Я проснулась в больничной палате, села и удивилась - соседки еще мирно спали, похрапывая на все лады, до утреннего обхода, судя по всему, было еще далеко. Солнечные лучи нагло лезли в полуоткрытое окно, день обещал пройти быстро. Я встала с постели, переоделась и, ощутив взявшийся ниоткуда непривычно волчий голод, стала вспоминать содержимое моей тумбочки в плане съестного. «О, конфеты, заботливо принесенные подругами. Ура, до завтрака доживу». Пока я решала серьезнейший вопрос – съесть или не съесть все конфеты до завтрака или оставить часть на потом, дверь скрипнула и открылась.
В палату вошла медсестра. «Уже обход, значит, скоро завтрак. Оставлю часть конфет на потом»- найдя ответ на свою задачу, я взглянула на медсестру и удивилась – кроме обычного халата поверх длинного летнего сарафана, на её голове был довольно плотный платок, повязанный на какой-то староверский манер. И бейджик был неразборчив. «Новенькая, что ли?». Женщина позвала меня идти за ней. Я нашарила тапки и вышла в коридор, думая, что наверное будут делать укол или еще что-то малоприятное в том же духе. В этих невеселых гаданиях я шла и шла по лабиринтам больничных коридоров, пока внезапно не обнаружила, что мы идем след в след по отнюдь не больничному, пахнущему хлоркой и крашеному в светлые тона коридору, а по мрачноватому и отделанному потемневшими от времени и сырости, явный запах которой душно окутывал все пространство, длинному помещению. Под ногами метнулось чья-то тень с легким шуршанием. «Крысы. Мерзость какая. Я их не боюсь, я не хочу быть укушенной, наступив на облезлый крысиный хвост». Задав вопрос, куда же мы идем и где, черт возьми, мы находимся, я так и не получила ответа. Странная медсестра лишь молча обернулась, строго взглянув на меня, и торопливо пошла вперед. Наконец мы вышли в какой-то внутренний двор, достаточно просторный и залитый солнечным светом, ударившим по глазам после тусклого коридорного освещения.
Привыкнув к солнцу и оглядевшись, я не увидела медсестры в платке, зато словно из-под земли возникла вторая женщина, в простом коричневом платье, наглухо застегнутом на все пуговки (« Какие странные пуговки- из меди и некоторые напоминают обернутые в тряпочку и пришитые желуди!») и тоже в низко повязанном застиранным платком, закрывающим волосы и часть лба. Она молча и бесцеремонно взяла меня под руку и суетящимся шагом посеменила на край двора. Там стояло самое необычное сооружение, которое я когда-либо видела. На 4хвысоких столбах стоял не то дом, не то длинный сарай из бревен, без окон на фасаде и каких-либо украшений. Материал, которым была покрыта крыша, я так и не смогла опознать. «Вот уж действительно – избушка на курных ножках… Теперь я знаю, как она выглядит». Провожатая, указав на прислоненную лестницу до двери, стала ловко на нее взбираться, оглядываясь на меня. Я никогда не лазила по приставным лестницам такого типа, она выглядела шаткой и хрупкой, часть ступеней подгнило, перил не было и в помине. Берясь за очередную ступеньку – перекладину, сухую и отчего-то скользкую, я боялась вогнать занозу или провалиться вниз, если ступенька разломается у меня под ногами. И вот препятствие было преодолено, я вошла внутрь избушки и ахнула- внутри она была гораздо больше, чем казалась снаружи, и там как в теплице цвели поразительные растения. Я, завороженная, тихо шла между ними, и только потом заметила, что на веревках между цветами были развешаны маленькие детские одёжки- ползуночки, комбинезончики, распашонки. Остановившись перед милым голубым комбинезончиком с вышитым мишкой, я ощутила необычный трепет и счастье. Протянув руки, чтобы дотронуться до этой одежки, я услышала резкий оклик- «Не трожь! Это еще не твоё! Иди за стол, сейчас придет хозяйка!».
Обернулась, стоявшая у двери женщина в платочке указала мне на самый коней избы- теплицы, и, придя туда, я увидела грубо сделанный стол и два стула, не менее простых и грубых, рядом с ним. Сомнительно оглядев предложенное сиденье, я села на его край. Спустя минуту ожидания я услышала треск и непонятный стук тяжелых шагов. Резко обернувшись, я замерла от ужаса – по коридору неторопливо шла деревянная статуя женщины. Высотой метра три, с тонко выделанными чертами лица, сложным головным убором, ниже шеи она напоминала просто деревянный столб без ног и со стилизованными руками, сложенными на груди. Несмотря на отсуствие ног, деревянное изваяние именно шагало, словно столб был лишь прямой юбкой, скрывающей ноги по самые ступни. И тут меня словно ударило током, я увидела каким-то внутренним взглядом прогнившее нутро статуи и копошащихся в нем червей. Подавить приступ отвращения мне удалось как раз в тот момент, когда деревянный монстр с женским красивым лицом сел напротив меня за стол. Мы молча уставились друг на друга, и я даже не удивилась, когда изваяние моргнуло и вместо вырезанных по дереву на его лице появились абсолютно живые сияющие голубые глаза. Выражение взгляда, однако, оставалось для меня загадкой и наводило некоторое беспокойство и какую-то холодную решительность. Посмотрев на меня еще с минуту, статуя заговорила, причем не разжимая губ. Голос шел откуда-то изнутри и в нем одновременно звучала материнская забота и нежность, и ледяная сталь привыкшего повелевать человека. «Жуткий диссонанс. Лучше бы она промолчала и обратилась ко мне телепатически». Откуда я знаю, что такое возможно? Все же я слышала этот странный голос не в своей голове. « Я Леда. Или Лада. Я покровительница плодородия, урожая и женщин, женщин – матерей. Я посылала тебе камень со своего алтаря, но ты не смогла работать с ним, и я забрала его назад. Теперь я простила тебя, и хочу стать твоей покровительницей во всех твоих женских делах». Меня пробрал холод, я понимала, что сейчас важно не совершить ошибку. Глядя ей в глаза, я старалась справиться с внезапно севшим голосом и наконец смогла решительно прошептать: «Нет. У меня есть другие покровители. Я православная!».
В ту же секунду я проснулась, резко перевернувшись в постели на другой бок. Сев на постели, я подумала « И все же это была Леда …» , хотя так и не вспомнила потом больше, с чем была связана эта мысль. Поворочавшись, я поняла что не усну уже. Я села на кровати. Больничная палата, соседки еще мирно спали, похрапывая на все лады, до утреннего обхода, судя по всему, было еще далеко. Солнечные лучи нагло лезли в полуоткрытое окно, день обещал пройти быстро. Я вздрогнула и быстро легла, закутавшись в одеяло с головой, чтобы быстро уснуть и увидеть пустые сны ни о чем, навеянные искусственным сном под влиянием лекарств…
;