Софья увлеченно читала старинный фолиант, щедро делившийся с ней сведениями. Левиофан Федорович воспринимал информацию однозначно быстрее нее, и буквально проглатывая книжный разворот за полминуты, далее демонстративно позевывал, нетерпеливо переступая передними лапами, однако же Софью не торопил.
Мудро рассудив, что вначале следует узнать все возможное об артефакте перед его использованием, оба они углубились в новые расспросы и последующее чтение.
На просьбу описать зеркало, книга выдала следующее:
Зеркало в кабинете.
Основное зеркало среди прочих, подобных ему. Является способом общения, наблюдения и перемещения в то или иное место. Принцип работы: показывает желаемый объект, если приложить к нему руку. Общение с желаемым собеседником по схеме зеркало-зеркало осуществляется, если постучать пальцем три раза по зеркалу, в котором уже отобразился желаемый объект, при этом зеркалом собеседнику может служить любая отражающая поверхность. Перемещение к собеседнику возможно лишь по схеме зеркало-зеркало в случае если тот предложит свою руку для перехода и таким образом перетянет Вас к себе. Личное пространство в жилых домах бесконтрольному просмотру не подлежит, разве что имеется на то разрешение хозяина. Наблюдение за желаемым объектом на прочих территориях возможно в одностороннем порядке. Наблюдение и общение осуществляется в настоящем времени. Ведение наблюдения независимо от места и времени, осуществляется с обратной стороны.
И что это значит с обратной стороны? Перевернуть его надо что ли… Но зеркало переворачиваться не желало. Более того, оно крепко сидело в своей сказочно красивой раме, отметая любые попытки к перемещению.
- Лёва, как ты думаешь, с другой стороны это где? – вопрошала Софья, краснея от натуги, но зеркало не поддавалось.
- Не я здесь всемирная энциклопедия. К ней вопросы – указал он лапой на книгу – там ответы.
Вариантов не оставалось. Левиофан Федорович был прав, как всегда.
Это обстоятельство и восхищало и действовало на нервы одновременно.
Вопрос за вопросом и Софья выведала, что у зеркала в ее кабинете была таки оборотная сторона, попасть на которую можно было лишь одним единственным способом – пройти сквозь него. Для этого необходимо было вначале открыть проход с помощью ключа хозяйки. К сожалению, подробной инструкцией по совершению сего действа книга не располагала. Все, что смогла выведать Софья, это, что зеркало открывалось с помощью рамы, а как, чего, книга либо не знала, либо попросту не хотела говорить. После долгих споров и совещаний с Левиофаном Федоровичем, Софья также выведала, что для того чтобы оказаться «с той стороны» необходимо выйти не абы куда, а в избушку. Что это была за избушка такая, в книге также не сообщалось, и здесь Софья окончательно убедилась, что книга действительно не хочет выдавать ей полные сведения по каким-то лишь одной ей известным соображениям. Софья пыталась задавать вопрос и так и эдак, но он просто исчезал со страницы, будто и не спрашивала она ничего. Древняя книга оказалась с характером.
Оставалось опробовать зеркало в действии. Левиофан Федорович снова возбужденно рассматривал его, но ничего нового найти так не смог.
- Давай, что ты хочешь увидеть? – спрашивал он ее.
Софья задумалась, и решила вначале просто понаблюдать. Как и было рекомендовано, она приложила руку к зеркалу и крепко задумалась, ей показалось этого мало и она, зажмурившись, громко произнесла: «Покажи мне папу и маму». По зеркалу вновь пошли расходящиеся круги, и, наконец, успокоившись, зеркальная гладь отразила прекрасный морской пейзаж в духе «Баунти». Белый песок, синее море, зеленые пальмы и яркое солнце. Родители Софьи нежились на песке у воды, а вокруг ни души. Судя по всему, пляж был диким и находился на острове, т.к. неподалеку, покачиваясь на легких волнах, была пришвартована небольшая моторная лодка. Родители выглядели абсолютно счастливыми, и у Софьи от умиления на глаза навернулись слезы.
- Чтоб я так жил… - тихо бормотал Левиофан Федорович, восхищенно глядя на развернувшуюся перед ними картинку.
- Что тебе мешает?
Кот посмотрел на нее с искренним изумлением, моргнул пару раз, и туманно глядя на Софью, словно видел нечто, ведомое лишь ему одному, произнес:
- Время.
Что он при этом видел, Софья могла лишь догадываться. Но Левиофан Федорович более ничего не добавил, и взгляд отвел не сразу. Софье почудился было мимолетный калейдоскоп вихрящихся в голове картинок, а затем, будто она на долю секунды видит свое собственное изумление его глазами. Ощущение было престранным, но, не зная как задавать вопросы на подобную тему, Софья предпочитала подобные мысли оставлять на более подходящее время. Тем более что в данный момент у них имелись дела поинтереснее.
Тем временем они понаблюдали за всеми, за кем смогли. Егорка носился по лесу и собирал какие-то травы в неровный растрепанный пучок, Святозар Всеволодович дремал на веранде, Алёша с Ильей кололи дрова на продажу, а Горета Святозаровна, судя по всему, находилась у себя в доме, и зеркало открывало обзор на пустую гостиную. Тревожить кого-либо из них сейчас не хотелось, и Софья решила поискать возможность открыть проход в избушку. Она так и эдак прикладывала руку к зеркалу, произнося «Избушка». Представить ее она себе не могла, и это лишь сильнее запутывало.
Окончательно убедившись, что просто так сквозь зеркало не пройти она переключила свое внимание на раму.
Рама была удивительно красивой. Очевидно, мастер создавал ее с немалой любовью, буквально вкладывая в изделие свою душу. Зеленые листья, красноватые стебли и золотые бутоны выглядели так, будто живые лозы в одночасье превратились в металл. Софья пригляделась – ни одного цветка. Тщательно исследовав всю раму, Софья укрепилась в мысли, что в ней надо что-то сдвинуть или переместить, но что, пока было не ясно. Левиофан Федорович старался не мешать, но забываясь, то и дело влезал между ней и зеркалом. Софья поняла, что доколе загадка не будет разгадана – покоя ей не видать.
В крови забурлил азарт, зачесались от нетерпения пальцы, губы девушки скривились в презрительной усмешке, которая могла означать лишь одно – Софья принимала вызов. А вызов брошен был, она и не сомневалась. Зачем зеркалу, пусть бы оно весьма и весьма необычное, такая искусная рама? Софья практически не сомневалась, что в основе металла было золото. Но кому и для чего понадобилось спустить столько сил и средств для создания обычной рамы? Левиофан Федорович был прав. Рама перед ней была отнюдь не обычная. Софья вдохнула поглубже расслабляясь и мысленно потянулась к ней, словно стараясь стать с рамой одним целым. Левиофан Федорович наблюдал за гипнотическими движениями Софьи с легкой ноткой удивления. Слишком уж быстро Софья схватывала то, как нужно общаться с подобными предметами. Пространство между ней и рамой словно наэлектризовалось. Софья обожала головоломки, и сейчас это было заметно как никогда, и то что не было заметно простому взгляду и о чем не подозревала даже сама девушка, так это то что рама ответила на ее призыв, и уж от взгляда фамильяра это укрыться никак не могло.
Пальцы Софьи скользили по изгибам лозы и диковинным листьям, пробуя их на подвижность. Она шатала их в одну и другую сторону, и вот он – первый щелчок, и один из бутонов повернулся в сторону, раскрываясь розоватым цветком. Софья автоматически ухватилась за противоположную часть рамы и скоро повернула еще один бутон, который раскрылся белым. Еще пара листиков с каждой из сторон. Софья закусила губу от нетерпения и потянулась к верхней центральной части, где лоза извиваясь образовывала петлю, и потянула. Тут же в ответ в нижней части рамы лоза дрогнула и на ней распустился самый большой бутон, являя свету крупную голубую розу. Софья сделала мысленную пометочку о том, что уже не первый раз видит здесь цветы такого оттенка, и прикоснулась к розе. Идеальный цветок представлял собой вершину ювелирного мастерства. Потеребив его, она наконец повернула чашечку цветка по часовой стрелке, после чего сердцевинка розы разошлась, и в ней показалась замочная скважина. Софья победоносно глянула на фамильяра, и тот с нескрываемым восхищением подвинулся поближе.
Ключик Софьи снова пришелся по размеру. Она повернула его раз, два, и… ничего не произошло. Дальше ключ не проворачивался и выходить из замочной скважины не желал. Софья задумалась. Эта история напоминала ей о замке, некогда привезенным ее дедом из закормов Европы. Смастеренный неким заключенным, замок тот открывался на нескольких уровнях, и Софья решила попробовать утопить ключ в замочной скважине по аналогии. Ключ действительно ушел в замочную скважину по самую рукоятку. Далее он повернулся против часовой стрелки два раза и снова застрял. Тогда девушка вытянула его до середины на себя и повернула по часовой еще один раз, после чего ключ сам выпрыгнул из замочной скважины, и Софья чуть не выронила его. Зеркальная гладь засветилась и снова пошла рябью.
Софья и Левиофан Федорович одновременно отпрянули. Когда рябь улеглась, в зеркале отобразилась массивная дубовая дверь на кованых петлях с заклепками и крученой кованой ручкой. Переглянувшись изумленными взглядами с фамильяром, Софья потянулась к ручке. Ее рука легко прошла сквозь стекло, словно через холодную вуаль. Ручка подалась мгновенно и дверь со скрипом открыла проход в совершенно темное помещение.
Темнота незнакомого места пугала. Да и помещение ли там было вообще? Девушка медлила. Левиофан Федорович, как истинный джентльмен, вызвался идти первым, и она была ему за это премного благодарна. Пушистый хвост исчез в дверном проеме и довольно скоро раздался приглушенно-булькающий голос фамильяра:
- Фонарь захвати!
Оглядевшись в нерешительности, Софья вовремя вспомнила об уже почти забытом сотовом телефоне. Она сбегала за ним на первый этаж. Переведя дыхание и зажмурившись для верности, она шагнула в дверной проем. Несмотря на одежду, тело ее обдало холодком зеркальной вуали. Она опасливо открыла один глаз и посветила вперед. Луч света выхватил дощатый пол и довольную жмурящуюся морду Левиофана Федоровича. Кот самозабвенно улыбался, и Софья чуть было телефон от неожиданности не выронила. Никогда ранее она не видела кошачьей улыбки, да и где бы можно было на такое посмотреть? Чеширский кот в зачет никак не шел, а более и представить себе было некого.
Кот же промурчал нечто вроде «Какие мы нежные», и удалился из круга света. Осветив пространство вокруг, она обнаружила небольшой шкаф с открытыми полками. На одной из них горкой лежали свечи и пара коробков спичек. Проблема со светом решилась просто.
На первый взгляд здесь было все необходимое для проживания одного человека. Стол, стул, кровать, сундук у двери и упомянутый ранее шкаф с открытыми полками. На стене у стола висела кожаная карта, растянутая меж двух деревянных планок. В ее верхнем левом углу была нанесена карта мира, а в основной ее части карта Москвы и Московской области. Ничего особенного. На соседней стене зеркало в пол в обычной деревянной раме. В нем отображалась открытая дверь и за ней кабинет, откуда Софья только что пришла. В помещении имелось одно окно в обрамлении клетчатых занавесок. Оно было закрыто снаружи ставнями. Такая же массивная дверь, как и в зеркале вела, по всей видимости, наружу. Только вот, куда именно наружу Софья предпочла покамест не проверять.
Еще раз осмотрев избушку, Софье вдруг пришла мысль произнести вслух надпись, которая появилась в книге при расспросах о прежнем хозяине. Она озвучила ее и обернувшись в поисках фамильяра, вдруг споткнулась о него и оперлась рукой на карту, что висела на стене. Карта московской области почему-то сейчас выглядела несколько иначе. Видно было лишь северо-восточную ее часть с Софрино посредине, будто карту увеличили. Софья не успела удивиться, как воздух дрогнул. На первый взгляд все оставалось прежним, но Левиофан Федорович уже пристально рассматривал зеркало, и Софья невольно уставилась туда же. Кабинет выглядел как и раньше за исключением того, что на столе грудились кипы исписанных тетрадей, а на полу возникла открытая фанерная коробка.
Не раздумывая боле, Софья шагнула обратно в кабинет и обнаружила другие изменения. На полках стояло множество замысловатых фигурок из дерева, камня и каких-то неопределенных материалов. Все книги были преимущественно на французском языке. Но самым разительным изменением оказалась рама на зеркале, из которого она только что вышла. Куда-то исчезли гибкие лозы с листьями, уступая место грубым тернистым веткам с шипами. Поблекла зелень листьев и краснота стволов, сменившись на серо-черные тона. Правда кое-где, Софья-таки углядела пару робких нежных бутонов голубоватого цвета, но выглядели они здесь неуместно, словно бы кто-то потерял цветы среди серой пустыни.
Левиофан Федорович влетел следом за хозяйкой, и, повинуясь охотничьим инстинктам, шмыгнул было под стол, но тут же выскочил из-под него задом наперед шипя и отфыркиваясь. В ответ из-под стола раздался приятный мужской голос, а затем показался и его обладатель. Мужчина, очевидно, что-то искал на полу, и оттого изначально видно его не было. Напротив нее находился самый загадочный человек из всех интересовавших Софью.