Учения
– Ну почему народ у нас такой несознательный!? – спросил третий помощник.
– Чего несознательный? Сознательный, – ответил старпом и облокотился о штурманский стол. – Если трюма нужно срочно мыть, они всю ночь мыть будут.
– Трюма они за деньги моют, – возразил третий, – а на тревоге сейчас как гусеницы ползали.
– А чего им бегать? – резонно возразил старпом. – Это же учения, а не настоящая эвакуация. Вот если бы мы тонули, они бы метеорами летали.
– Но разве тренировки не важны!? – не сдавался третий. – А если в порту проверка?
– В порту они тоже вразвалку ходить не будут, ребята знают, перед кем бегать, а перед кем нет.
– Нет, не согласен. У них вырабатывается привычка, рутина, – помощник в волнении взъерошил пя-терней прическу. – Как они журнал посещений вели? Время прибытия писали, а убытия – нет. Металлоде-тектором вещи не проверяли, а должны были у каждого двадцатого.
– Знаешь, почему? – спросил старпом.
– Почему?
– Как думаешь, сколько я за двадцать лет работы террористов видел? Ни одного. Слышать – слышал, шуму вокруг них много, а видеть – не видел. Пираты попадались, зайцы – сколько угодно, а террористы – нет.
– Но нам на курсах рассказывали…
– На курсах… – старпом усмехнулся и достал сигарету. – Будешь? А, ты же не куришь…
Третий помощник Валентин Ипатьев делал свой первый рейс. Парню исполнилось всего двадцать лет, все ему было интересно, и дельфины, чешущие спины о бульб , и киты, пускающие фонтаны, и тем-ные, спиралевидные смерчи. Морская жизнь казалась ему романтическим путешествием с пиратами, ко-раблекрушениями. Но пираты почему-то не высаживались, судно и не думало тонуть, поэтому, в ожидании настоящего приключения, Валентин отводил душу на различных тревогах, благо их хватало.
Старпома звали Григорий Григорьевич Карташов, и ему уже стукнуло сорок три. Человек порядком устал от моря, от бесконечных проверок, аудитов, взаимных претензий, неизбежно возникающих при гру-зовых операциях. Не нужно мне порта, дайте мне длинный переход, где есть четкий распорядок дня, лю-бил говорить старпом. За двадцать лет работы Карташов научился экономить время и силы. Поэтому на энтузиазм третьего помощника старпом смотрел снисходительно: молодо-зелено, со временем пройдет. В самом деле, судно ходило между портами Южной Африки и Китаем, переходы длинные, порт контроль не свирепствует, чего хипишить?
– Все равно, – не сдавался Валентин, – нужно, чтобы люди серьезно относились к тревогам, никогда не знаешь, что с тобой может случиться. Вот нам на курсах рассказывали, что в Африке бомбу на судно принес белый. Никто не ожидал такого подвоха в негритянской стране и его пропустили не обыскивая. А когда у нас неделю назад была тревога по поиску бомбы, люди ее фактически не искали. Повар тот вообще с камбуза не вышел. Я попросил капитана завтра опять эту тревогу провести.
– Опять!? – возмутился старпом. – Вот тебе неймется. Я же офицер по безопасности.
– Провожу-то ее я, – тихо возразил Валентин.
Старпом закашлялся, маскируя смущение. Действительно, часть своих обязанностей он переложил на молодого помощника.
– Ну хорошо, проведешь ты ее еще раз, думаешь, что-то изменится?
Валентин еще раз взъерошил волосы.
– Я постараюсь объяснить им, что это важно.
– Объясни, объясни, – усмехнулся старпом. – Особенно машинной команде…
В пятнадцать часов двадцать минут дали пять длинных гудков, объявляя тревогу.
– Понеслась, – зевнул второй помощник. – Пошли, ребята? Минут пятнадцать нам хватит, а то у меня вахта заканчивается.
– Минутку, – поднял руку Валентин. – Я хочу кое-что сказать.
На него смотрели семнадцать взрослых мужчин, молодой помощник смутился, покраснел и опустил глаза. Несколько секунд постоял, собираясь с силами, потом поднял голову.
– Эта тревога очень важна. Вдруг нам действительно подложат бомбу. Поэтому я спрятал два муляжа, постарайтесь отнестись к делу серьезно и найти их.
– Найдем, – мигом отозвался Серега Подбережный, матрос первого класса. – Если нужно, мы черта из-под земли достанем.
– Тебе бы чем угодно заниматься, только бы не работать, – пробурчал боцман. Он недолюбливал Се-регу за бесшабашный нрав. – Ладно, айда, хлопцы.
Подбережный первый заметил одну странность.
– Ребята, а чего это повар сегодня не только на тревогу вышел, а еще и чужие помещения осматрива-ет? – спросил он.
Действительно, старый нелюдимый Харитоныч, которого лишь с большим трудом удавалось выгнать даже на шлюпочную тревогу, сейчас проявлял небывалое усердие и активно проверял кладовки по надстройке.
– В самом деле, что это с ним? – удивился Марченко, матрос второго класса.
– Рехнулся, – пошутил кто-то.
– Ээ, нет, – проворчал боцман, который делал с поваром уже третий контракт. – Я этого жидяру знаю, он просто так лазить не будет.
– Кстати, поваренок тоже на палубе, – заметил второй помощник.
Боцман нахмурился, а потом пошел к буфетчику.
– Стой, поварешка, дело есть.
Буфетчик остановился.
– Что?
– Чего это вы с Харитонычем рвение проявляете, вам что, трюндель денег заплатил?
– Не знаю…
– Поварешка, – угрожающе сказал боцман, – ты меня знаешь.
– Сам у него спроси, – огрызнулся буфетчик, но уже с долей опаски.
Боцман спокойно и неторопливо поднял обе руки и положил на плечи буфетчика. Бедняга охнул, словно на спине у него штанга.
– Ты чего, дракон?.. Ну пусти… Да скажу я.
Боцман убрал руки, буфетчик выпрямился и потер плечи.
– Здоровый медведь… Третий сегодня из слопчеста две литровых бутылки вискаря забрал.
– Ну и… – не понял боцман.
– Ну и… – передразнил его буфетчик. – Две бомбы, два муляжа, понял?
Боцман крякнул и поспешил к своим. Через несколько минут новость облетела экипаж…
– Хорошо они сегодня ищут, правда? – спросил капитан старпома.
– Ваша правда, даже повар вышел, – согласился старпом. – Но не пора ли заканчивать, уже час про-шел?
– Пора, наверное, – согласился капитан и взял трубку УКВ станции. – Валентин, заканчивай трево-гу.
– Мы еще не все осмотрели, – тут же влез в разговор второй помощник.
– Ну ладно, – согласился капитан, – ищите.
– Спасибо, – ответил второй помощник.
На мостике капитан и старпом недоуменно переглянулись.
Чтобы немного прояснить ситуацию, нужно сказать, что спиртное, купленное экипажем в Китае, бы-ло выпито еще в первую неделю. А переход длился уже двадцать пять дней, и желание выпить было силь-но не только у хронического алкоголика токаря, но даже у в меру пьющего боцмана. Вот почему две бу-тылки, которые третий помощник берег к своему дню Рождения, были серьезным призовым фондом в игре. Экипаж договорился: кто бы ни нашел бутылки, делить будут честно – одну на палубу, другую в машину. Вот только найти никак не удавалось.
Прошло еще полчаса, капитан и старпом все больше недоумевали.
– Слушай, все кабины кранов пролезли, а сейчас вентиляцию трюмов проверяют, – сказал капитан, глядя в бинокль.
– Из шлюпки снаряжение вытащили, – пожал плечами старпом.
– Смотри, смотри, кто-то на переднюю мачту лезет! – закричал капитан, направляя бинокль… – Это точила ! Второй помощник! Стащите этого придурка с мачты, еще не хватало, чтобы он упал.
Второй помощник ответил после паузы.
– Евгений Иванович, он только мачту проверит. Я ему страховочный пояс дал.
– Ты что-то понимаешь? – обернулся капитан к старпому.
– Нет. Я даже представить себе не могу, какая сила могла заставить их все судно обшарить.
В семнадцать тридцать определилась организация поиска. Второй помощник, боцман и повар выдохлись и сели отдыхать на скамейке возле надстройки, остальные продолжали методично заглядывать в различные помещения, вскрывать ящики, мешки, мусорные бочки. Вскоре из машины вылезли черные от масла и сажи второй механик со сварщиком. Эти пять человек образовали координационный центр, мозг, который руководил действиями поисковиков.
– Пускай откроют старую кладовку электромеханика возле батарейной! – кричал боцман матросам.
– В инсинератор загляните, – звонил в машину второй механик.
– Вот ключ от госпиталя, – давал инструкцию матросу второй помощник, – посмотри там, да не за-будь открыть чехол, где баллон с воздухом.
– Проверьте все открытые банки с краской, – командовал боцман. – Палкой щупайте.
– В румпельном куча тряпья, – давал указания второй механик. – Обыщите ее.
В семнадцать сорок пять капитан вторично попробовал отменить тревогу.
– Евгений Иванович, бомбы не найдены, – твердым голосом сказал второй помощник. – Экипаж не может примириться с таким положением, мы же профессионалы. Будем искать!
– Что у нас было сегодня на обед? – медленно спросил старпом капитана.
В семнадцать пятьдесят пять на мостик позвонил ошалевший старший механик.
– Иваныч, вы чего там беспредел творите!? Я в ЦПУ уже два с половиной часа торчу. Зову своих, а они не идут, по машине бегают, говорят, отбоя тревоги еще нет!
– Мы тоже со старпомом сидим, гадаем, что с экипажем, – ответил капитан. – Массовое отравление? Ты мясо за обедом ел?
– Ел! И еще хочу, уже ужин! Давайте отбой!
– Пытались два раза, а они продолжают искать. Потерпи, Егорыч, нужно разобраться, что за цирк тут у нас творится.
В восемнадцать часов напряжение достигло своего апогея. Видя, что заветных бутылок все нет, то-карь в отчаянии схватил гаечный ключ и начал открывать горловины топливных танков.
– Ты что, рехнулся!? – подошел к нему боцман и отобрал ключ. – Там же нефтяные пары!
– А где!? – почти с отчаянием закричал, доведенный до точки человек. – Мы уже все осмотрели!
– Если бы третий туда днем полез, разве мы бы не увидели?
Точила застонал, прислонился к лееру и стал смотреть на воду.
– Еще утопится, – сказал второй механик.
– Кстати, а где третий? – спросил второй помощник.
– В офисе сидит, – ответил сварщик. – А что?
– Надо пойти к нему. Пускай сжалится и отдаст бутылки.
– Думаешь, ты один такой умный? – усмехнулся сварщик. – Ходили уже и не раз. Говорит, тяжело в учении – легко в бою.
Один за другим подходили уставшие люди, пожимали плечами – бутылок не было.
– Скоро стемнеет, – сказал кто-то. – Тогда точно ничего не найдем.
– А кто помнит, где третий сегодня шарился? – спросил Марченко. – Он вообще в машине был?
– Был, – сказал кто-то из мотористов. – В ЦПУ заходил, я видел.
– И на палубе был, – задумчиво сказал Подбережный. – Со мной болтал, пока я лебедку красил, потом пожарные ящики проверял.
– Ящики смотрели!? – мигом отозвался боцман.
– Сто раз, – устало сказал кто-то. – Там одни шланги.
– Готов побиться об заклад, – сказал матрос Подбережный, – на борту этого ржавого корыта мы осмотрели все.
– Кроме топливных танков, – простонал точила
– Да уймись ты со своими танками! – зашикали на него. – Нет там ничего!
– Кстати, – задумчиво сказал второй механик, – это идея…
– Какая!? – встрепенулись все.
– На борту мы осмотрели все, а за бортом?
Люди без слов кинулись искать. И, о чудо, у пятого трюма, замотанная в старый пожарный шланг, за бортом висела бутылка «Джонни Волкера», привязанная толстой леской к лееру. И тогда с палубы донес-лось громкое и радостное «Ура!»
– Что за шум? – спросил в рацию капитан.
– Нашли, нашли, Евгений Иванович! – перекрывая шум, кричал второй помощник.
– Бомбу?
– Ее, родимую!
– Точно, отравились, – сказал капитан старпому. – Чтобы я так всяким глупостям радовался!
А еще через пятнадцать минут крик повторился – в ЦПУ в ящике стола нашли вторую бутылку…
– Все, – позвонил на мостик стармех, – можно идти ужинать.
– Бомбы обезврежены? – пошутил капитан.
– Еще нет, – усмехнулся стармех, глядя на темную бутылку, – но за этим, я думаю, дело не станет.
Сразу после ужина пароход опустел. Никого возле телевизора, в спортзале, на палубе; люди куда-то исчезли. А из столовой пропали хлеб, сыр, масло, колбаса…
От стакана спиртного токаря развезло. Он почти не отрывал глаз от постепенно пустеющей бутылки, как ребенок не отрывает глаз от первой новогодней елки. Время от времени человека прорывало, и он лез обниматься к третьему помощнику.
– Да уберите его! – наконец не выдержал Валентин.
– Сиди спокойно! – приказал боцман.
Токарь ничуть не обиделся.
– Какой человек! – сказал он и показал на Валентина. – Какой человек! Не пожалел. Пожертвовал! Для тревоги! Вот как нам всем нужно! Да я такие тревоги согласен играть хоть каждый день!
Борьба с пиратами
Теплоход «Морской ястреб» шел из Руана на Китай. Поскольку судно должно было проходить пиратским районом, противопиратским мерам уделили особое внимание. Тем более что тихоходный балкер с низкими бортами представлял собой легкую добычу. Тем более что экономный хозяин отказался нанимать вооруженную охрану.
– Ничего, – сказал экипажу капитан, – главное хорошо подготовиться. Натянем колючую проволоку, привяжем пожарные шланги, поставим в проходах баррикады, сделаем себе бункер-убежище и с Божьей помощью пройдем. Главное работать на совесть, не сачковать. Ну и если идеи возникнут, говорите, не стесняйтесь…
Чтобы у русского человека и не возникло идей! Почти каждый день к старпому и стармеху подходили люди. А давайте выставим манекены с автоматами. Давайте. А давайте перед самым пиратским районом палубу маслом обмажем. Отлично. А давайте леера покрасим и на свежую краску битое стекло рассыплем. Почему нет… Только одна идея не прошла. Когда сварщик Толя предложил сделать на палубе волчьи ямы.
– Нужно вырезать кусок металла, и маленькими прихватками прихватить. Пират наступит и упадет вниз.
– А там колья, – мрачно пошутил старпом. – Нет, оригинальная идея, но не стоит.
– Почему? – огорчился сварщик.
– Пиратский район когда-то закончится, и нам нужно будет ликвидировать последствия этих меро-приятий, – пояснил старпом. – А вырез в палубе, это такая штука, что потом вопросов не наберешься. Да и свои упасть могут.
Наконец судно вышло из Баб-эль-Мандебского пролива и вошло в зону повышенной опасности. Два дня было относительно спокойно, рядом шли попутчики, крутились корабли охраны. Потом «Морской ястреб» остался один. Более быстроходные суда оставили балкер далеко позади, военные корабли ушли в свои квадраты. Это и был самый опасный момент. Днем и ночью усиленная вахта «Ястреба» всматрива-лась в морскую даль, не покажутся ли быстроходные пиратские лодки.
– Пираты, они до самого Цейлона заходят, – говорил стармех, – мы сейчас одни, для них самый лако-мый кусок, так что бдите, ребята.
– Ой, накаркает, – вздыхал Толик.
И таки накаркал. На третий день утром впередсмотрящий увидел в волнах два продолговатых тела. Как юркие касатки к толстому киту неслись они к «Морскому ястребу». Сыграли тревогу, стали маневри-ровать. Только для быстроходных лодок, эти маневры были детской игрой. Через семь минут после обна-ружения шлюпок, капитан скомандовал всем укрыться в бункере – пираты высадились на борт.
Капитан остался на мостике, стармех в ЦПУ, остальные члены экипажа забились в помещении руле-вой машины, захлопнули тяжелую дверь и задвинули четыре засова. Минуты три было тихо, потом раз-дался грохот, и железная (14 миллиметров металл) дверь соскочила с петель и упала на палубу. Когда дым рассеялся, все увидели в проходе негра в мокром хаки с перекошенным от ярости лицом. На щеке у него висела помидорная шкурка…
Абу Хасан был в ярости. Сегодня ему не везло. Нормально преодолели только первый рубеж с выве-шенной за борт колючей проволокой. Они подошли к борту, закинули крючья, навалились телом и порвали проволоку. Дальше пошло хуже. Переваливаясь на борт, Абу Хасан задел какой-то проводок и его ударило током. Не смертельно, но внушительно. А едва он побежал по палубе, как поскользнулся и шлепнулся на бок – под ногами было разлито что-то жирное. Падая, пират ударился рукой о леер и расцарапал руку, так как железо оказалось в каких-то колючках. После всего этого струя из шланга была мелочью, недостойной внимания, но у самой надстройки он зацепил какую-то проволоку и сверху на голову ему посыпался вонючий мусор…
Один боец побежал на мостик, другой в ЦПУ, а Абу Хасан поспешил к убежищу. И вот сейчас, когда жертвы были в его власти, Абу Хасан с трудом сдерживался, чтобы не перестрелять этих паршивых сви-ней на месте…
Члены экипажа сжались в углу. Глядя на перекошенный яростью рот, на гримасы ненависти, волнами судорог бегающих по лицу, Толик нерешительно пробормотал:
– А может зря мы… так хорошо защищались? Теперь парень обиделся и будет относиться к нам не-гуманно…