Останкинской телебашне, с восторгом
- Здесь полковник Баранец. Кто на проводе ?
Он говорил решительно, сурово и кратко, мужественно рыкая и хмуря густые брови, победной порослью топорщащиеся на простом и незамутненном разумом лике истинного патриота и славянофила. Откусывая рубленые фразы, он озабоченно сморкался, аккуратно зажимая ноздрю мозолистым пальцем, встряхивая всклокоченной головой и пристукивая кулаком по столу, до ужаса пугая всех присутствующих, по долгу трудового контракта обязанных наблюдать и записывать на цифровые носители происходящий бред.
- Я не на проводе.
Столь краткий ответ возмутил его до глубины души.
- Ты, понимаешь, мне яйца не крути. Шамиль Басаев ?
- Дженерал Моторс.
Ординарец побледнел, повернулся вполоборота к связисту, но тот, нащупывая пистолет, укромно упрятанный в подмышечную кобуру, уже уходил по коридору, дрожащими пальцами вбивая СМС " В моей смерти прошу винить Клаву К.", мучительно раздумывая, кому отправить сообщение, зная по предыдущим реинкарнациям, что всем, вообще-то, по х...ю. Он уже раз десять прекращал свое функционирование связиста, радиста, глобального интернационалиста, незримой паутиной нолей и единиц, скрипящих звуков и невнятных шорохов, зудящих точек и тире, а до этого - гусиных перьев, восковых дощечек и папирусных свитков, соединявший несоединимое воедино, перебрасывая шаткие мостики на континенты и материки, даря незнакомым людям надежду, но раз за разом, проклиная вековечную отсталость тошнотворной и отвратной местности, по странной прихоти судьбы, по заранее проигрышной лотерее, доставшейся в награду за грехи многих и многих поколений тупоумных предков как место обитания - язык не поворачивался назвать " это" родиной - странных двуногих индивидуумов, с гордостью именующих себя людьми, хотя, по большому счету, да и по малому тоже, не имели на данное наименование никакого права, ни по божеским раскладам, ни по бандитским понятиям, ни по кодексу строителей коммунизма, даже " Мифы древней Греции" не предусматривали существования ничего подобного в сложной иерархии богов и людей.
- То ись как ?
Речь его неуловимо изменилась. Забавно, вот буквально только что он рычал и грохотал, катая желваки и скрипя зубами, сверкая глазами, потея от с трудом скрываемой ярости, обдавая просторное помещение волнами ненависти и злобы, намекая на расстрелы и посадки, требуя, взывая, взвывая, соскучившись по пыточным каморам Преображенских приказов и съезжих изб, закопченных, вонючих, пропитанных больным потом и слезами невинно убиенных, вот такими, именно такими отправленных к последнему приюту и пристанищу недолговечной плоти, обреченной лечь своевременным и целесообразным кирпичиком в шаткое здание очередной империи величия и всеобщей справедливости, величаво и справедливо жрущей своих детей.
- Ты кто такой есть, мать твою ?
Он слышал, как на другом конце провода этот уверенный, еще более мужественный голос отдавал неторопливые распоряжения : " Майора Свинолупова ко мне с нарядом и мандатом, надо палкой по жопе дать шустрилам хреновым, бля" ; доносилось также смачное отхлебывание вручную приготовленного Иван-чая, нежный звон знакомых курантов и - о, Боже ! - веселый смех странного мужика, курящего одну сигарету за другой, невидимого, но присутствующего везде и всегда, наводящего потусторонний ужас своим безудержным оптимизмом и знанием истинной природы вещей.
- Я человек маленький, - неожиданно для себя он сменил интонации на какое-то жалобное поскуливание, некстати вспомнив Герцогиню, Безумного Шляпника и допрос Валета, но не было, не было рядом доброй и любопытной девчонки, готовой в любой момент прийти на помощь всем страдающим, детской рукой раскидывая нестрашные карты и шахматные фигурки, смахивая их в небытие и забвение.
- Приказ был ?
Собеседник кратко поставил точку в разговоре.
- Не совсем, чтобы...
- Ты, милый человек, не уходи никуда.
Округлив разом обезумевшие глаза он сидел и слушал короткие гудки.