Немало есть прелести в совместной жизни. Например, ждать мужа с работы и делать с соседками ставки трезвая придет половина или «под шафэ». А когда придет, то свысока посмотреть на притихших на скамейке подружек. Или, подставив плечо озабоченно и гордо пронести его мимо них. Устал, конечно, что же тут поделаешь…
Еще одна прелесть, а если повезет, то две, три, четыре (ну, это в наши дни великая редкость) – это дети. Они, как правило, обожают своего папку, особенно в нетрезвом виде. Потому что в такие минуты он способен купить своим любимцам и любимицам все, что только позволит его карман. Он, также, запросто играет в салки, догонялки, собачки, лошадки и ласточки, пока кто-нибудь из ребятишек не расшибет лоб об пол. После этого просто прелестно обнять расстроенного малыша, убаюкать его и приниматься за свою вечно хромающую половину.
И чрезмерно хорошо жить так и не думать больше ни о чем, кроме «ставок», готовок, стирок и убаюкиваний. Это вам любой батюшка скажет про женины обязанности.
* * *
Валентин Яковлевич Шерстобитов работал на текстильной фабрике оператором «ПЭКА». Мужчина был тихий, любезный. Подойдет к нему Наташенька из третьего цеха с бумагами, он зашевелит усиками, подернет плечиками, поправит жилетку, головой закивает. Подойдет мастер с отчетом из второго – опустив голову, замигает глазками, ручками бумажки на столе двигать начнет: «Конечно, Иван Ильич, сделаю, конечно». Позовет на ковер директор…
В общем, славно, мирно, иногда мимо пивной, иногда чаще. Жену любил так страстно и сильно, насколько позволяли силы после работы (все же компьютер!) и карман.
А Наталья Ивановна детям носики утрет, стол накроет, цветочки поставит. Как ты, Валечка, устал? Так выпей, закуси.
И вот однажды Наталья Ивановна поехала за покупками. Детей оставила на соседку, поспорила на приход мужа и уехала. К вечеру разыгрался дождь, не дождь – ливень, ураган! Наталья позвонила Валентину Яковлевичу.
- Ты жди меня, Валюша, я скоро, встретишь у подъезда, у меня сумки. Не теряй.
- Встречу, ладно, - ответил Валентин Яковлевич.
Приехала, а его нет. Соседка детей вернула, попричитала на дождь и запереживала о споре. Шофер сумки занес, деньги получил и уехал. А Наталья Ивановна, уложив детей, стала додумывать, где же ее Валюша в такой час бродит и что совсем это на него не похоже.
- Привет, - сказал с порога Валюша (соседка выиграла), - как доехала?
- Хорошо, - вяло ответила Наталья. – Пойдем спать, детей разбудим. – попросила она.
- Ты как со мной разговариваешь? – взбунтовался Шерстобитов и стукнул кулачком по столу. Задребезжала посуда.
- Чтобы я больше не слышал этого!
- Да чего же? – испугалась Наталья Ивановна.
- А того! Чтобы этого! Как бишь?! А вообще! – завизжал Шерстобитов.
- Я спать хочу, - последний раз сказала Наталья и собралась в комнату.
Шерстобитов, насколько мог сдвинуть жену с места, толкнул ее о стену кухни. Наташа выпучила глаза.
- Будешь со мной говорить?! – шипел с присвистом Шерстобитов. – Будеш-ш-шь.
И бросил ее на стулья. Навис над женой, затряс головкой, заворочал усиками.
- Не хочу я так разговаривать с тобой, - прошептала Наталья Ивановна.
- А ты будеш-ш-шь!
Сквозь проступившие слезы, Шерстобитов стал казаться жене все тоньше, меньше, усики пропали, зато появился тоненький язычок, который все шипел «будеш-ш-шь»…
Две недели Шерстобитов пил, и смысла делать ставки не было. Дождь лил без перерыва, соседки сидели по домам. Наталья Ивановна неподвижно лежала, глядя в потолок, и додумывала.
А потом встала, накрыла стол, поставила цветы, утерла носики ребятишкам и дальше стала радоваться прелестям совместной жизни.