2-го октября – день памяти замечательного русского писателя и публициста, режиссера и актера Василия Макаровича Шукшина. Сорок один год уже нет его среди живущих на этом свете. В 2019, когда на Пикете мы будем отмечать девяностолетие со дня рождения великого страдальца земли русской, два числа – количество прожитых им лет и время без него – сравняются.
Всего сорок пять лет жизни – а как много сделано! И не просто: написано, сыграно и снято, – а и свершено той подвижнической деятельностью, которая вовсе не обязательно присуща творческому человеку. Сколько их (не в упрек будет сказано), мастеров культуры, живущих в мире «чистого искусства», отгороженно, изолированно от проблем народных! Плохо в стране – эти художники легко переезжают в более благополучные места и продолжают творить. Благо – теплых мест на земле много. Бог им судья.
Не мог так Василий Шукшин. Он мог работать только в России, для своего народа, советуясь и сообразуясь с ним, глядя при этом глаза в глаза. Это жизненное кредо Шукшина, несомненно, ставит его в один ряд с такими колоссами русской литературы, как Толстой, Достоевский, Чехов. Раньше – Пушкин, Лермонтов, Гоголь. Последний, как известно, не выдержал разлуки с родиной, и просто-напросто помутился рассудком.
Будучи выходцем из самой гущи народной, из большого алтайского села Сростки, жители которого в полной мере вкусили и «коммуновщину», и коллективизацию, и нечеловеческое напряжение в годы Великой Отечественной войны, и послевоенный отток из села молодежи, – Василия Макаровича, конечно, не могла не волновать в первую очередь судьба многострадальной российской деревни.
Горькие думы о судьбе тогдашнего советского крестьянства многих писателей-«деревенщиков», как их с определенной долей презрения называли, (ещё: «почвенники») – выразил в своем стихотворении «Грани» великий русский поэт XX века Николай Рубцов. Вот заключительные строки:
Ах, город село таранит!
Ах, что-то пойдет на слом!
Меня все терзают грани
Меж городом и селом...
Стереть хотели различия, грани. Но как это зачастую бывает: трем по граням, а стираем одну из сторон. Не зря волновался и печалился наш великий земляк. Как всякий большой писатель, философ не по образованию, а изнутри – он был провидцем. Посмотрите вокруг – где наши сёла? В каком они состоянии?
Коллективизация – первая атака на крестьянскую сущность – притча во языцех. Затем – Совнархозы, Семилетки. Хрущёвское: «Не место рядом с домом советского селянина свинарникам и коровникам, курам и гусям»! И к огромной армии потребителей-горожан, фабричных и заводских работников, присоединили сидевших на земле сельских нахлебников. Естественное стремление крестьянина обзавестись какой бы то ни было животинкой подавлялось репрессиями в виде налогов и средневековых оброков. Так, например, шкуру с выкормленного на подворье объедками со стола кабанчика обязательно надо было сдавать государству. Имеешь курятник (даже пустой!) – сдавай яйца.
Как результат такой политики по «окультуриванию» села, в «семидесятые» Брежнев объявляет «Продовольственную программу», обязав промышленные предприятия (и даже воинские части!) выполнять совсем не свойственные им задачи. Продовольствия всё равно катастрофически не хватает. Ещё бы! Разве можно что-то сделать стоящее в какой-либо отрасли, не будучи профессионалом!
Неужели же чтобы вспомнили о деревне, о людях, что живут в них, обязательно должна случиться беда? Шукшин видел всё это. Больше того – он знал, к чему это ведёт и бил тревогу. А его обвиняли в призывах к устаревшей сохе и любви к коровьим хвостам. К бескультурью.
Когда же мы поймём, что без хлеба и мяса культуры не бывает!
А все это из земли берется!
Тяжелым крестьянским трудом берется, любовь и привычка к которому воспитывается с самого раннего детства примером родителей. Это особенный уклад жизни, где дети любят и понимают трудягу-коня и кормилицу-коровку, знают, как ходить за поросятами, овцами и домашней птицей, умеют управляться с косой и будут скирдовать просушенное сено до упаду, потому что тучи находят. Это – патриархальность, о которой говорил и которую отстаивал Шукшин. Ну откуда вот теперь взяться крестьянину, если мы уже все нужные гены разбазарили? К запаху теплого хлева и навоза трудно привыкать – с этим надо сжиться с рождения.
Сегодня объявлено очередное «возрождение» села в связи с необходимостью импортозамещения. Кампания?