а через год поженились. «Репетицию» свадьбы они провели глубоко под Москвой.
Скоро Коля сам стал заправским диггером, изучил их своеобразный сленг, прошёл под городом не один десяток километров.
Где-то через полгода, Ольга забеременела, и перестала лазить по небезопасным и сырым «шкуродёрам», чему Николай был несказанно рад.
Однажды ребята пригласили его разведать один дальний «объект». Коля согласился.
Диггеры долго шли по длинному, запутанному «подходняку».
Проходя над ведущим куда-то вниз проломом, Николай вдруг испытал то же чувство, что и год назад, когда проходил мимо дома, в котором нашёл клад, но на этот раз оно было намного острее. Колю прямо-таки втягивал в себя чернеющий лазом проход.
- А что там? – спросил он у одного из ребят.
- «Историчка». Мы спускались туда, но там очень опасно. Завалить может, да и плана у нас нет, а там такой лабиринт, что всю жизнь можно бродить… Мы, конечно, подумываем, но надо серьёзно подготовиться. В другой раз, братишка, - парень хлопнул Колю по плечу, и прошёл вперёд, - не отставай.
Но Николай уже ничего не слышал. Он нырнул в лаз, и пригибаясь под низким потолком, пошёл по «спинолому». Постепенно стены прохода стали расширяться, можно было разогнуться, и идти в полный рост. Через какое-то время Коля оказался в просторном помещении, от которого ответвлялись три тоннеля.
Николаю даже не пришлось задумываться куда идти, интуиция уверенно подсказывала дорогу. Потеряв счёт времени, забыв об осторожности, он всё шёл и шёл вперёд, по уходящему вниз лабиринту тоннелей, протискивался в узкие щели в местах завалов, переходил вброд затопленные участки. Ведомый своим даром, он оказался напротив глухой кирпичной стены. Сняв перчатку, он коснулся рукой древней кладки. Здесь! «Хабар» здесь. Он был уверен в этом на любое количество процентов.
Коля достал из рюкзака мощную отвёртку, и ковырнул ей раствор между кирпичами. От влаги и времени раствор превратился в рыхлую массу. Николай без особого труда вынул несколько кирпичей, а затем, потянув на себя, обрушил часть стены. Пролезши в образовавшийся пролом, он оказался в неглубокой нише, вдоль противоположной проходу стены стояли два среднего размера сундука. Взломав замок одного из них, Коля откинул крышку…
В белом свете «самоспала» тускло блеснуло золото, заиграли разноцветными искрами драгоценные камни.
Николай как стоял, так и сел прямо на каменный пол подземелья.
«Флинт отдыхает», - вспомнил он любимую в детстве книжку.
Придя в себя, Николай, сунув в кармашек рюкзака горсть монет и украшений, «Ребята офигеют!», направился к выходу.
Уже через полчаса, к своему ужасу, Коля понял, что не имеет ни малейшего представления куда идти.
Благодаря своим способностям, безошибочно найти дорогу он мог только назад, к кладу.
Вернувшись к нише, он уселся на один из сундуков, на другой поставил фонарь.
Медленно, по капельке, пришло осознание случившегося. Как же он хотел вернуться в шуршащую сухими листьями осень над головой, отдать за её золото всё эти, и другие сокровища мира.
Только ставшее частью его за годы службы умение держать себя в руках в любой ситуации, помогало ему сопротивляться вцепившейся в него ледяными лапами панике.
«Ребята, конечно же, организуют поиск. Вот найдут ли…», - думал он, глядя на тускнеющий свет фонаря.