начало здесь: http://www.proza.ru/2014/04/02/1082
У Юрия была ещё одна тётка, «капиталистка», в Бельгии и Юрик засобирался к ней.
- Чего ты там забыл? – спрашивал я его.
- Погляжу, как там живут, женюсь на какой-нибудь престарелой миллионерше, - отвечал Юрий и непонятно было, шутит он, или говорит всерьёз.
- Вот они, классовые корни, - иронизировал Эдик-вертолётчик, - вот оно, гнилое капиталистическое нутро! Тебя выучили, тебе цех доверили, ты «по больничному» неделями в Сочах пропадал со своей женщиной и всё тебе мало! В «господа» тебя потянуло!
Эдик ловил ораторский слог и его шутливый тон звучал вполне серьёзно.
К началу девяностых бельгийской тётке было около семидесяти, она оказалась за рубежом с первой волной эмигрантов из революционной России.
Юрик продал свой кооператив по производству каминной плитки, раздал долги по зарплате за два года (мы объездили с ним пол города и Юрик честно рассчитывался с бывшими работниками).
- Плохой из тебя капиталист, - пошутил я, - настоящие акулы бизнеса долги не возвращают.
Юрий поморщился. Он даже в шутку не принимал мысль о том, что долг можно не возвращать.
Невозвращение долгов, кстати, приобрело в то время обвальный характер. Брали у друзей, у добрых знакомых, у напарников по работе, под расписку и под честное слово и потом прерывали общение и не отвечали на звонки. Попытки выбить долг силой жёстко пресекались милицией. Некоторые обращались за правдой к бандитам и те примерно наказывали виновного - брали крупный штраф в свою пользу. Племянница продала родительскую квартиру и дала денежки в долг милому парню, с которым планировался бизнес. Друг уехал в Грузию, поскольку был грузин. И т. д, и т. л.
Юрик купил «Полароид» - «мгновенный» фотоаппарат («С моим «Зорким» меня там не поймут!»), взял образцы медали «Рождение Христа», выправил визу и поехал в Бельгию, изображать из себя ни в чём не нуждающегося человека.
- Во, живут! – рассказывал потом Юрий, - идём с Вальтером, мужем тётки, смотрю в траве табличка: пистолет нарисован и написано не по-русски. «Что это, - спрашиваю?» - «Частное владение, - переводит Вальтер, - стреляю без предупреждения!».
- Там не то, что палатку – там с бутылочкой на травке не расположишься, до метра всё продано!
- У них магазинчик на первом этаже, а живут они на втором. Посетитель придёт, звоночек звякнет. Три-пять покупателей в день – им хватает!
- Тётке семьдесят, она старая, так Вальтер нашёл себе двух девочек и приплачивал им. Тётка прознала и в мэрию. С Вальтером побеседовали, пообещали полное лишение наследства. Вот как там воспитывают!
Призрачная надежда, что бельгийские католики заинтересуются его медалькой, не оправдалась. Вальтер свёл Юрия со специалистом по значкам и сувенирам и тот растолковал Юрию убийственно простую схему – оплачиваешь предприятию заказ своего изделия, потом ищешь покупателя. На полученную прибыль приобретаешь большой мешок для денег.
Пофорсив за рубежом и пустив оставшиеся деньги меж пальцев, Юрий начал свой путь в бизнесе с очередного нуля. Нет смысла описывать все его шарахания в предпренимательстве - от попытки войти в окружение самого Владимира Вольфовича Жириновского (одно время Юрий даже носил фирменную фуражку - «жириновку»), до позорного участия в банальном рэкете. Какое-то время ему удавалось «иметь на длинные сигареты», но в основном его преследовал рок предпринимателя, для которого российский капитализм – «ненастоящий» капитализм.
Там же, где капитализм «настоящий», для моего соседа ещё не выстроили особняк с бассейном во дворе.
Впрочем, ирония моя не носит язвительного характера. Безоговорочно принявший капитализм Юрий не «забурел», выражаясь словами небезызвестного Шуры Балаганова. Он был больше художником, в широком понятии этого слова, чем бизнесменом. В своих предприятиях он видел, прежде всего, творческий процесс; выгода же, как-то, сама собой, оставалась на заднем плане. Можно ли представить себе успешного бизнесмена, полгода не встающего из-за стола с макетом католического прихода, собственноручно изготавливающего маленькие лавочки для молельного зала, уличные фонари для крохотной ограды и миниатюрные кресты для остроконечных башенок собора. На изготовление упомянутой прежде медали Юрий потратил полтора года жизни, наверняка зная, что затея эта для души, а не для прибыли.
Ему ощутимо мешало врождённое чувство порядочности и живучая совесть, которая не обращала внимания на показное пренебрежение хозяина к себе.
Медаль Юрий так и не пристроил к делу. С его слов, он отдал её местным казакам и те, якобы, припаяли к ней ушко и использовали в качестве медали, отмечая особые заслуги своих служивых.
1989 - 2015 г. г.
продолжение-окончание: http://www.proza.ru/2015/10/09/445