В спальне было темно и душно. Маленькая девочка не спала, она тихонько плакала в подушку, перепуганная и одинокая среди таких же несчастных детей, оторванных от своих матерей и помещённых в приёмник-распределитель. Кто-то из них так же, как и Марта, тихонько всхлипывал в своей кровати, кто-то, обессиленный, уснул тревожным сном. Никто не знал, что принесёт завтрашний день? Когда их будут определять в детские дома? Марта не могла понять, почему у них забрали отца и старших братьев, насильно оторвали её и сестру Ванду от мамы и привезли в это жуткое место?
Беду принёс слепой осенний рассвет. Сначала «чёрный ворон» забрал папу и семнадцатилетнего брата Олека. Марта представляла огромную страшную птицу, уносящую на широких крыльях её родных. Потом очередь дошла и до них. Девочка очень боялась этой мифической птицы. Только позже она поняла, что это вовсе не птица, а машина.
В четыре часа утра тишина взорвалась от неистовых ударов в дверь квартиры №7. «Чёрный ворон» приехал за остальными членами их большой семьи. Старший брат Стасик закрылся в комнате и стал безжалостно уничтожать свои скульптуры: работы из гипса и глины, что украшали многие выставки славного города металлургов и даже столицы республики.
Страшными раскатами грома стучали в висках обидные слова злой рыжей тётки в кожаной куртке, подпоясанной армейским ремнём, которая обзывала всех «щенками» и «шпионским отродьем». Навсегда запомнились её ярко накрашенные губы с дымящей папиросой во рту и чёрное дуло пистолета, которым она размахивала перед мамой и тыкала в сонных детей. Казалось, это вовсе и не женщина была, потому что её ничуть не тронули детские рыдания, когда она отрывала маленькие ручонки от маминого подола и вместе с дядьками в форме насильно тащила детей в машину. Маму и Стасика увезли в неизвестном направлении, а её и Ванду привезли в жуткое огромное здание и приказали сидеть до утра и ждать своей участи. Какой – Марта не понимала, только громко плакала и звала мамочку, крепко сжимая руку сестры и боясь, что их тоже могут разлучить.
Зал был битком набит детьми, которых согнали, казалось, со всего города. Маленькие надрывно рыдали, некоторые уже охрипли, а те, что постарше, молча смотрели затравленными испуганными глазами. Марта вдруг вспомнила слова цыганки, встретившейся как-то им на пути, когда девочки с мамой возвращались домой с покупками:
- Чёрным вороном горе кружит над вашей семьёй. Хлебнут его твои доченьки, только ты об этом уже не узнаешь…
Ох, этот чёрный ворон!... Только не о нём сейчас речь. Сестёр определили в старшую и младшую группы приёмника-распределителя и пока не отправили в детский дом, Ванда со старшими девочками убежала в город, чтобы попасть домой и что-нибудь узнать о родных. Марту ждали плохие вести. Их квартира была опечатана, о родных ничего неизвестно. А любимый персидский кот Чарли уснул на коврике возле закрытой двери и не проснулся.
- Он умер от тоски,- сказала добросердечная соседка тётя Вера. Увидев Ванду, она сочувственно покачала головой, не веря в то, что все взрослые члены большой дружной семьи поляков Коссовских были шпионами. А сколько таких семей стали жертвами репрессий! Беспокойная дождливая осень 37-го…
Сёстры, обнявшись, оплакивали своего Чарли. Он был очень красивый, умный и послушный. Марте казалось, что именно её он любит больше всех, потому что она его баловала, угощая разными вкусностями, играла с ним и частенько засыпала под его мирное мурлыканье.
- Котик, милый котик, - шептала сквозь слёзы девочка, - ну, почему ты умер, не дождался меня, ведь мамочка скоро заберёт нас домой. Как же я без тебя буду жить?
Горе девочки было безмерным. А впереди сестёр ожидало тяжелое детство в детских домах, расстрел родителей и братьев, война, разруха, голод. Только это было им ещё неведомо…