Лучи заходящего солнца, словно гигантские прожекторы небывалой мощности, косо падают на город . Сегодня впервые солнечно за эти пять дней. Жарко, не душно, но жарко. Хочется стоять посреди улицы раскинув руки навстречу солнцу и загорать. И если бы не мнение других, коему мы так часто подвластны, то я бы поступила именно так.
Усталость неким грузом давила на меня сверху вниз, солнце напекло в голову, сделав её раскалённой как сковороду только снятую с огня. Плохо. Тяжесть, всей силой своего веса, налегла на меня. Охота домой и спать. На душе спокойно. Больше ничего не беспокоит. И это хорошо.
Вот сквозь наклонные лучи медленно проходит трамвай. Старый-добрый, без всяких наворочек, какие свойственным 46 новеньким. Быстро перебежав на остановку напротив, люди занимают места, ибо сейчас «рогатое чудо» сделает так называемую петлю и придёт на ту остановку, где ныне вошедшие стояли ранее. Но это только те, кто хочет провести дорогу сидя. Мы тоже в числе тех, кто любит сидеть. В частности я, и в частности у окна на парном сиденье, если еду не одна.
Располагаемся мы недалеко от входа, но и не совсем рядом. Перед нами семья, за нами семья — словно эти парные места существую для того, чтобы на них садились родные. Я сажусь у окна, мама рядом. За нами в том же расположении мама и дочка. Навороченные такие: мать в маленьком чёрном платье, в чёрных туфлях, с чёрным клатчем, а дочка в бирюзовом костюмчике, с белой сумочкой и сандаликами(явно хочет во всём походить на мать). Не знаю почему, но для меня мама не долго пробыла идеалом. Лет до восьми я её считала идеальным человеком и правой во всём, всегда всё знающей. Но этот миф постепенно разрушился за какие-то 2-3 года. Может я слишком прагматична, слишком реальная и цепкая к фактам, но сейчас я уже яро знаю, что мне нравится в ней, что нет и что я буду или не буду делать, когда у меня будут свои дети. Но всё именно так. По крайне мере сейчас и я не думаю, что что-либо изменится.
Вернусь к тому времени и тем людям. А кто же перед нами? Впереди нас сидели дочка с папой и на следующем сиденье(уже перед ними) — мама. Обычная семья, простая, среднестатистическая. Ей где-то под тридцать, ему — тридцать-тридцать четыре. Ребёнку лет семь. И всё бы ничего, да только очень сильно эта троица напомнила мне мою семью. Мама, папа, я. Папа рядом, мама тоже. Не важно откуда, обычно возвращаясь домой, едешь так на этом трамвайчике и ничего боле не надо.
Знакомый запах хмеля и бутылка пива, улыбающийся и довольный папа, радостная я и вздыхающая, но тоже счастливая мама...В них я видела именно нас, эту картину и с каждым вздохом, с каждой новой порцией воздуха с ароматом пива, эта ассоциация становилась всё сильнее. Девочка играла в одну из таких игр(не помню как она называется), типа кирпичиков, как мини-приставка с программкой внутри, работающая от батареек. Писклявая вещь. В любом другом случае я бы уже за первые 15 секунд взбесилась бы и раздражение со злостью наполнили бы меня. Но в этот раз мне хотелось только улыбаться и вспоминать те дни, когда я была маленькой и мы так часто всей семьёй ходили в парк. Может быть наша семья и семьи на подобии нашей или их не самый лучший пример того, как должно быть, но всё же для меня это самое дорогое. Все эти воспоминания о прошедшем детстве пропитаны некой порцией хмеля и лёгких переживаний. Но это лучшее.
Вожатая в который раз останавливает трамвай и «ассоциация» выходит. Они переходят линию. Девочка счастливо в припрыжку идёт домой между родителями. Её улыбка — моя улыбка. И я не могу сидеть не улыбаясь им вслед.
29.05.2012