-Дивно мы сегодня пофотографировали, Юрочкин, сказал я самому себе, продолжая жадно наблюдать, как солнце и облака, меняют освещенность осеннего пейзажа.
Я снимал стаи взнявшихся с полосы журавлей, деревенские избы, угревшиеся на дальнем краю увала, наливающиеся синевой дубравы. В очередной раз остановив машину на полевой дороге, увидел, что левый ее отворот уходит в тупик, к пристани охотников, а сама она, изогнувшись скрылась в камышах. Еще раз в кучевых облаках блеснуло солнце, и я выскочил из салона, даже не накинув на плечи теплого камуфляжа. Хотелось проверить, можно ли вплотную подъехать к тем лесам, что стояли в полуверсте от меня и манили к себе свежими красками, положенными на них сентябрем. Прошел метров сто, чувствуя как расползается озноб между лопаток. Дорога оказалась непроезжей, вся она была искалечена колесами тракторов и затоплена дождевой водой.
А я и не стал расстраиваться. Снимков было сделано уже достаточно.
Махнул на прощание мне бурым крылом коршун, проплыла стороной стайка серых журавлей. Подумал, вот и сбылась моя давняя мечта - быть вольным охотником, но теперь уж не за количеством добытых птиц и зверей, а в погоне за неожиданным кадром, подслушанной в самом себе мыслью, которая до сих пор жила в подсознании, и только ждала момента, чтоб я ее услышу.
На фото автора: один из уголков Южного Зауралья