Мы покинули данж. Я всё ещё была в догадках, не понимала, чего от меня хотят Мунмун и Сокол. Как-то это странно. Но кто мне мешает узнать? Пока мы шли по направлению к зданию, что было закреплено за мною — Влад раскошелился и купил нашему клану, я веселилась, ехидствуя где-то в своих мыслях. Адрес Соколов знал, потому я смело шла к штабу. Я уже прямо чувствовала расспросы. Да-да, Сокол, ты у меня на мушке!
— А ты молчаливый, Эгони, — как бы между прочим сказал Мунмун.
Я пожала плечами. Уж какой стала. У меня не было друзей, с которыми научишься быть говорливой. Вернее, я просто забыла, какого это — смеяться с друзьями. Ещё со времён средней школы. Мой друг Плеер тоже был не слишком общительным. Нас вполне устраивало молчание — каждый думал о своём. Иногда мы говорили на разные темы, вели дискуссии, но это было редко.
Сокол стоял возле машины, опёршись на капот. Машина никому не принадлежала, была скорее той частичкой мира «ННМ», что добавляла неповторимости атмосфере игры. Завидев нас, он оттолкнулся от капота обеими руками, выпрямился и направился в нашу сторону.
— Откуда ты меня знаешь? — вовсе не неожиданно прозвучал вопрос. Для меня — не для Мунмуна и Плеера.
— Эгони, ты его знаешь? — подивился мой новый соклан.
— Ага, но он не узнает, откуда, — я показала Соколову язык и двинула прямо к дверям здания, прикосновением руки открывая электронный замок. Маленькая шалость, раз уж я осталась не узнанной. Когда я ещё смогу показать язык самому Соколову Денису?
Мы прошли в здание и остановились у лифта. Я задумалась.
— Бильярдная, бар, караоке, боулинг или просто комната? — вслух спросила я.
Мунмун и Сокол озирались по сторонам.
— Неужели здание полностью принадлежит Доктрине? — спросил иллюзионист.
Я повернулась и посмотрела прямо в разноцветные глаза Мунмуну.
— Именно!
Ребята были удивлены. Мы решили пойти в боулинг. Там можно посидеть, покатать шары и поесть-попить. Добравшись на лифте до пятого этажа, мы вышли. Вспыхнул свет, зажигаясь на потолке. Мы с Плеером пригласили ребят на удобные диваны.
— Итак, — начала я, — что вы хотите от Доктрины и меня конкретно?
— Ты слышал об ивенте, который запустят на Новый год? — устраиваясь с комфортом на диванчике, спросил Сокол.
Сердце пропустило удар, после чего заколотилось как оголтелое. Нет, вы шутите, да? Не может быть так, чтобы…
Я захохотала как сумасшедшая. Повалилась на пол, чтобы тут же подняться. На глазах предательски выступили слёзы. Меня накрыла истерика. Запрокинув голову кверху, не глядя на сокланов, я открыла панель управления и нажала на виртуальную кнопку выхода.
Я плакала и в реале. Размазывая по лицу слёзы, просто свернулась калачиком на кровати. Нет, так не бывает. Когда я уже оставила всякую надежду собрать пати, появляются два топ-игрока и заявляют, что хотят участвовать в новогоднем ивенте. И это когда нам с Владом удалось собрать две пати, но в итоге они распались. Оба раза по разным причинам. Это нечестно. Так нечестно… Надежда появилась, когда я устала плакать по ночам, смирилась со своей смертью, просто бесцельно проживая свои дни? Неужели она и правда появилась?
В комнате было уже темно, когда мне удалось успокоиться. Сложив руки на животе, я думала. Теперь всё иначе. Уже было четыре человека в команде — Плеера я как два пальца об асфальт уговорю принять участие в ивенте. Он неплохой хилер с силой Удивления. Друг не откажет, если я попрошу. Осталось всего три человека! Всего три!
Поднявшись с кровати, я подошла к компьютерному столу и взяла лежащий на нём смартфон. Палец привычно нашёл в списке исходящих звонков контакт Влада. Сначала трубку никто не брал — господин ГМ делал вид, что занят, хотя я прекрасно знала, что тот свободен. Наконец, он соизволил ответить.
— Недоразумение, я спал!
— Ну, простите уж, господин ГМ, — хмыкнула я, прижимая к уху трубку, — только вот новости важные.
— Ладно, чего хотела?
Я услышала зевок. Значит, он и правда спал.
— Влад, Сокол и Мунмун хотят участвовать в ивенте… — быстро заговорила я, но запнулась. Вздохнув, решилась: — Со мной.
— Ты серьёзно? — не поверил он.
— Серьёзнее некуда. И они попросились ко мне в клан.
— Значит, в пати уже пять игроков. Это замечательно.
— Стоп, откуда ты взял пятого? — нахмурилась я. — Со мной, Плеером и этими двумя четверо. Я плоха в математике, но не настолько же!
— А, так я не говорил? — хмыкнула трубка. — Моя племянница тоже играет в «ПО». Правда, на другом сервере, но я в любой момент могу заставить эту лоботряску перенести персонажа. Должен же я хоть иногда вести себя как её дядя?
Мой взгляд метался по комнате. В горле пересохло. Нас пятеро! Глаза вновь предательски защипало, но я сдержалась. Непривычно мне вести себя как девушка. Только не играя за мужских персонажей, привыкнув быть парнем.
— Влад, всего двое, да?..
— Верно, Саша, — подтвердил Влад. — Ладно, тогда я привожу себя в порядок и иду дёргать племянницу. Держись, главное. У нас всё получится.
— Ага…
Влад отключился, я всё продолжала стоять посреди комнаты, не веря в происходящее. Мысли путались. Я верила, и нет. Неужели так бывает? Судьба бывает благосклонна? Похоже, что да. С ребятами получилось неудобно, но не думаю, что мой псих оттолкнёт их. Зная Соколова… Раз уж он решил участвовать в ивенте, раз им с Мунмуном нужен Agony, то так просто этот человек не отступит.
Говоря о Соколове… Я непроизвольно коснулась груди, что была обезображена надписями. Он сказал, что двери Лицейского Совета Старшеклассников всегда открыты для учеников школы. Мне было так страшно. Так страшно. Но я же могу попросить помощи у него?
По щекам вновь потекли слёзы. Как же давно я не плакала, не становилась вновь девушкой — хрупкой и беззащитной. Обхватив себя руками за плечи, я шмыгнула носом. Болели глаза. В носу неприятно щипало. Но так хотелось жить. Так хотелось уничтожить Катьку. ЛиСТ на моей стороне. Соколов ведь защитит?
***
Всю ночь я не могла сомкнуть глаз. Так хотелось наступления утра. Я металась по кровати, то начиная дремать, то вскакивая с постели. Я боялась проспать. В любой другой день, но не сегодня. Раз я полна решимости, то надо действовать. Не хочу струсить в последний момент.
Уже в семь утра я была одета в школьную форму. Колготки, юбка, рубашка, джемпер и галстук— сегодня это составляющие моего доспеха. Agony, ты же поделишься со мной своей силой? Ты такой сильный, не то, что я. Я кажусь высокомерной, эгоистичной, но это всё ширма. Лишь в играх я могу быть той, кем я никогда не была. Я обычный подросток, ребёнок. Мне всего семнадцать лет. Так много вещей, которых я боюсь до дрожи в коленках. Agony, только сегодня, прошу. Только сегодня поделись со мной своей силой. Ладно?
Я вышла из своей комнаты, таща за собой школьную сумку. Мама хлопотала на кухне у плиты, а отец читал газету. Я осторожно устроилась на стуле, пытаясь не привлекать к себе внимания. Я выглядела ужасно со своими красными от слёз глазами.
— Сашенька, милая, что с тобой?!
Мама подорвалась ко мне, с беспокойством хватая за щёки. Отец откинул газету в сторону и подбежал. Родители были в ужасе, не понимали, что со мной. Я же смотрела в стол, потупив взгляд.
— Ничего, мам. Можно мне зелёного чая и яичницу? — попросила я.
— Да, конечно, милая…
Мама всегда понимала меня с полуслова. Отстранившись, она оставила меня в объятиях отца и принялась готовить завтрак.
— Пап, мам, простите за то, что произойдёт сегодня… Но ни о чём не спрашивайте пока, ладно?
Они послушали меня. Я съела свой завтрак и покинула нашу квартиру. Не хотелось никуда идти, но нужно. Иначе ничего не изменится. У меня есть шанс, есть надежда. Быть может, я переживу этот Новый год. Кто знает. Но нас уже пятеро, а перед ивентом целых полтора месяца. Уверена, мы найдём ещё двух игроков.
Ещё было слишком рано. Только восемь утра, но вездесущий Соколов уже должен быть в школе.
Я нерешительно переступила незримую черту между открытых ворот школы. Сама не поняла, как миновала двор. На первом этаже я машинально, на автомате переобулась в сменку. Шаг за шагом. Ступенька за ступенькой. И вот я у дверей Лицейского Совета Старшеклассников. В кабинете слышатся голоса Соколова и завуча. Я только хочу занести руку, собираясь постучаться, как дверь распахивается. На пороге стоит Соколов Денис.
— Маслова? — он удивлён.
Я тоже удивлена, Соколов. Но слишком многое изменилось за один день. Всё перевернулось с ног на голову. Ещё вчера я отказывалась от помощи, а сегодня сама пришла за ней.
— Можно? — пискнула я.
Голос не слушался. Я такая жалкая. Но всё скоро изменится. Я верю в это.
— Проходи, — Соколов отошёл в сторону.
Я чувствовала тяжёлый взгляд на своей спине. Ох, что же я собираюсь сделать? Agony, поделись со мной своей храбростью. Той, с которой ты бросаешься на мобов и боссов. Мне как никогда нужна твоя сила, моё второе я.
Вошла в кабинет. Ноги такие ватные. Как же стыдно. Как же страшно. Agony, ты же тут?
— Денис? — спрашивает завуч, Елена Михайловна. Я оборачиваюсь и смотрю на неё. — Это же та ученица…
— … Над которой издеваются, да, — закончил за неё Соколов Денис. Серые, чуть раскосые глаза пожирали меня. — Маслова, ты решилась?
— Да, — кротко кивнула я.
Я села на диванчик, что стоял в углу кабинета. Положила рядом сумку. Сняла джемпер.
— Ты напишешь заявление… — Соколов замолк.
Я развязала галстук. Тот извивающейся змеёй упал на пол. Трясущимися пальцами, чувствуя, как к лицу приливает кровь, я расстёгивала пуговицы. Губы дрожали, пришлось их сжать в тонкую полоску.
— Ты что…
Вскочив с дивана, я решительно отбросила в сторону рубашку и ухватилась за застёжку лифчика. Опустив руки, я зажмурилась. На пол шлёпнулся мой лифчик. Было так стыдно. Лицо и уши пылали. Не знаю, как это выглядит со стороны. Блин, зачем я сняла лифчик?..
Что-то легло мне на плечи. Вздрогнув, я распахнула глаза. Мне на плечи накинули пиджак, сжимая его у ворота, так, чтобы не было видно обнажённого тела.
— Кто это сделал? — лязгом стали прозвучал у меня над головой голос Соколова Дениса.
Я подняла голову и встретилась с холодными, словно лёд глазами.
— Дмитриченко Екатерина… — прошептала я.
Меня усадили на диван и засунули в рот какое-то печенье, вкуса которого я не чувствовала. Соколов о чём-то переговаривался с Еленой Михайловной. Я же думала о Катьке — однокласснице, которая внешне была будто ангел, а внутри — тот ещё демон. Из-за этой стервы я с девятого класса не могла ни с кем подружиться. Эта дьяволица сначала пыталась «подружиться» со мной, сделав своей собачонкой на побегушках, но когда я прямо сказала о том, что у меня нет денег на её содержание, начался сущий Ад. Ей удалось провернуть всё так, словно я ей угрожаю и издеваюсь на ней. Я быстро стала изгоем, которого ненавидели почти все, ведь как так — я посягнула на божество, понаставила ей синяков, о которых я даже не знала. Жизнь стала невыносимой. Каждый стремился намекнуть заучке-старосте, что я — никто. И я потеряла веру в то, что в этой школе смогу найти себе подруг. А потом этот вирус, два развалившихся пати… И я опустила руки, решив плыть по течению.
— Дмитриченко Екатерина, 10 «Б». Просим вас явиться в учительскую.
Я подняла голову. Даже и не заметила, как уже начались уроки.
В кабинете была лишь Елена Михайловна, которая успокаивающе поглаживала меня по макушке.
— Саша, надень нижнее бельё, — велела мне она. — Ты должна будешь показать спину и грудь с животом учителям и директору. Иначе мы не сможем доказать её причастность. Про полицию пока ничего не знаю, всё решит Павел Дмитриевич.
Я кивнула. Елена Михайловна встала с дивана и вышла из кабинета, а я подобрала с пола лифчик и надела его.
Через пятнадцать минут с Катькой и её безупречным имиджем было покончено. Наш директор, Павел Дмитриевич, вызвал её и моих родителей. Я стояла в накинутом на плечи пиджаке Дениса и с ненавистью наблюдала за тем, как эта стерва пыталась оправдаться. Но всё было бесполезно — маркер был найден в её сумке, а почерк говорил сам за себя. Мне было лишь жаль своих родителей, которым предстояло узнать о том, что над их дочерью уже полтора года издевались, а я и словом не обмолвилась. Но я смогла это вынести.
Спасибо тебе,Agony. Я больше не позволю так со мной обращаться. Никому и никогда.