- Откройте дверь! - сказал вольный каменщик.
- Отвали! - отрезал я. - У меня депрессия.
Каменщик присел на холодный цементный пол. У него в запасе было много времени. Он решил просто подождать. Я приоткрыл дверь и спросил:
- Почем нынче лояльность к вашему товарищу? Хватит смокинга? Или купить еще и кипу?
Каменщик рассмеялся.
- Да что вы такое говорите? - еле выдавил он из себя. - Зачем? У вас дома есть телевизор, реклама зубной пасты, придуманной поэтом из Москвы, на работе вы получаете бумажки с распределительными знаками. Что еще хотите? У вас и так все готово! Откройте дверь!
- Нет уж! - стойко выдержал страшный соблазн я. - Никто в нашем роду не изгалялся над верой!
- Ха... Верой!.. - снова засмеялся он. - А что такое вера - вы, конечно, знаете? Не изволите ли и мне, вольному каменщику из Бердянска, объяснить - что это?
- Ну... Вера - это ... наши обычаи, наше понимание свободы, жизни, наконец. Наша родная вера. Короче - не ваше дело! Пошли на...
- Ваши обычаи? Где вы видели ваши обычаи? "Семь сорок" на свадьбах танцуете? Вот и все ваши обычаи! - аж подскочил каменщик.
- Ладно, - махнул я рукой, - а от меня-то что надо? Я даже в партиях не состою - равнодушен к многоголосию.
- Да ничего такого. Подпишите бумажку и ладненько будет. И гуляйте себе по жизни, как ни в чем не бывало! - тут же примирительно затараторил он и стал вытягивать из папочки красивый голубой листок с гербовой большой печатью внизу.
Я взял у него документ и стал читать:
"Я, нижеподписавшийся гражданин мира, обязуюсь не слушать папу, маму, жить своим разумом, строить из себя, то что построится, добросовестно уплачивать взносы и раз в жизни в качестве паломника посетить Бердянск"!"
- И это все? - разочарованно произнес я.
- Все! - вздохнул вольный каменщик.
- Так почему тогда столько секретности? Зачем подписывать? И так ведь все ясно.
- Ясно то ясно! Но во всем порядок нужен. Мы ведь тоже зарплату получаем. Отчет составлять надо, Хозяин у нас строгий.