На первом пути стоял московский поезд, источая всем своим видом столичную важность. Проводники уже начали посадку, но до отправления было больше двадцати минут, я не спешил. Тем более меня должна провожать моя невеста. Я уже немного нервничал. Минуты таяли очень быстро, а её всё не было. Но тут, вдалеке, среди людей, я увидел движение. По перрону бежал запыхавшийся незнакомый мальчишка и, увидев меня, стал стремительно приближаться.
- Люба, Люба, Люба! – слова явно срывались от долгого бега, и он заладил одно имя, как заика.
- Что, Люба? – спросил я его.
Видимо то, что я его заметил и начал разговаривать, успокоило мальчишку.
- Люба просила передать, чтоб ты не уезжал, - немного отдышавшись, сказал он.
- А что она сама не пришла? – продолжил я.
- Она не может. Честно слово, не может, вот попросила меня.
- Что-нибудь еще передала? Или только эту дурную просьбу? Как тебя зовут-то?
- Меня? Вася. Я её племянник, она Вашу фотографию мне показала и очень просила успеть передать её просьбу.
- Вася, так я всего на две недели, в командировку по работе. А потом обязательно вернусь. Ты Любе передай, как только приеду, сразу к ней в гости. Пусть ждёт. Всего две недели.
- Но Люба просила, сильно! Три раза мне повторила.
- Так что мне все бросить? С работы уволят с волчьим билетом,– оправдываясь, я продолжал нашу беседу. – Нет, я поеду, зачем ей безработный жених?
- Этого я не знаю… Так значит поедите? Может, что передать моей тетке?
Я погладил паренька по коротко стриженой голове.
- Ладно, передай. Скажи ей, что она самая, самая красивая. Только запомни – самая, самая. А ещё поцелуй её от меня в щечку. Договорились?
Мальчишка заулыбался, немного стесняясь ответной просьбы. Но чувство ответственности победило, и он засобирался в обратную дорогу.
- Так я пошёл?
- Беги, беги, Вася, - напутствовал я его.
После этого разговора стало понятно, что провожающих у меня нет, и я, не спеша, двинулся к вагону. Всё, как всегда - билет, паспорт и иди на своё место. Где-то внутри я задавал себе вопросы, на которые не мог ответить. Почему Люба не пришла меня провожать? У неё точно сегодня был выходной. Странно. Но я себя успокаивал тем, что через две недели приеду, и мы увидимся, а через два месяца у нас свадьба.
Поезд тронулся. Знакомые мне с детства пейзажи начали двигаться в окне вагона, ускоряясь каждую минуту. Московский скорый набирал ход. Монотонный стук колёс постепенно успокоил, и вскоре я перестал думать о разговоре на перроне…
Если бы я знал тогда, что произошло, никогда не сел бы в этот поезд. Никогда.
К сожалению, всю правду я узнал, вернувшись из командировки. Сразу с поезда побежал домой к Любе. Звонок. Дверь открыла её мама, посмотрела на меня и хриплым голосом спросила:
- А ты что, ничего не знаешь?
- Нет, Марья Ивановна, а что произошло?
- Да-а, - задумчиво потянула она, - А мы на тебя всех собак повесили. Нет. Нет больше Любы. Мы уже и девятый день отметили. Всё думали, почему тебя ни на похоронах, ни на девятом дне не было. А оказалось, ты не знал.
Сказать, что меня ударило током, значит не сказать ничего. Мой мир перестал существовать, сразу, в одно мгновение. Ноги подкосились, стены подъезда поплыли, и я тихо сел на ступеньку лестницы.
Рассказ Марьи Ивановны поверг меня в шок. Люба тем злополучным утром спешила к поезду, чтобы проводить меня в командировку. На пешеходном переходе рядом с вокзалом её сбила машина. Мальчика, тот самый мальчишка, все видел. Как Люба вычислила его из толпы, как она с ним заговорила, почему была уверена, что он справится? На эти вопросы никто никогда не ответит. Но пока ждали скорую, она успела дать инструкции пацану. Свидетели позже рассказали, что Люба спокойно и монотонно несколько раз повторила просьбу Васе, взяв с мальчишки слово, что о происшедшем тот мне ничего не расскажет. С трудом достала фотографию из кошелька и отправила Васю на вокзал. «Только не говори про аварию. Скажи, чтоб остался. Если любит, не уедет…» . Через два дня в больнице моей Любы не стало. А я больше никогда не называю просьбы дурными. И вспоминая Любу, всегда думаю, успел ли Вася передать ей мои последние слова и поцеловать её в щечку…