Очередь
Очередь
По мере продвижения Самары к рынку стала исчезать не только наличность у большей части населения, но и пропали очереди. Магазины без очередей, улицы без очередей, город без очередей. Идешь и глазам своим не веришь, будто стал героем фантастического фильма. Аж на душе становится не по себе, жмет что-то, тянет. И вдруг как на родину вернулся стоит она дорогая, милая сердцу, топорщится, пенится. Очередь. Из самих дверей Агробанка прорывается. А там не колбасу дают, а “баксы” дешевые. Не та уже очередь. Пенсионеров в ней нет, всяких там стариков-доходяк. Нынешняя очередь скорее всего похожа на автоматную, хлесткую, крутую. Вот они все голубчики собрались деревянные конвертировать, будто Ильи Муромцы из былин выскочили, а вместо коней иномарки. Каждая команда держится особняком. Вот Васька квадрат со своими отпетыми. Плечи штангиста, а нос синий, как промёрзшая картофелина. Говорят, по ночам убиенные стали приходить вот он и запил. Недавно спьяну в чужие курмыши залетел. порезал кого-то, паханы его на правилку вызвали: Плати. Штраф - 10 лимонов. А он спрашивает: В фунтах или фунтиках? и мешок достает. Тут же Олег Непропейштаны стоит, лениво так к косяку прислонился. Он волк-одиночка, а левая рука всегда на “Макарове” лежит. Никому не верит, а в церковь ходит, нищим валюту раздает. Тут и стареющая проститутка Эльза по кличке Вашингтон. Нового сутенера нашла и жмется к нему, словно раствориться хочет в его мускулатуре. А он по своему знаменит. В Москве в банкиров стрелял как по тарелочке. Он наличку в ванне хранит: сначала чуть дно устилала как коврик, а нынче до краев. Придет он с работы усталый, на кулаках отпечатки чужих зубов, и ложится в ванну как в осенние листья, подбрасывает купюры, трется о них, отдыхает. А тут и кассу открыли. Мешки с макулатурой полетели в окошко, а оттуда показались они, молчаливые короли доллары, новенькие с металлической полоской внутри. Их Штаты специально кинули на развитие наукоёмких производств. Рекетоны заволновались, хотя суету старались не устраивать, каждый лицо своё сохранял. Получив “зеленые”, они вздыхали, тщательно пересчитывали, ощупывали банкноты, некоторые их даже нюхали и балдели. Очередной счастливчик вежливо спрашивал у кассира: Всё ли сходится? и лицо празднично озарялось, когда суммы сходились. Значит, никто не выкрал, и все правильно отдали. Вот дошла очередь до хахаля Эльзы. Прежде чем сдать деньги, он всю её ощупал, вытащил из бюстгальтера пятидесятитысячную, оставил лишь на кармане четыре куска, сказав: Не суетись под клиентом.
А вечером те же господа плакали под звуки скрипки в загородном престижном ресторане, отмечая сороковой день Сереги Крутофала, прошитого очередью в поселке Волжском.