ДУХОВНЫЙ ХАРАКТЕР ПЕРВЫХ ХРИСТИАНСКИХ ОБЩИН АМЕРИКИ
Иан Мюррей (1976)
http://www.puritansermons.com/banner/murray3.htm
Когда "Мэйфлауэр" начал свое 9-недельное плавание через Атлантику в сентябре 1620 г., намерением его пассажиров было "насадить первую колонию в северных районах штата Вирджиния", под которыми они имели в виду земли вокруг острова Манхэттен в устье реки Гудзон. В данном случае, однако, землей, которую они увидели 9 ноября 1620 г., был Кейп-Код, и поскольку в этом году было уже слишком поздно двигаться на юг, они предпочли проигнорировать патент от компании, которая уполномочил их на путешествие, и стали первыми белыми поселенцами в стране, которая была вскоре названа Новой Англией. Решение имело далеко идущие последствия. Англичане появились в Вирджинии в 1607 г., а голландцы на Гудзоне два года спустя. Если бы люди с "Мэйфлауэра" высадились в одном из этих мест, для них было бы малореально сформировать уникальное новое общество. Они оказались бы в непосредственной близости от общин с совершенно иным мировоззрением. Пустыня Новой Англии, с другой стороны, предоставила им возможность для создания новой, отдельной общины.
Вряд ли кто-то в 1620 году, кроме самих Отцов-пилигримов, нашел бы это место желательным для новой колонии. Здесь не было ни табака Вирджинии, ни пушного промысла на реке Гудзон. Колония Джеймстаун начинала со многих трудностей, однако к 1620 г. она имела немалые богатства и более 1000 колонистов. Отцы-пилигримы в декабре 1620 г. имели в своем составе не более 53 взрослых мужчин. Поразительно, что в течение следующих 15 лет Новая Англия заняла ведущее место среди колоний Северной Америки. Ее население росло беспрецедентными темпами. К 1634 г. там поселилось около 10 тыс., к 1643 - более 18 тыс. человек, за 20 лет было построено 35 церквей, в каждом поселении от 50 семей была создана школа. Открытие Гарвардского колледжа (1638) и создание первого печатного станка в английских колониях (1639) были достижениями, в которых Новая Англия далеко обогнала и опередила всех остальных североамериканских колонистов. И суть была в том, что понимание приоритетов здесь резко отличалось от индивидуализма и стремления к прибыли, которые возобладали во многих других местах. Как писал Джоэл Хос, "святыня, колледж, школа, зал законодателей и дом правосудия росли здесь одновременно со скромными жилищами, и там, где начиналось новое поселение, оно росло и развивалось, постоянно имея все это за собой". (Hawes J. A Tribute to the Memory of the Pilgrims: And a Vindication of the Congregational Churches of New England. Hartford,1830. P.120).
Таким образом, начав в изоляции с малого, Новая Англия выросла до исключительного превосходства. В 1702 году Коттон Мезер бесспорно мог назвать ее "самым цветущим насаждением в американских владениях", и должен был пройти почти весь XVIII век, прежде чем она начала терять свои преимущества. 150 лет от заложения Бостона до Войны за независимость - это не так много для возникновения нации, и мы не погрешим против фактов истории, если скажем, что США такие, какими они стали, начались не в Джеймстауне в 1707 г., а в Плимуте 13 лет спустя. Без Новой Англии это была бы история совсем другой страны.
Если это так, мы вполне можем спросить, что дало Новой Англии эту исключительно значимую роль в развитии американской нации. И, вне всякого сомнения, ответ будет прост: это христианская вера! В истории большинства земель число истинных христиан составляло лишь некоторую часть населения; в Новой Англии это было не так. Из 102 пассажиров "Мэйфлауэра" 98 принадлежали к общине Джона Робинсона, который был в изгнании в Голландии с 1608 г., и те, кто поддержали в дальнейшем обшину Плимута, в значительной степени появились из этого же источника. Затем, в 1628 г., в самой Англии начался крупнейший исход христиан в другую страну, имевший место в ее истории. В течение 12 лет 198 кораблей с поселенцами и их семьями прибыли в Массачусетский залив. Это были господа, купцы, фермеры, ремесленники и служители Евангелия, и тем, что объединяло подавляющее большинство их, была ревностная приверженность к Слову Божию и Евангелию Господа Иисуса Христа.
В одном смысле можно сказать, что они прибыли туда в своих интересах: они уходили, чтобы избежать преследований. Они могли избежать их гораздо легче, оставаясь у себя дома и перестав поддерживать пуританскую общину, к которой они принадлежали. Но этого они не могли сделать. Они достаточно ощутили жизнь и силу Евангелия, чтобы предпочесть временные трудности утрате духовных привилегий; они не могли облегчить жизнь телам, потеряв души. Как пишет Коттон Мезер, "Бог небесный призвал Своих людей из всей английской нации; Он разжег души тысяч, которые никогда не видели лиц друг друга, единогласным стремлением оставить все блага родной страны и перейти страшный океан, чтобы оказаться в еще более страшной пустыне, ради радости Божественных тайн... Замыслом этих беженцев было то, что они должны были сохранить власть благочестия и практику евангельского поклонения Господу нашему Иисусу Христу, во всех ее частях" (Mather C. Magnalia Christi Americana (MCA). V.1. Hartford,1820. P.64).
Сохранились многие другие свидетельства о характере первых поселенцев. Так. Томас Принс пишет: "Пожалуй, еще никогда не было такой общины благочестивых людей, собравшихся вместе на одной земле. Те, кто пришли сюда первыми, пришли ради религии, и религии чистой, которая была ненавистной рыхлому, обезверившемуся миру. Их гражданские и церковные лидеры были примерами высокого благочестия. Они призывали добродетельных прийти и последовать им" (Historical Collections Relating to Remarkable Periods of the Success of the Gospel. Ed.J.Gillies. Kelso,1845. P.209).
Личная духовная польза была, однако, не единственной целью, находившейся в поле их зрения. На самом деле они считали, что чем больше христианин растет в благодати, тем больше его будут волновать общественные задачи Царства Христа. Новая Англия была насаждена с надеждой и молитвой, что через нее Евангелие сможет достичь многих других людей и народов. И также убеждением поселенцев было то, что они должны были построить для потомков общество и культуру, которые были бы четко христианскими. Безусловно, христиане были в Америке и до 1620 года, но единое христианское сообщество появилось только в Новой Англии. И это было так потому, что там существовала общая духовная жизнь, достаточно сильная, чтобы обеспечить достижения в общественной жизни, которые мы уже упомянули. В 1640-е гг. служитель из Новой Англии, который вернулся в Европу, был призван проповедовать перед парламентом в Лондоне. В ходе своей проповеди он сказал своим слушателям: «Я жил в стране, где в течение семи лет я никогда не видел нищего, не слышал ложной клятвы, не замечал пьяниц" (MCA. V.1. Р.103). Таким было первое христианское общество Америки.
Я перейду теперь к некоторым из главных характеристик первых христиан Новой Англии.
1. Они были людьми, глубоко знавшими силу Евангелия и имевшими опыт работы Святого Духа.
Лучшим способом проиллюстрировать это будет кратко упомянуть о том, что происходило в Англии накануне создания новоанглийских колоний. В Англии Реформация XVI в. приняла две формы. Во-первых, это было духовное движение, вызванное к жизни сильным ядром христиан, и, во-вторых, официальное отделение от Рима, организованное гражданским правительством, которое привело к тому, что все население было причислено к национальной протестантской церкви при королеве Елизавете I в 1559 г. Соответственно истинные христиане здесь смешались с множеством номинальных христиан, оставшихся мирскими людьми, и верные служители Слова чаще всего трудились среди коллег, которые были лишены духовного света и рвения. Во время правления Елизаветы эти христианские служители, которые не были довольны таким положением дел, столкнулись со следующей дилеммой. Они могли либо отделиться от национальной церкви и собрать общины тех, в отношении кого они имели основания думать, что они были истинными верующими, или же они могли остаться в национальной церкви и вести работу по внедрению духовной дисциплины. Те, кто пошли на отделение, стали сепаратистами, и их наиболее выдающимся лидером был упомянутый Джон Робинсон, который возглавил изгнанную сепаратистскую общину в Голландии. Гораздо большее число верующих предпочли второй вариант, и именно с ними обычно связывают название "пуритане". Это движение устойчиво росло, но к началу XVII в. его перспективы оказались под вопросом. Центром пуританского движения стал Кембриджский университет, однако в 1602 г. Уильям Перкинс, ведущей пуританский проповедник в Кембридже, рано умер в возрасте 44 лет. В следующем году Джеймс I вступил на престол, и вместо того, чтобы внять призывам пуритан к дальнейшим реформам Церкви, он заявил, что "добьется соответствия или изгонит это отродье из страны". Это заявление он попытался осуществить через своих верных епископов. Перкинс оставил в Кембридже двух выдающихся последователей - Уильяма Эймса и Пола Бейнса. В течение нескольких лет обоих этих лидеров заставили замолчать, но за это время они успели пробудить многих других. Через Бейнса был обращен Ричард Сиббс, а через проповедь Сиббса был обличен и покаялся Джон Коттон (1584-1652).
Говоря о Коттоне, мы должны на мгновение остановиться, ибо ему принадлежит первое место среди группы людей, которые должны были пересечь Атлантику. Коттон был студентом в Кембридже до смерти Перкинса. Он услышал лидера пуритан лично, но долго сопротивлялся его вести. Его тайная неприязнь долгое время была такова, что "когда он услышал звон погребального колокола на похоронах г-на Перкинса, его ум тайно радовался своему избавлению от этого мощного служения, которое так часто ранило его совесть". Последующее пробуждение Коттона через Сиббса привело его ко глубокому чувству своего греха. "Г-н Коттон, - пишет Мезер, - настолько почувствовал свое жалкое состояние пред Богом, и стрелы обличения нанесли ему такой удар, что не меньше трех лет он был безутешен под ними, пока благодать Божия не сделала его глубоко обновленным христианином и не наполнила его святой радостью, которая сопровождала его к полноте радости вечной" (MCA. V.1. P.234).
Под влиянием Коттона был пробужден другой будущий лидер пуритан - Джон Престон. Он был обличен в своем грехе, уже когда услышал истину впервые. До этого времени никакая ученость не удовлетворяла его. Изучив и попробовав практиковать медицину, он обратился к астрологии и гаданию, но, пишет Томас Болл в его "Жизни доктора Престона", "он обнаружил, что он не то, что о себе думает", и, заинтересовавшись размышлениями о небесном, он услышал проповедь г-на Коттона, преподававшего тодла в Эммануил-Колледже - главном "рассаднике" пуританства в Англии и Америке. Престон, услышав его, убедился в том, что астрология ничего ему не даст, и что для того, чтобы узнать свое будущее, нужно "знать Того, Кому оно принадлежит". (Clarke S. A General Martyrologie, Containing a Collection of All the Greatest Persecutions. L.,1651. P.477).
Джон Коттон покинул Кембридж в 1612 году, оставив после себя другого члена Эммануил-Колледжа, который также обратился, поступив в университет. Это был Томас Хукер. Хукер покинул Кембридж, прежде чем там появилась другая фигура, не менее выдающаяся в американской истории. Томас Шепард прибыл в Эммануил-Колледж в 1619 г. и в течение двух лет изучал богословие и исполнял всю внешнюю сторону религии. На третий год, как говорит он сам, его "одолела глупая гордость". Однажды в субботу вечером он стал пить с развратными товарищами, и вскоре его обуяло чувство крайнего стыда. Истинное самопознание, однако, пришло, когда он услышал, как Джон Престон (который стал преподавателем Эммануил-Колледжа в 1622 г.) проповедовал на слова: "Преобразуйтесь обновлением ума вашего". Описывая свой опыт в этой проповеди, Шепард пишет: "Господь так встряхнул меня, что я понял Его слова; все тайны моей души были открыты предо мной, и я увидел свое лицемерие среди всех хороших вещей, о которых я думал, что имею их, как если бы Бог сказал мне все, что я когда-либо делал - во всех поворотах и обманах моего сердца" (Works, V.1. Boston,1853. P.XXIII). В омуте уныния прошло около восьми месяцев, прежде чем Шепард начал испытывать проявление Божьей любви. Он покинул Кембридж в 1625 году.
Вполне понятно, что несмотря на гонения и молчание проповедников, в первой четверти XVII в. Кембридж испытал прилив духовной жизни. Не успевали власти изгонять одного христианского лидера, как Дух Божий воздвигал еще несколько. В 1630-е гг. более 60 выпускников и преподавателей Кембриджа, большинство из которых были обращены в первую четверть века, отправились в Новую Англию. Более того, пока эти люди не были "вырваны из земли", через них обратились сотни и, возможно, тысячи других. Джон Коттон был в течение 20 лет служителем в Бостоне, графство Линкольншир, прежде чем он пересек Атлантический океан в 1633 году. О его служении Коттон Мезер пишет: "Благой Дух Божий так обильно и мощно сопровождал служение этого прекрасного человека, что в Бостоне была самым проведена большая реформа. Нечестие было потушено, суеверия разогнаны, религия была воспринята и широко практиковалась людьми; губернатор и большинство судей теперь по праву могли называться пуританами" (MCA. V.1. P.18). Другой житель Кембриджа, а затем Новой Англии Джон Уилсон описал проповедь Коттона так: "Г-н Коттон проповедовал с такой властью, убедительностью и жизнью, что мне казалось, что когда он проповедовал из какого-либо пророка или апостола, я слышал не его, а самого пророка или апостола, более того, я слышал, как Сам Господь Иисус Христос говорил моему сердцу». (MCA. V.1. P.250).
Еще более удивительно благословенной была проповедь Томаса Хукера, завершившего свой труд в Англии качестве лектора в Челмсфорде в графстве Эссекс в 1626-1629 гг. Под постоянными угрозами церковных властей Хукер проповедовал с неослабевающей смелостью, и помазание Святого Духа так посещало его проповеди, что "свет его служения светил всему Эссексу и всей стране". Джайлс Фирмин сказал о Хукере, что он был "человеком с таким благоговением перед страшным величием Божиим, что его власть могла заткнуть за пояс короля". Один житель Эссекса, последовавший за Хукером в Новую Англию, обратился таким образом. Когда Хукер читал свою еженедельную лекцию в Челмсфорде, этот человек пил со своими товарищами в местной таверне. Все они были в веселом расположении духа и, желая лишнего развлечения, этот человек предложил своим друзьям "пойти и послушать, что скажет нам этот Хукер, который ревет как бык". Как сообщает Мезер, с намерением позабавиться гуляки пошли на лекцию. "Этот человек не успел войти в церковь, как Слово быстро и мощно пронзило его; вскоре он вышел с пробужденной и обеспокоенной душой, и, посетив снова благословенное служение Хукера, пришел вскоре к настоящему обращению" (MCA. V.1. P.306). Бог не оставлял эту кафедру!
Этот человек был, вероятно, типичным из множества новообращенных, которые уехали в Новую Англию. Другие были опытными христианами, которые были готовы пересечь Атлантику, но не потерять преимущество в проповеди, в котором они так преуспевали в Англии. Рассказывают, как, прежде, чем Джон Коттон решил покинуть родную землю, он совещался с Джоном Доддом, старейшим деятелем пуританского движения, которому мыло тогда уже под девяносто. Додд посоветовал ему уезжать: "Я старик, и потому должен остаться и нести на себе всю тяжесть, но ты молодой Петр, который может идти куда угодно, и, будучи изгнан из одного города, переходить в другой". Но, возразил Коттон, что произойдет с людьми, если пуританские пастыри, таким образом, все уедут? На это Додд сразу ответил: "Это как осушение пруда для рыб: хорошая рыба уйдет за водой, но угри и всякая дрянь будут дохнуть в грязи" (MCA. V.1. P.241).
Додд оказался прав. И есть ли большее доказательство силы Евангелия в служении людей, которые привели к исходу Новой Англии, чем то, что, не предлагая ничего, кроме духовных благ, они повели за собой такое множество? Нужно было великое присутствие Божие, чтобы создать такое дивное место, как Новая Англия в 1630-е гг. Когда те, кто остался, колебались пересечь Атлантику, их достиг аргумент тех, кто уже ушел: "Не золото и процветание обещает Бог, чтобы быть нашим Богом. Хотя есть очень много мест, где люди могут ожидать больше земных благ, я считаю, что нет места в эти дни на земле, где милостивое сердце и рассудительный ум смогут стяжать больше духовных благ, чем здесь" (Томас Хукер, цит. по: Sprague W.B. Annals of the American pulpit. V.1. N.Y.,1859. P.77).
2. Следующей характеристикой первых христиан Новой Англии, на которую я хотел бы обратить ваше внимание, было то, в какой степени братская любовь регулировала их жизнь. Это было даром благодати.
Джон Робинсон в особенности призывал часть своей паствы, уходившей за океан в 1620 году, прежде всего хранить мир с Богом через веру в Его обетование и частое обновление в покаянии, чтобы Его люди пребывали в мире друг с другом "ради Того, Кто есть Троица, хотя Он и Один", и ради Христа, Который един с вами, как и вы призваны в одном Духе к одной надежде» (Young A. Chronicles of the Pilgrim Fathers. Boston,1841. P.474).
Восемь лет пилигримы-сепаратисты в Новой Англии жили в гармонии друг с другом, но с приходом пуритан, но приход пуритан в 1628 г. подверг их любовь большому испытанию. В течение многих лет в Англии шел спор между сепаратистами и пуританами. Сепаратисты обвиняли пуритан в компромиссах; пуритане горячо возражали, что сепаратизм - это раскол. С появлением пуритан в Массачусетсе, в непосредственной близости от пилигримов, спор мог пойти дальше. Однако свидетельство силы братской любви было настолько впечатляющим, что сепаратисты, сначала обижаясь новоприбывших, которые приехали в гораздо большем количестве, чем они сами, вскоре объединились с ними в духовном общении. Губернатор Брэдфорд, выступая перед пилигримами, заявил, что "великая надежда в этих отдаленных частях мира в том, чтобы продвигать Царство Христово и радоваться этому", и не становиться камнем преткновения для других при выполнении столь великой работы.
Из многих способов, которыми явила себя братская любовь пуритан Новой Англии, я должен упоминуть два. Во-первых, она богато проявилась в их церковной жизни. В каждом новоанглийском собрании было, как правило, по крайней мере двое проповедующих старейшин, часто называвшихся пастором и учителем, и это устроение, далекое от источников дисгармонии, было примером братской любви и признания, которые должны существовать между всеми христианами.
Во-вторых, это же дух проявился в близости, которую эти христиане чувствовали к умершим во Христе. Они считали любовь к святым во славе тем, что должно быть в наших сердцах на земле. Они серьезно восприняли апостольскую заповедь "помнить тех, которые проповедовали вам слово Божие», и нередко мы читаем, как новоанглийские христиане, уходя из жизни, с радостью предвидели свое будущее общение с теми, кто ушел до них. О смерти Джона Коттона Мезер пишет: "Хотя главным основанием его готовности уйти было невыразимо сладкое и богатое предвкушение обетования того, что Господь приготовил для него на небесах, еще он сказал, что его воодушевляет воспоминание о святых, в чье сообщество он собирается, каковы особенно Перкинс, Эймс, Престон, Хилдерсэм, Додд и другие, которые были особенно любезны ему и обрели покой в собрании небесном" (MCA. V.1. L.,1702. P.248).
Возможно, наиболее распространенная критика новоанглийских христиан, особенно у светских авторов - это то, что якобы их дух был полной противоположностью любви. Будучи гонимы сами, они в свою очередь стали преследовать других. Основанием этого обвинения в делах веры было то, что они, во-первых, они не оказали терпимость в отношении нескольких служителей, которые пришли в Новую Англию и хотели использовать молитвенник и все его обряды, как в Церкви Англии, и, во-вторых, что они были против всех других христиан-диссидентов, кроме себя. В ответ на первое из этих утверждений скажем, что несомненно, верно, что некоторые священнослужители были отправлены из Новой Англии обратно в Европу. Но эти люди оказывали симпатии к репрессивному правительству в Лондоне, и если бы им оказали поддержку в Новой Англии, вполне возможно, что они начали бы репрессии против пуритан, как это произошло в Вирджинии. Джон Браун в своей книге об Отцах-пилигримах пишет о лидерах Новой Англии: "Вопрос, стоявший перед ними в то время, стоял не о том, будут ли они терпеть других, а о том, дадут ли они другим возможность быть нетерпимыми к себе. Это не одно и то же - если сильная власть громит небольшое сообщество добросовестных людей, слишком слабое, чтобы быть опасным, и если маленькая община борется за свою жизнь и охраняет свою свободу, которая стоила ей так дорого и может быть забрана снова" (Brown J. The Pilgrim Fathers of New England and Their Puritan Successors. N.Y.,1895. P.289). Такова также точка зрения профессора С.Р.Гардинера.
Ситуация с преследованием в Новой Англии других диссидентов значительно сложнее. Как правило, считается, что там не терпели баптистов, приводя в качестве доказательства изгнание Роджера Уильямса из Новой Англии в 1636 году. Но отказ от крещения младенцев не был причиной изгнания Уильямса. По крайней мере, одна община Массачусетса к 1636 г. сомневалась в необходимости крещения младенцев и часто опускала его, и тем не менее, говорит Коттон Мезер, "среди тех, кто имел такие убеждения, было много достойных людей, и я не знаю, подвергались ли они преследованиям, при том что их исповедание уже приводило их к таковым". Уильямс был изгнан в основном потому, что он отрицал, что судьи должны исполнять религиозные обязанности; он был против каких-либо законов о таких вещах, как богохульство и публичное несоблюдение Дня Господня, и он считал, что иудаизм, ислам и даже язычество в равной степени допустимы в государстве. Для людей, которые поселились в Новой Англии, чтобы продвинуть Царство Господа Иисуса Христа, это было немыслимо. Следует признать, что взгляды пуритан Новой Англии на свободу совести были недостаточно сформирован, и что некоторые из их принципов были ошибочны, но приписывать им отношение враждебности ко всем, кроме самих себя, даже к нонконформистам, будет полностью необоснованным. Пуритане не были в полной мере согласны в принципах церковного устройства и границах христианского общения. Их основной задачей был союза всех благочестивых. Эдвард Уинслоу, один из первых губернаторов колонии Плимут, говоря о своей практике в этом вопросе, отметил: "Мы никогда не проводим большой разницы между теми, кто основывает свою практику на Слове Божием, хотя и отличается от нас в толковании и понимании его" (MCA. V.1. P.58). Речь могла идти лишь о тех, кто ненавидел Реформу и присоединялся к сопротивлению ей или даже к гонениям на нее. Мезер цитирует также другого лидера Новой Англии, Джонатана Митчелла, "который был одним из тех, кто был полностью удовлетворен установленным в его общине образом церковного правления, и все же был открыт в духе общению со всеми благочестивыми людьми из других общин, и был далек от того, чтобы ограничивать благочестие своей собственной" (MCA. V.1. L.,1702. P.182).. Он часто говорил: "Дух Христа - дух общения!". Такое отношение объясняет, почему пуритане Новой Англии могли признавать благочестие баптистов, которые пытались следовать правилу Писания, и все же они были против квакеров, чья отмена авторитета Писания опрокидывала все основы исторического христианства.
3. Следующей характеристикой первого поколения новоанглийских христиан была их удовлетворенность в Боге и доверие Ему среди почти подавляющих трудностей и разочарований.
Страдания первых поселенцев в Новой Англии - часто повторяющаяся тема, и все же это удивительная история. После трех месяцев насаждения колонии начиная с декабря 1620 г. выжила только половина поселенцев. Могилы погибших ничем не отмечались, чтобы индейцы не догадались, как слабы выжившие численно. Большинство из них погибли от болезней, других ждала более тяжкая участь. Сам Уильям Брэдфорд первым высадился с "Мэйфлауэра" на Плимут-Рок. Когда он вернулся на корабль, он узнал, что его жена упала за борт и утонула. Несколько лет маленькая группа терпела опасности, тяжкий труд и голод. "Я видел людей, - пишет Уинслоу, - шатавшихся от голодной слабости" (цит. по: Baird R. Religion in the United States of America. N.Y.,1856. P.104). И все же в разгар всего этого не было духа ропота и недовольства.
Когда пуритане начали прибывать в страну с 1628 года, они столкнулись с аналогичными условиями. Из крупной партии, прибывшей в 1630 году на под руководством губернатора Джона Уинтропа, около 200 человек умерло в течение полутора лет. Тем не менее, мы находим, что Уинтроп писал домой в Англию в таких выражениях: "Господу угодно было еще смирить нас; но поскольку Он добавляет так много милости к Своим наказаниям, что мы убеждены, Он не бросит нас, но в свое время сотворит нам благое. Мы не можем рассчитывать, что увидим Его великие дела здесь. Достаточно того, что мы будем иметь небеса, хотя мы должны пройти через ад с Ним. Мы обрели здесь расположение Бога и Иисуса Христа; разве этого не достаточно? Я не раскаиваюсь в своем отъезде, и если бы пришлось начать все сначала, я не изменил бы своему пути, хотя я предвидел все эти страдания" (Wintrop J. The history of New England from 1630 to 1649. V.1. Boston,1825. P.377). Еще один из поселенцев оставил следующее свидетельство: "Я воспринимаю это как великую милость Божию, что Он не только сохранил нашу жизнь, но дал нам удовлетворенность во всех наших делах, так что я не помню, чтобы с тех пор как я попал в эту страну, у меня было какое-либо желание вернуться назад, в дом отцов. Господь Иисус Христос так благословил нашу проповедь Евангелия Его, и Святой Дух Божий благоволил придать Его слову такую действенность для многих, что наши сердца были отняты от старой доброй Англии и сосредоточены на небесах. Не только пожилые люди, но и молодежь думает ныне не о том, как вернуться в Англию, а о том, как попасть на небеса" (цит. по: Caldwell P. The Puritan Conversion Narrative. Cambridge,1985. P.114. - ссылка наша. Пер.).
Многие из христиан, покинувших Англию, могли найти это очень трудным решением, и некоторые были в ужасе от перспективы того, что может повлечь за собой исход. Среди последних был жена Джона Уилсона, которую было невозможно уговорить поехать с мужем, но после молитвы и поста пред Всемогущим ее решение изменилось. Среди тех, кто призвал миссис Уилсон, был советчик Джона Коттона, старый Джон Додд. Его поощрение приняло необычную форму. Он прислал в подарок миссис Уилсон три различные монеты, причем указал нарочному, чтобы он сначала подарил одну, а затем, если ее реакция будет правильной, и другие. Первая монета была латунной и почти ничего не стоила; вторая была серебряной с гораздо большим номиналом, а третья была именной из чистого золота. Они были завернуты отдельно, и курьеру было поручено проследить, что если миссис Уилсон примет первую монету с недовольством, он должен уйти, но она поблагодарила за эту мелочь, а потом получила и серебро, и золото, и тогда ей передали слова Додда: "Вот что такое замысел Божий для Вас и для всего народа Новой Англии: если люди Божьи будут благодарны за ту мелочь, которую Он даст им сначала, они в свое время получат и серебра и холота достаточно". Мезер, который сообщает эту историю, также упоминает ее результат: миссис Уилсон, глубоко уважая старого Додда, "последовала его совету в полной мере и оценила его по достоинству". (MCA. V.1. L.,1702. P.46).
Такие свидетельства позволяют нам понять, как эти мужчины и женщины смогли проявить такую большую меру удовлетворенности и благодарности в таких неблагоприятных условиях. Две вещи, в основном и по всей видимости, представляют собой объяснение.
Во-первых, многие из этих христиан, по изучении Священного Писания и в силу личного познания Бога, пришли к стойкому убеждению в благости Его провидения и руководства. Они верили, что Бог царствует, и что Он заставляет все - даже скорбь, страдания и смерть - совершаться ко благу Своих людей, ибо они возлюблены Им и призваны по Его изволению. Они верили, далее, что Божественное провидение входит в мельчайшие подробности жизни, и что, следовательно, грех не доверять Ему во всем. Сотни примеров этих убеждений можно найти в их жизни. Когда Томас Хукер был готов покинуть Англию, он преследовался уже на побережье агентами правительства. Друг сопровождал его, как они ехали на лошадях в ожидании корабля и, сознавая близость преследователей, с тревогой сказал Хукеру: "Сэр, а если Вы сядете на судно, когда не будет попутного ветра?". На это Хукер сразу ответил: "Брат, предоставим это Тому, Кто держит ветер в Своих ладонях". В Новой Англии Джон Уилсон был с группой солдат, когда они увидели группу индейцев, притащивших молодую англичанку в свое каноэ. Лодка была на дистанции ружейного выстрела, но она двигалась так быстро, что люди боялись открыть по ней огонь, чтобы не попасть в женщину. Уилсон приказал стрелять, воскликнув: "Не бойтесь, Бог направит наши пули!". Так и оказалось, и девушка была спасена. (MCA. V.1. Hartford,1820. P.307, 314)
Во-вторых, следует сказать, что стойкость этих христиан в скорби была связана с богатством духовных утешений, которые они получили во Христе. "В этом мире, - писал Роберт Кэшман, - мы все и везде изгнанники и путники, странники и пришельцы. Достойно и правильно не иметь постоянного обиталища в этой земной юдоли" (History of the Puritans in England, and The Pilgrim fathers. N.Y.,1850. P.397). Тем не менее это не значит, что они считали раем исключительно будущую жизнь: они вкусили первые плоды рая уже здесь, ибо любовь Божия излилась в сердца их Духом Святым. Среди них полная и серьезная уверенность в спасении не была редкостью, как в наше время. Среди них было немало таких людей, как Уильям Брэдфорд, который, как уже упоминалось, потерял свою жену так трагически в 1620 году. О завершении его земного странствия мы читаем, что «он был наполнен невыразимым утешением, которое благой Дух Божий дал ему как залог вечной славы" (цит. по: Brown J. The Pilgrim Fathers. P.337).
В заключение этой темы я приведу выдержку из дневника Томаса Шепарда, которая приводит нас прямо в сердце христианской жизни.
"6 октября 1641 года. Мне было очень грустно созерцать мое положение, и что может случиться мной и моими близкими, ибо нам придется продать одежду и ходить в лохмотьях, если мы отдадим все наши долги. Но я вижу, что Господь заставляет меня таким образом ценить Свою любовь и прилепить сердце к ней. 1) Он по-прежнему любит меня, хотя бы Он лишил меня всех Своих благословений; 2) поэтому я должен продолжать узнавать Его волю; 3) чтобы отделить свое сердце от всего остального, 4) чтобы я не злоупотреблял Его дарами, но чтил Его Самого. И я оставляю все свое и прошу лишь доли для моих детей и для церкви, вверяя все остальное в волю Божию. И благость Христова такова, что когда я пришел услышать моего отца, проповедующего в Бостоне, на следующий день после, моя душа прилепилась к этому пути снова когда он проповедовал об удовлетворенности; и поэтому я был утвержден в вере" (Works. V.1. P.427).
4. Последняя характеристика этих первых американских христиан, которой мы можем уделить время, состоит в их заботе о строительстве общества, в котором Бог и Его Слово были бы удостоены подобающего места.
Пуритане не были готовы жить христианской жизнью, ограничиваясь культивированием личного благочестия. Их видение своих обязанностей было гораздо шире: они считали своим долгом заботиться о последующих поколениях. Их основополагающим принципом здесь было то, что Слово Божие правит не только в Церкви, но, и по тому же правилу, и в жизни семьи, в воспитании молодежи, и в управлении государством. Я считаю, что их мировоззрение по этому вопросу очень хорошо обозначил епископ Райл в своем выступлении в порту Ливерпуля в 1881 г.
Райл утверждал, что прочное процветание любого народа в конечном счете зависит от его отношения к делу Христа. "В долгосрочной перспективе моральная норма города или нации - великий секрет ее процветания. Промышленность и рудники, дороги и доки, научные открытия и риторика, коммерция и демократические институты - всего этого недостаточно, чтобы сохранить народ здоровым. Тир и Сидон, Карфаген, Афины и Рим, Венеция, Испания и Португалия обладали массой таких вещей, как эти, и все же пришли в упадок. Источники сил страны - это правдивость, честность, трезвость, чистота, воздержание, хозяйственный дух, трудолюбие, братолюбие, милосердие среди ее жителей, и, следовательно, их хорошие человеческие качества. Пусть кто-то рискнет отрицать это. И кто скажет, что есть более верные способы создать и развить эти характеристики в людях, чем пощрение и распространение чистого библейского христианства?" (Ryle J.C. Charges and Addresses. Edinburgh,1978. P.11. - Ссылка наша. Пер.).
Нет, пожалуй, ничего, в чем новоанглийские пуритане подвергались бы более жесткой критике, чем их взгляды, касающиеся надлежащего упорядочения общества. Писатели, драматурги, историки, даже фальсификаторы объединились, чтобы изобразить новоанглийское общество XVII в. как "мрак под зимним небом" или "ледниковый период богословия". Мы хотели бы, однако, спросить, откуда они взяли, что законы Новой Англии якобы запрещали целоваться на улице или крестить детей, родившихся в воскресенье. Конечно ни один человек в здравом уме не будет утверждать, что пуританская попытка построить христианское государство в Америке была безупречной. Многие решения пионеров оказались неверными. Они ошибались, полагая, что право голоса может быть ограничено членами церквей. Но в своем убеждении, что гражданские правители должны признать Слово Божье и Царство Христово, они не должны нуждаться в апологии. Они знали, что правительства могут стоять твердо, только если они основаны на морали, и что мораль, в свою очередь, должна иметь четкую основу в Боге и в подчинении Его Слову. Соответственно они считали, что магистраты имеют религиозное обязательство: их власть от Бога, и они должны использовать ее на законных основаниях, ибо они несут за нее перед Богом ответственность. Среди многих бесценных писем, сохранившихся в "Магналии" Мезера, приведено то, которое написал Иезекииль Роджерс своему брату-служителю за несколько лет до его смерти в 1660 г. Оно имеет прямое отношение к нашей теме.
"Мы видим обмирщение везде; благочестия почти нет, но все погружаются в мир; каждый за себя, общее благо никого не волнует. Бог не пошлет всеобщих судов, пока власти и судьи благочестивы. Я умоляю всех искренних служителей сказать им: благочестие несет стране защиту; если оно потерпит неудачу, я опасаюсь суровых судов в ближайшее время. Тучи уже сгущаются, время коротко. Я спешу домой; о, если бы я мог увидеть хотя бы некоторые признаки блага будущих поколений!" (МСА V.1. P.373). Вот голос настоящей Новой Англии: уже на пороге вечности можно верить, что в этом мире быть благочестивым и довольным - значит принести лучшее благо современникам и потомкам!
Следует помнить, что взгляды на общество, характерные для нашей эпохи, были представлены и в Америке XVII в. Вирджиния была в некоторых отношениях светским государством. Когда шотландские служители в 1696 г. заявили, что в этой колонии следует больше заботиться о душах, ее прокурор заявил: "К черту души! Выращивайте лучше табак!". Результатом этой политики было то, что Вирджиния была не в состоянии возглавить американские колонии. По моральным качествам, образованию, личной инициативе она намного отстала от Новой Англии. Еще в 1671 г. губернатор Виргинии Беркли мог заявить: "Я благодарю Бога, что у нас нет свободных школ и печати, и надеюсь, что и не будет еще сто лет. Ученость приводит в мир неповиновение и ересь, а печать разность их вместе с клеветой на власти. Бог да хранит нас от всего этого".
То же самое можно сказать и о колонии Роджера Уильямса, основаннй на Род-Айленде. Как уже упоминалось, Уильямс был отвергнут пуританами за своеволие. Его поселение должно было стать религиозным оазисом для всех, кто готов был поселиться там, и многие так и сделали, в том числе антиномисты и фамилисты. В Род-Айленде была полная свобода, и не было верховенства Писания, но и там было несколько ограничений. Будь эта философия правильной, колония должна была бы процветать, бросая вызов духовным лидерам и ценностям Новой Англии. Но этого не случилось так, как предполагали. Л.Драммонд, отнюдь не энтузиаст пуритан, комментируя состав и идеологию Род-Айленда, пишет: "Эти условия не создали прогресса или процветания. Терпимость была благословением, но ее не хватало, чтобы строить церкви и школы и вести общественные работы. Род-Айленд остался "последним из колен Израилевых". Он был не в состоянии создать крепкие общины, как Массачусетс и Коннектикут. Через 60 лет после основания Провиденса в городе не было ни одного нормального церковного прихода, а в конце XVII в. во всей колонии осталось около десятка церквей разных деноминаций, в основном в очень слабом состоянии" (Drummond L. History of American Protestantism. N.Y.,1949. P.74).
В заключение отметим следующее. Новоанглийские пуритане не считали, что их колонии расширятся потому, что они сильнее, мудрее или праведнее, чем другие люди. Признавая свое несовершенство и грехи, с верой и молитвой они стремились к Богу и Его Царству. И за этим последовало благословение, ибо их девизом в жизни и смерти было: "Благословение Господне обогащает и печали с собою не приносит". Оглядываясь назад, губернатор Плимута Уильям Брэдфорд мог заявить: "Из малого начала Его рука взрастила великую вещь, и как одна малая свеча может зажечь тысячу, так здесь возгорелся свет, светящий великому множеству, всему нашему народу. Пусть славному имени Иеговы будет похвала за это!".
Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn