29 мая. Пятница 12:20
Обалденный день. К концу подходил последний урок и вот уже совсем скоро я поеду домой, и на этом всё закончится! За весь день Балу со своей бандой ко мне и пальцем не притронулись, а сейчас их в классе и вовсе не было! Я всё не мог усидеть на месте и ждал, когда прозвенит звонок.
Примерно за пять минут до окончания урока, к нам в класс зашла наша радостная классная руководительница – Анна Дмитриевна и жестом руки показала нам, чтобы мы не вставали со своих мест. Ей было около шестидесяти лет, маленькая сухонькая старушка в круглых очках с выпуклыми линзами, от чего её глаза казались намного больше. Она всегда была энергичной и жизнерадостной, за что мы её очень любили.
- Дорогие мои выпускники! – она заулыбалась и осмотрела весь наш класс. - Сегодня ваш последний учебный день, впереди лишь экзамены, а там уже и ваш выпускной! – мы все сразу заулыбались от этих слов, чувствуя, что нас ожидает какой-то сюрприз. – После этого урока мы просим вас пройти в актовый зал, каждый классный руководитель выпускных классов сделал видеопрезентацию о жизни своего класса! Приз за первое место – оплачиваемая за счёт школы поезда на теплоходе и одна ночь отдыха на турбазе! – все сразу заохали, хотя меня это немного расстроило. Я ни за что в жизни со своим классом никуда не поеду, тем более с ночевой. – Так что жду всех вас в актовом зале через 5 минут!
Учительница ушла, и все сразу зашептались. Блин, папа наверно уже скоро приедет за мной. Я достал телефон и, написав СМС, предупредил его, что немного задержусь. Тут же прозвенел звонок, и все схватили свои рюкзаки и помчались к выходу из класса.
В актовом зале народу - тьма. Выпускных классов было четыре, но создавалось ощущение, словно тут собралась вся школа. Учителя, ученики, все шумели, галдели, но когда все уселись на свои места и свет в зале потух, то все сразу замолчали, в ожидании. И мне, кстати, показалось, что где-то сзади, в углу я заметил Балу и Птицу. Сазона с Кипой видно не было.
В центр сцены, в небольшой островок света от прожектора, словно ведущий в цирке вышел заместитель директора и всех громко и радостно поприветствовал, на что аудитория ответила шумными аплодисментами. Следующие минут пятнадцать я просто засыпал, сидя на стуле. Всё это время голос из колонок объявлял, какой класс показывает свою презентацию и на белом полотне, что висело посреди сцены, высвечивалось изображение, передаваемое с компьютера. Всё это собой представляло лишь кучу дурацких фоток с первого по одиннадцатые классы, которые сопровождались идиотской музыкой из американских молодёжных комедий. Предпоследний класс объявили наш и только тут я немного расшевелился. Было интересно вспомнить, как мы выглядели в младших классах.
Мельком я увидел, как к Балу и Цыпе поднялись Сазон с Кипой. Интересно, где они раньше были? Ладно хоть вовремя успели.
- Поддержим одиннадцатый “Б”! Внимание на экра-а-ан!
Весь зал вновь заопладировал, а наш класс начал орать, словно за этот шумный галдёж нам вручат первое место.
Когда настала тишина, то из колонок зазвучала музыка.
Я узнал группу Beatles, трэк назывался I’m a Loser.
То, что в этот момент показалось на экране, у всего зала вызвало удивлённый вздох, после чего он просто взорвался смехом, а учителя повыскакивали со своих мест, пытаясь отключить презентацию, из-за которой я облажался ещё больше…
Сначала на экране были фотографии из моего детства – где меня в садике одевали в женские наряды, а девчонки красили меня помадой и тому подобное – на этом моменте зал просто удивлённо ахнул.
Потом кадры, где мне лет пять, и я голый бегаю по пляжу. АБСОЛЮТНО ГОЛЫЙ, Т.Е. ВИДНЫ ВСЕ МОИ ПРИЧИНДАЛЫ – на этом моменте весь зал просто заржал.
Я обернулся назад и увидел, как Балу со своими ублюдками заливаются смехом, и тут в моей голове всё прояснилось: они не были в классе, потому что, якобы, “помогали” Анне Дмитриевне с презентацией и когда наступила очередь нашего класса, то Сазон с Кипой подменили диск, на который записали весь этот кошмар, а теперь радуются своей мозговитости, но то, что пока было на экране - ещё цветочки.
Далее ребята показали своё мастерство фотошопа. После моих фотографий в стиле “ню” и переодеваний под девочку, пошли фотографии, где я сижу якобы в бане с какими-то голыми мужиками. Далее идут фотки где мы друг друга парим, а потом “парим” по-настоящему – на этом моменте учителя повставали с мест и пытались отключить это, но компьютер их не слушался. Видимо, эти сволочи закинули какой-то вирус и программу нельзя отключить.
То, что я испытывал тогда нельзя описать словами. Я просто вжался в своё кресло и с раскрытым ртом и расширенными от ужаса глазами пожирал то, что видел перед собой. То, что видит ВСЯ школа. Это позор на века. Хоть я и скоро уйду с этой школы, но я уйду с таким позором. Мне хотелось просто исчезнуть, растворится в этом чёртовом кресле, чтобы ни я, ни меня больше никто и никогда не видел!
- Выдерните шнур! – кто-то выкрикнул из толпы.
Фотки где я в каком-то клубе обнимаюсь с каким-то мужиком, потом мы с ним целуемся, едим с ним куда-то на машине. Затем кадры на какой-то квартире, где якобы я с ним и ещё какими-то мужиками решили сыграть в “чехарду”.
Экран потух, включился свет и, спустя несколько секунд отойдя от шока, сидя с открытым ртом я понял, что сотни пар глаз уставились на меня. Сзади я услышал смешок…
Балу, сука…
Затем ещё смех… ещё и ещё…
В этот момент я понял, что обо мне думает вся школа. Я понял, как оставшиеся дни меня тут будут называть и за кого принимать. Ну, считай “розыгрыш” Балу и его бравой тройки прошёл на “ура”.
Чёрт, отовсюду я слышу заливистый смех, который меня словно оглушает. Я не могу больше этого выдерживать, чувствую, как начинает кружиться голова и я вскакиваю со своего места и, расталкивая всех пробираюсь к выходу. Никто даже не пытается меня остановить, а даже наоборот – разбегаются в стороны, словно боясь от меня заразиться этой выдуманной “голубизной”.
Я распахиваю двери и бегу к лестнице. Мне срочно нужно домой. Мне срочно нужна Юля. Только она мне может помочь.
- Делонов! – голос кого-то из учителей лишь заставил меня прибавить скорости.
Какие же все ублюдки… ублюдки! НЕНАВИЖУ ИХ ВСЕХ!
Я пулей вылетел из школы, увидел вдалеке машину отца и не сбавляя скорости побежал к ней. Я еле сдерживал слёзы злости, обиды, всё это, чёрт возьми, вперемешку с эмоциями, но не хотел подавать вид, что что-то произошло. Не хотел, чтобы папа с мамой опять из-за меня расстраивались.
- Ты мне чуть ли машину не снёс, супермен, - папа засмеялся и пожал мне руку, когда я запрыгнул в автомобиль. – Чего ты так носишься?
- Соскучился по вам, - мне нужно было отдышаться. – И очень проголодался.
- Да ты бедный. Ну, ничего, пять секунд и мы дома. – Отец подмигнул мне, и машина тронулась с места, увозя меня подальше от этого кошмара.
Я сидел в машине и мою голову забивали ужасные мысли о прошедшем конце учебного дня, а ведь так всё прекрасно начиналось. Но, к чёрту это всё! Впереди несколько экзаменов и я свалю из этой школы. Мне нужно было отвлечься от всего этого. К чёрту выпускной.
- Как на работе дела?
Лицо отца сразу стало серьёзным.
- Ты разве не слышал? Ах, да… помнишь дядю Мишу из дома напротив наших новых соседей?
- Это с которым ты когда-то любил ездить на рыбалку?
- Именно. Вчера, в десятом часу вечера он повесился у себя на заднем дворе, - отец сглотнул и, спустя несколько секунд продолжил. – Его жену мы оповестили совсем недавно, она отдыхала у своей мамы на даче с детьми, а он остался здесь работать. Завтра похороны. Я просто в шоке. Сколько знаю его – отличный приветливый и жизнерадостный мужик. Деньги есть, любимая жена, двое детей. Я просто не могу понять какая могла быть причина, чтобы он покончил жизнь самоубийством. Врагов у него не было. Он даже записки никакой не оставил, а просто взял и накинул на себя петлю…
Больше мне не хотелось ни о чём разговаривать. В голову забредали сумасшедшие мысли, но я их пытался отогнать. Но если так подумать, то с приездом Юли у нас начали происходить странные вещи: животных находят в лесу с оторванными конечностями, теперь люди кончают жизнь самоубийством… в доме, напротив Юли… да нет, не может быть, это какое-то совпадение…
По приезду домой, я поздоровался с мамой, быстро покушал и хотел подняться к себе в комнату, как вдруг мама меня остановила:
- Сынок, а тебе тут письмо пришло. Я его не читала, так что можешь не беспокоится.
- Письмо? Настоящее? Мне? – это было похоже на очередной розыгрыш.
- О, господи, получить бумажное письмо в наше время стало чем-то сверхъестественным? Держи, – она протянула мне белый конверт и ушла к себе в спальню. Я повертел его в руках, но кроме слова АНДРЕЮ там ничего не было. Вот чёрт… это наверняка какое-нибудь очередное запугивание Балу и его придурков! Ну ладно, посмотрим, что на этот раз. Я поднялся к себе в комнату, запрыгнул на кровать, открыл конверт и достал письмо.
“МАРА” – вот, что гласило письмо.
И как это понимать? Юля нацарапала своё имя и кинула нам в почтовый ящик? Зачем? Я очень захотел это выяснить, но не знал, как встретиться с ней. Номерами телефонов мы с ней всё никак не обменяемся.
Я около получаса сидел, уставившись в окно, но Юля не выглядывала. Зайти за ней я боялся, а точнее, боялся её отца. Наше знакомство с ним прошло не лучшим образом, поэтому нашу встречу я бы хотел перенести на потом.
Вечером я вышел прогуляться по до боли знакомым местам и опять же, в надежде снова встретить Юлю, но её нигде не было видно. Даже в её доме свет не горел.
Куда она могла деться? А что если отец забрал её сегодня днём и они снова уехали в какое-нибудь новое, ещё более безлюдное место? Неужели я так и проживу всю жизнь без друзей? Вдруг в дальнейшем, когда я, надеюсь, перееду в город, то там будет точно так же как и здесь? Тогда я, скорее всего, поступлю так же, как дядя Миша…чёрт.
Я уже совсем потерял надежду увидеть Юлю, как примерно в одиннадцать часов вечера, лёжа на своей кровати я увидел, как на стене моей комнаты, напротив окна, начал мигать кругляшек света. Сначала я не понял, что это такое, но, вскочив с кровати и выглянув в окно, я заликовал! Это была Юля. Она сидела в своей комнате при выключенном свете и светила в мою комнату фонариком, чтобы я обратил на неё внимание.
Это выглядело смешно и мило, заставив меня, наконец, улыбнуться. Затем, отскочив от окна, я подбежал к своему письменному столу и начал рыться в ящиках. Так…тетрадки, ручки, карандаши, линейки…есть! Маленький карманный фонарик. Выглядит не внушительно, но масштаб охватывает не малый. Я вернулся к окну, посветил в ответ и, увидев встревоженное лицо Юли, понял, что что-то произошло. Она начала то включать, то выключать фонарик с разным интервалом времени и я понял, что она общается со мной азбукой “Морзе”. Часто её встречал, но учить мне её было абсолютно не зачем – общаться-то всё равно не с кем. Я вновь вернулся к письменному столу, достал папку с листками бумаг формата А4 и нашёл чёрный маркер. Нацарапав на нём несколько слов, я подбежал обратно и показал его Юле. Некоторое время она светила фонариком на листок, разбирая мои каракули, затем исчезла на некоторое время. Я видел, как луч её фонарика метается по её комнате и спустя несколько секунд она вернулся с таким же листком, написав на него ответ. Далее наш диалог выглядел так:
-ПРИВЕТ, ТЫ КУДА ПРОПАЛА? ВСЁ ХОРОШО?
- ПРИВЕТ. ОТЕЦ ЗАПРЕЩАЕТ МНЕ ОБЩАТЬСЯ С КЕМ-ЛИБО И ЗАПЕР В КОМНАТЕ.
- И ЧТО БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ?
- ДОЖДУСЬ, ПОКА ОН УСНЁТ И, КАК ОБЫЧНО, ВЫЛЕЗУ ЧЕРЕЗ ОКНО.
- ХУЛИГАНКА : )
- ТЫ ВЫЙДЕШЬ СО МНОЙ?
Как только я прочитал её последнее “сообщение”, дверь в её комнату открылась, включился свет и я увидел как входит её отец, с багровым от злости лицом. Не успела Юля опомнится и развернуться к нему, как он подскочил к ней, схватил за волосы и откинул к противоположной стене. Затем он, подойдя к окну, пристально посмотрел мне в глаза и задёрнул шторы.
Я помню, как его взгляд прожёг меня насквозь, я забыл как дышать и даже пошевелиться не мог. Никогда люди не вызывали у меня такой страх. А с моей жизнью неудачника и “боксёрской груши” эти слова многое значат. Этот человек был очень страшным. Я не знал, что предпринять и стоял как истукан у окна, даже не дёрнувшись. В следующее мгновение, спустя пять минут как Юлин отец скрылся из виду, из их квартиры снова послышались крики и ругань. Затем снова начала биться посуда. Я открыл окно и мне показалось, что у них помимо посуды пошла в ход мебель.
Чёрт возьми, а если этот ненормальный псих там её избивает??
Да пошло оно всё к чёрту! Я всю свою долбаную жизнь был паршивым трусом, но с меня хватит! Я не позволю, чтобы моего единственного друга избивал какой-то старый психопат!
Я тут же выбегаю из комнаты, бегом спускаюсь по лестнице.
- Сынок, ты куда на ночь глядя?
- Скоро вернусь, пап!
Накинув кроссовки, я выбегаю на улицу и мчусь к дому Юли.
Так, звонок или дверь… блин!
Я долго нажимаю на звонок и начинаю молотить кулаками по двери, но мне никто не открывает. По ту сторону двери я слышу крик Юли, и звон разбитой посуды.
Во мне бушует дикая злость, я делаю несколько шагов назад, затем с разбегу ударяю плечом о дверь. На удивление, она была не заперта и с лёгкостью распахнулась, от чего я пулей пролетел вслед за ней и упал на порог, ударившись головой об пол.
Встряхнув голову, я поднял глаза и увидел то, от чего моё тело сковал ужас, самый настоящий животный страх, ведь это я обычно наблюдал только в каких-нибудь фильмах ужасов:
Вся мебель, что находилась в доме, вместе с посудой, висела в воздухе, отец Юли, скрюченный в неестественной для живого человека позе, висел под потолком, а сама девочка парила в воздухе, примерно на метр от пола. Её глаза были закатаны, и рот был искривлён злобой и болью. Я смотрел на всё это с открытым ртом и не мог поверить своим глазам.
- Юля…
Её глаза тут же прояснились, она взглянула на меня и, вытянув правую руку вперёд, зарычала каким-то животным, словно на кассетной плёнке, которую зажевало, голосом:
- УХОДИИИ!!!
В эту же секунду вся посуда и мебель громко рухнула на пол, стены пошли трещинами, все окна моментально выбило наружу, как в нашем кафе-баре, а меня самого откинуло в сторону от дома метров на десять, словно от взрывной волны.
Я лежал на асфальте у порога дома дяди Миши, и всё никак не мог унять гул в своей голове. Я лежал на животе и меня всего дико трясло. Я боялся встать, боялся обернуться и увидеть, что происходит за моей спиной. Не могу сказать, сколько я лежал в таком положении, но вдруг до меня начали доходить людские крики, и мне почему-то стало жарко. Вдруг меня кто-то поднял за плечи, но я плохо что соображал.
- Андрей! Господи, слава богу. С ним всё в порядке! – Кто-то перевернул меня на спину и прижал к себе. Я проморгался и увидел перед собой два силуэта – папу и маму. Они сидели передо мной, в их глазах застыла тревога и в то же время радость от того, что с их любимым сыном всё в порядке. Господи, они сидели передо мной, держась за руки… они всё-таки помирились… чёрт, Юля!
Я приподнялся, встал на локти, выглянул из-за спины отца и понял, от чего мне стало так жарко.
Вокруг толпились люди, и где-то вдалеке выла приближающаяся сирена.
Юлин дом горел.