Стараюсь потеплее устроиться на ужасно холодной земле, не замечая грязь, мусор, останков непонятно чего, но, впрочем, это неважно. Уже ничего не важно. Оглядываюсь по сторонам, судорожно кутаясь в тряпки, и пристально разглядывая прохожих. Они плетутся неторопливо, потихоньку переступая ногами, словно боясь, что они рухнут, упадут. Неудивительно, ведь если упадешь, то ты труп.
Обессилено развалившись на леденящей кожу земле, на мгновенье закрываю покрасневшие, уставшие от недосыпа глаза. На секунду. По крайней мере, мне так кажется. Но, очнувшись, я замечаю, что уже поздний вечер. Люди бредут по домам. Совсем скоро начнется бомбежка, и я снова не буду спать. А вы бы смогли уснуть?
Утро в этом городе давно никого не радует. Уже ничего не радует, кроме,разумеется, куска хлеба и пресной воды. Нет вечно куда-то спешащих, жутко деловых и важных людей, нет пробегающих детей, и бегущих за ними взрослых. Невозможно увидеть веселую молодежь, всегда смеющуюся и беззаботную. Такую живую. Не встретить животных. Недовольно морщусь, вспоминая, как мародерствующие люди забрали всю живность и обокрали дом. Не оставили ничего. Сложно сказать, что я испытывала в тот момент. Обида, злость, нескрываемая ярость, отчаяние, и, быть может, недоумение? Неважно, что было тогда, сейчас все мы в шаге от смерти. Все мы умрем. Просто пока неизвестно когда. Кто-то сегодня, а кто-то завтра.
Лениво разгуливаю по улице, осторожно смотря в обе стороны. Отнюдь не все были честными. Бывало, некоторые отбирали продовольственные карточки от обессилевших женщин, стариков, детей. Те из последних сил, истошно крича и крепко цепляясь в грабителей, старались убежать, спастись, выжить. Однако, безуспешно. Иные пожирали мертвых людей. Я видела в их глазах безумие, страх и безысходность. И их застреливали. Их было много, с каждым годом все больше и больше. Больше отчаявшихся и голодных. Но один случай впечатался в мою память четко, оставляя неизгладимый след, изувечивая больную душу. Он прожигал насквозь сердце и неистово давил на грудь. Это было мои первым разочарованием в людях.
Тот день я помню так отчетливо и ясно, что, кажется, это было лишь вчера. Против нас,ленинградцев, была сила не только фашистов, но и сила природы. Русская зима не жалела никого. Ни стариков, ни детей, ни женщин. Губила она медленно и жестоко, отнимая измученные войной жизни. Еще пока жившие родители в тот день послали меня за едой, строго настрого напоминая не терять талончик, ни в коем случае не менять его и не отвлекаться от маршрута. Я пробегала по многочисленным улицам и, потеплее кутаясь в мамино пальто, невольно опустила взгляд на незнакомца. Я остановилась, внимательно изучая его с ног до головы. Не знаю, чем он меня зацепил, но я заметила, что он, стуча зубами от холода и трясясь всем своим исхудавшим телом, что-то явно прятал внутри своих лохмотьев. Оно, по всей вероятности, мурлыкало и мяукало, и, видимо, сильно царапало хозяина. Тогда мне было интересно, и я спросила, пританцовывая на месте, что он прячет у себя в пазухе. Но он лишь печально улыбнулся, открывая моему взору рыжее нечто. Это "нечто" было так забавно, что я, смеясь и хлопая в ладоши, совсем не заметила его последний, измученный выдох и его сползшее по стенке тело. Бездыханное тело. Тогда я ничего понимала и от испуга просто побежала прочь, оглядываясь назад и смотря, как незнакомые люди, поспешно взяв сопротивляющееся животное, ушли вон. В частности, так же не понимала, что останки некого человеческого тела и кости животного на том месте принадлежали им. Понимание происходящего пришло неожиданно и громким, душераздирающим плачем. И тогда я по-настоящему повзрослела. Когда погибли родные, я не плакала. Стало быть, не осталось ни слез, ни чувств реальности, ибо все казалось мне кошмарным сном, который вот-вот должен закончиться. Но он не заканчивался, с каждым днем становясь все мрачнее и наполняя улицы трупами, разбитыми надеждами и «темными призраками».
Вздыхаю с трудом, наполняя легкие смердящим воздухом. Становится довольно таки темно, пожалуй, пора искать место для ночлега. Сплю я мало и, как правило, засыпаю под самое утро. С мыслями - проснусь ли я еще.