Ясная Поляна глазами экскурсовода...

             

        Прошло так много лет, с тех пор, как я, будучи подростком, впервые попала в Ясную Поляну, перейдя через пределы двух беленых воротных башенок и сступив на знаменитый "Прешпект".  У входа стоял  домик-каменка бывшего садовника,  где в мою бытность расположились кассы музея-усадьбы.
А буквально через несколько лет я уже экскурсовод, кому билеты не требовались.
Следуйте же за мной, а вернее за моими воспоминаниями об этом незабываемом периоде в жизни!

        Ясная Поляна – родовое имение Л.Н. Толстого. Вот он, памятник садово-парковой архитектуры XIX века! Ведь привычный Толстому облик усадьбы сложился в начале XIX в., еще при пращуре писателя Н.С.Волконском.  Князь Николай Сергеевич Волконский (30 марта 1753 — 3 февраля 1821) — генерал от инфантерии из рода Волконских, дед Льва Николаевича Толстого. Кстати, в романе «Война и мир» был создан его прообраз в лице старого князя Болконского. Дед Толстого был сыном генерал-майора князя Сергея Фёдоровича Волконского (1715—1784) и Марии Дмитриевны, урожд. Чаадаевой (ум. 1775).

        Князь Николай Сергеевич Волконский был женат был на Екатерине Дмитриевне (1749-99), дочери князя Д. Ю. Трубецкого, внучке князя И.В. Одоевского, одного из любимцев Елизаветы Петровны. В браке родилась единственная дочь — княжна Мария Николаевна Волконская, в замужестве графиня Толстая (1790—1830) — мать Льва Толстого, прототип княжны Марьи в «Войне и мире». Когда она вышла замуж за графа Николая Ильича Толстого, имение "Ясная Поляна" перешло с ней в качестве приданного. Такова предыстория этого поместья. Углубимся же в него...

         На протяжении XVIII и XIX столетий здесь создавался уникальный усадебный ландшафт – парки, сады, живописные аллеи, пруды, богатая оранжерея, был создан архитектурный ансамбль, включавший большой барский дом и два флигеля. Еще в годы молодости Л.Н. Толстого он  представлял собой величественное здание с полуколоннами и лепниной на треугольном фронтоне.

          Тенистая березовая аллея — «Прешпект» — ведет к главному усадебному дому, который когда-то считался расширенным флигелем. По пути прохожу по "прешпекту" мимо Большого пруда, поделенного в те времена между барином и крестьянами. Живо представляю веселых крестьянских девок и парней на святочных гуляниях, шуструю детвору на коньках. Их место  заняли ныне местные дотошные  рыболовы.

          Миновав деревянные мостки и подернутые живописной ряской каскадные пруды, сворачиваю налево и прохожу вдоль здания конюшни, где кучер в соломенной шляпе и красной рубахе готовит бричку для катания маленьких посетителей. В мемориальной конюшне сегодня содержится около 30 лошадей, а также разнообразные хозяйственные пристройки. Дальше будет сад с молоденькими деревцами... Этот ландшафт сохраняется уже более ста лет – по образцу 1910 года, последнего года жизни Толстого.

         На противоположенной стороне -  Дом Волконского. Это самое старое каменное здание в Ясной Поляне.  При Л.Н.Толстом оно имело хозяйственное назначение, а сегодня – это административное здание музея, в котором также имеется выставочный зал.

        Но о бывшем архитектурном ансамбле мы можем только с некоторой ностальгией вспомнить... Флигели остались, а главного дома - давно нет. А ведь  именно здесь  9 сентября 1828 г. родился гений человечества, о чем и свидетельствует  оставшийся камень из фундамента с надписью: «Здесь стоял дом, в котором родился Л.Н. Толстой».

              Судьба большого, ныне несуществующего дома, к сожалению, один из малоприятных фактов биографии молодого Толстого. Лев Николаевич, как писала Софья Андреевна, «очень много играл в карты, и, продав несколько небольших имений и все еще не заплатив своих долгов, он написал мужу своей сестры графу Валериану Петровичу Толстому, чтоб он продал дом на своз из Ясной Поляны. Дом был продан помещику Горохову». Прекрасный огромный дом этот разобрали и перевезли за 35 верст в село Долгое, где  собрали на новом месте. Выкупать же обратно этот дом  Толстой отказался, хотя и мучился этим всю жизнь.

            И все же кроме плиты остался не единожды  упомянутый  кожаный диван, на котором и родился будущий писатель. Он переместился оттуда, из спальни матери писателя, в восточный флигель, который  перестраивали и расширяли по мере увеличения огромной семьи. Этот флигель со временем стал домом для писателя и его семьи. Это тот самый Дом Л.Н. Толстого, в котором Толстой прожил более 50 лет и написал большинство своих произведений. И в котором ваша покорная слуга почти год проводила основное экскурсионное время. Удостоим же и здесь это  место особым вниманием!

              Итак, семейный дом, бывший флигель — основное музейное здание. Расположение комнат и расстановка мебели сохраняются такими же, как и в 1910-м, в год смерти писателя. Дизайн — точнее, полное им пренебрежение — опять же соответствуют общему яснополянскому духу. Все вещи простые, старинные, добротные и значимые для истории семьи. Нет ничего «для красоты» — все функционально и более чем скромно. Кстати сказать, в доме не было ни электричества, ни канализации, при желании вполне доступных в начале века для состоятельных людей. Толстой был более чем состоятелен — точнее, мог бы быть, но не хотел этого опять же по убеждению. Своевременно вспомнить, что автор великих книг был одним из отцов «антикопирайта»: навсегда отказался от всех прав на любые свои сочинения, разрешив свободное издание их кем угодно.

                Самая большая комната называлась «залой» — она служила и гостиной, и столовой. Поэтому здесь стоят и рояль, и граммофон, и показательно накрытый стол. Сервировка отражает семейные противоречия на гастрономическом уровне: вегетарианцы против мясоедов. Место во главе стола занимала хозяйка дома, по правую руку садился Лев Николаевич, а рядом с графом располагались вегетарианцы — в том числе художник Илья Репин и скульптор Паоло Трубецкой, часто гостившие здесь. На суровом «толстовском» конце стола, как в сиротском приюте, лежат на подносе металлические судочки и кастрюльки. У мясоедов, которых было больше, — фарфоровые тарелки с синими вензелями, соусник, подливочник, хрустальная ваза.

                На «мужской половине» дома нет икон, за исключением небольшого образка в гостиной. Но в рабочем кабинете висит фотографическая репродукция рафаэлевской гравюры «Сикстинская мадонна» — подлинная, как и остальные вещи в скромной рабочей комнате: томики энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона с карандашными пометками Толстого, керосиновая лампа, кресла, фотографии, письменный стол из персидского ореха, за которым были созданы «Война и мир» и «Анна Каренина». Пресс-папье из бутылочно-зеленого стекла — его преподнесли рабочие хрустального завода в знак солидарности с отлученным от церкви писателем. Массивная чернильница, часы-календарь, звоночек в виде черепашки, любимые Толстым пробковые ручки с остро заточенными перьями № 86. Есть и второе пресс-папье — с бронзовой собачкой, оно упоминается в романе «Воскресение». В ящиках письменного стола, как говорят старожилы, хранятся нераспечатанные письма, пришедшие в Ясную Поляну после смерти адресата.

          Важнейший мемориальный экспонат кабинета — все тот же старый кожаный диван, обитый клеенкой, который Толстой определял местом своего рождения — «в Ясной Поляне на кожаном диване». Из своего кабинета со старинным диваном, окончательно обрезая пуповину жизни, Лев Николаевич тайно ушел в ночь на 28 октября (10 ноября) 1910 года.

         В качестве необходимого дополнения отмечу, что все предметы интерьера и произведения искусства являются подлинными и сохраняют атмосферу жизни Льва Николаевича и его близких. Коллекция музея насчитывает более пятидесяти тысяч экспонатов, наиболее уникальными из которых являются предметы обстановки Дома Л.Н. Толстого и библиотека писателя, внесенная в реестр ЮНЕСКО «Память мира».

             Существовал и левый флигель - Флигель Кузминских - здание Яснополянской школы Толстого, позднее – дом для гостей и в котором ныне  размещаются временные экспозиции.  В 1859 году в левом флигеле Толстым была открыта школа для крестьянских детей, просуществовавшая до 1862 года. В светлых комнатах второго этажа были устроены классы, на первом стояли гимнастические снаряды. Был в школе и небольшой музей естественной истории.

           Особо отметим, что при жизни Толстого чаще других здесь жила свояченица писателя, младшая сестра его жены, будущая писательница Татьяна Андреевна Кузминская со своей семьей. Поэтому за флигелем и закрепилось такое название. Считается, что частичными прототипами Наташи  послужили жена писателя Софья Толстая и его свояченица Татьяна Берс — музыкальная, с редким по красоте голосом женщина. Толстому приписывается такой отзыв о «моделях» Наташи: «Я взял Таню, перетолок её с Соней, и вышла Наташа».

           С 1908 года печатались воспоминания писательницы о Толстом и его семье. В последние годы работала над книгой мемуаров «Моя жизнь дома и в Ясной Поляне», наиболее полном литературном источнике о творческой и домашней жизни Толстого, охватывающем период с 1846 по 1868 год. Мемуары были написаны задушевно, тепло и выразительно, хорошим литературным языком. В журнале «Новый мир» отмечалось:«Наташа Ростова сошла со страниц „Войны и мира“ и написала воспоминания».

            Вообще, яснополянские места были хорошо отмечены историей ещё с начала 17 века. Тула не раз мелькала на страницах истории Смутного времени.  Город оружейников дважды «оступался» на самозванцах. В июне 1605 г. останавливался и принимал здесь присягу от признавших законность его притязаний на престол первый Самозванец Лжедмитрий I. Вскоре объявится главный воевода чудом спасшегося от московского бунта «царя Дмитрия» – Иван Болотников, который соберет для похода на Москву целую повстанческую армию, выступившую из Путивля в августе 1606 года. Главные силы, под командованием самого Болотникова, пойдут на столицу через Калугу, другая часть его войска, во главе с Истомой Пашковым, через Тулу. Если под  Калугой правительственные войска остановят Болотникова, тем тем временем Истома Пашков успешно захватит Тулу, Серпухов, Каширу и Коломну.

              На подходе к городу, за 7 верст, на берегу речки Воронья* близ Ясной Поляны царские воеводы заметили деревянные крепостицы. В них находились пешие воины, вооруженные небольшими пушками и пищалями. Они начали обстреливать подходящее войско, не позволяя переправиться через топкую реку Но это не остановило наступавших царских воинов. Болотниковцы были буквально растоптаны, а крепостицы разрушены. Лишь после этого царские войска подошли к мятежной Туле и начали окружать город. Этой яснополянской и такой родной моему сердцу речушке, я посвятила стихотворение "Речка Воронка".

Воронка - не простецкая речушка.
По ней палила не однажды пушка, -
Во времена той давешней смуты, -
Когда Болотников под Тулой шел на "ты".
То было время русское раздоров,
Где всяк рядился пуще всяких воров.
Воронья речка, (так она звалась),
Здесь пораженьем их оборвалась.
На правом берегу - места Толстого
Напомнят о себе издревле ново.
"Горячкою" завод укажет нам,
Как жить в сопротивление врагам.
Приток Упы... невзрачная речушка?!
Да, если б не Толстой, завод и пушка.


                (Е.Грислис. 22.06.2016)

                Кстати,  усадьба Льва Толстого  находилась в пяти верстах от Судаково, где в конце XIX века акционеры бельгийской компании из многих вариантов, которые рассматривали в России, решили строить чугунолитейный завод в месте пересечения реки Воронки и построенной в 1886 году Московско-Курской железной дороги. Площадка по тем временам была идеальной – местные руды содержали до 52 процентов железа, а рядом – дубовые рощи. В те времена для сжигания использовались еще дрова, которые позже стали заменяться углем и коксом. Но пока это произошло, вокруг Косой Горы спалили в печке все дубы. Сейчас на их месте растут уже преимущественно осины. Открытый 8 мая 1897 года завод назывался тогда Судаковским, по близлежащей деревне Судаково. К концу 1897 года здесь выплавили 1,5 миллиона пудов литейного чугуна. Через год вступила в строй вторая доменная печь. Еще через два – третья.   

                На строительстве и открытии завода присутствовал сам Лев Толстой, усадьба Льва Толстого находилась в пяти верстах от Судаково, после чего появилась его статья «Неужели это так надо». Ни предприятие, ни условия труда графу не понравились. «Стоит среди полей обнесенный стеной чугунолитейный завод с не переставая дымящимися домнами, с подъездной железной дорогой, с раскинутыми домиками заведующих и рабочих. На самой домне работают одни, у печей при ужасающей жаре – другие, у спуска расплавленного чугуна и шлака – третьи... По воскресеньям все эти люди получают расчет и появляются в трактирах и кабаках, со всех сторон окружающих завод, и пьют до утра. В понедельник же они отправляются на ту же работу».

                А вот каким запомнил великого писателя туляк П. А. Марков - в будущем один из самых известных театраловедов страны, подвижников мхатовской школы. В свои девять лет он отлично представлял его - живого и неравнодушого, правда, по малолетству слишком огромного. Павел Марков довольно часто видел Льва Толстого  на Киевской улице зимой, когда тот  появлялся в тёплом полушубке и обычно заходил в книжный магазин. Мальчик был из дворянской среды и учился в гимназии, а летом  часто жил с родителями в Козловке, в трех верстах от Ясной Поляны. "Однажды меня послали с букетом васильков в усадьбу Толстого. - отмечал он в воспоминаниях. - За 12 длинным столом на веранде на лоне природы пило чай многочисленное общество. Толстой был очень ласков со мной, поблагодарил за васильки, сказал, что это его любимые цветы. Я опрометью бросился бежать. Как это ни странно, но Толстой меня запомнил".
               
            Живя на даче, мимо которой Толстой проезжал в село Овсянники к своей большой приятельнице Шмидт, Павел Александрович отмечал потом в своих записках,что ездил тот или верхом, или в тарантасе, которым сам правил. Обычно они, дети, выбегали навстречу, и он шутил с ними или вел назидательные беседы. "Однажды, когда он проезжал мимо, я ел арбуз.
— Мальчик, дай мне арбуза, — сказал Толстой.
Во мне боролись противоречивые чувства, тем не менее я протянул ему кусок. Толстой разломил его пополам и сказал:
— Ты хороший мальчик, давай есть вместе".

             Потом Толстой сам привозил в их семью детям двухкопеечные книжки издательства «Посредник». И у Павла хранился его подарок — «Сказание о гордом Аггее» Гаршина, его сестре он подарил «Сколько человеку земли нужно», брату — «Кавказского пленника».
"В последний раз я видел Толстого в 1909 году. - вспоминал Павел Александрович. -  Мы, гимназисты-второклассники, отправились купаться на реку Воронку. Внезапно, на полном скаку, из леса выехал Толстой. Мы глупо заорали: «Да здравствует Лев Толстой!» — и стали кидать вверх шапки. Он остановил лошадь на скаку, коротко ответил на приветствие и медленно и, как мне показалось, уныло поехал дальше".
             
            Судьба была благосклонной к родовому гнезду Толстых на протяжении всего XX века. Усадьба не пострадала в годы Гражданской войны - из уважения к памяти Толстого яснополянские крестьяне уберегли ее от погрома. Через одиннадцать лет после смерти писателя, в 1921 году, стараниями его младшей дочери Александры Львовны в Ясной Поляне был открыт музей. Потомки Льва Николаевича и в дальнейшем принимали участие в судьбе музея. В 1941 году, когда над Ясной нависла угроза оккупации, внучка писателя Софья Андреевна Толстая-Есенина, руководившая музеем, организовала эвакуацию большинства экспонатов Дома Толстого в Томск. На диване же осталась отметина военного времени — порез, сделанный кем-то из немцев, пытавшихся вывезти все более-менее ценное перед уходом из оскверненного имения.

          Проходя черед скромные строения усадьбы, устремляюсь к любимой скамейке Толстого Вселенная Толстого, думаю, как и при его жизни, проста и безыскуссна: лопухи и поддорожник, огороды, засаженные огурцами и редисом, клены и старые тополя.  Ясная Поляна остается подлинной вселенной Толстого, со всеми ее красотами и сложностями. Вековые деревья и молодая поросль, живописные аллеи парков и укромные лесные тропинки, зальная гладь прудов и бездонное небо – все это Ясная Поляна, удивительный мир, вдохновлявший Льва Толстого.

*     *    *

             Усадьба действительно огромна, в ней можно было сажать не только яблоневые сады в 40 га, но и леса.  Никто не запретит здесь загорать и плавать просто гулять или сидеть на воссозданной любимой скамейке Толстого.  Атмосфера вольности сохраняется, как и в те времена, когда у подъезда яснополянской школы висела табличка: «Вход и выход свободный».
            
             Сам Лев Николаевич отказался от всякой собственности с 1892 года. Тем не менее Ясная Поляна осталась за семьей — и потому, что Софья Андреевна Толстая не разделяла радикальных взглядов мужа, и потому, что просто отказаться от земли юридически было невозможно. В итоге образовался главный семейный и душевный конфликт, который разрешился только уходом восьмидесятидвухлетнего старика из родного дома.  Ушел  в никуда — в смерть на железнодорожной станции Астапово. Ушел,  чтобы меньше через две недели вернуться в Ясную Поляну уже навсегда.

              Но этот мир писатель не покинул и после смерти – его могила находится в лесу Старый Заказ, на краю оврага. От дома, где родился Толстой до его могилы всего 10 минут пути. Место своего погребения Толстой указал сам, связав его с памятью своего старшего брата и его историей о «зеленой палочке», на которой написан секрет всеобщего счастья.

          Место знаменательное — где-то здесь, как придумали в детстве братья Толстые, зарыта волшебная зеленая палочка, открывающая тайну всеобщей любви и избавления от несчастий. Могила — просто холмик, покрытый дерном и травой. Ни креста, ни венка, ни надписи с датами. Лишь установленная поодаль табличка с надписью «Зона тишины». Слушая эту тишину, начинаешь думать, что зеленая палочка с рецептом всеобщего счастья все-таки должна существовать.


_______________________

Фото(из интернета): кабинет Л.Н.Толстого в Ясной Поляне.

Примечание. Елена Грислис работала в Ясной Поляне экскурсоводом в п.п. семидесятых годов века двадцатого, будучи студенткой-практиканткой от тульского государственного педагогического университета им. Л.Н.Толстого. Причем, в Ясной Поляне практиковались студенты-филологи из ленинградского, московского и других университетов страны.

* Воронка (ранее Воронья) — река в Тульской области России, левый приток Упы. Длина реки составляет 25 км. Воронка начинается к юго-западу от микрорайона Косая Гора (южная часть Тулы) и к западу от Ясной Поляны. Затем течёт на восток, протекает рядом с Калиновым Лугом в Ясной Поляне, потом на север, разделяя Косую Гору и микрорайон Скуратовский, затем мимо Косогорского металлургического завода, далее через районы Тулы — Зеленстрой и Мясново. В Мясново впадает в Упу. Перед впадением в Упу пересекает один из двух проспектов Тулы — Красноармейский. Крупнейшие притоки — Кочак, Сухая Воронка, Китаевка, Михалковка. На правом берегу Воронки расположена усадьба Ясная Поляна, где жил и работал Лев Николаевич Толстой. Несколько веков ранее Воронка называлась Вороньей. В Тульском микрорайоне Косая Гора, в так называемой «Горячке» (запруженной части реки, куда поступают стоки Косогорского металлургического завода) обитают не только караси и окуни, но даже водоплавающие черепахи. - прим. автора.