Опубликовано в газете Бизнес-Онлайн 20 сентября 2015 г.
Этим летом я познакомилась с двумя островами в Южном полушарии. Один называется Реюньон, другой – Мадагаскар. Первый входит в состав заморских территорий Франции, второй обрел независимость в 1960-ом году. Эти два острова во многом похожи: климат, географическое положение, цвет кожи своих обитателей. Расстояние между ними - всего чуть больше часа на самолете. И все-таки как сильно они различаются! Занимательно сравнивать Реюньон и Мадагаскар, размышляя о цене государственной независимости.
Реюньон
Реюньон – это маленькая Франция посреди Индийского океана, на кусочке земли, образованном вулканом. Тут есть много того, чего не бывает на континенте : акулы, циклоны, регулярные извержения, оставляющие после себя марсианские пейзажи из черной лавы, поросшей мхом. Население – это не увядающие бледные французы, а креолы – результат смешения европейских колонизаторов, африканских рабов, индийских торговцев и азиатских иммигрантов. И все-таки это Франция.
Уровень жизни на Реюньоне нисколько не ниже, чем в любом континентальном департаменте. Хотя сыр здесь, конечно, не тот.
Но вообще, если уж говорить о еде, то лучше креольской кухни для меня ничего нет. И даже хваленая французская гастрономия с ней и рядом не стояла. Реюньонские рецепты, как и сами реюньонцы, образовались как следствие сплава многих культур. Здесь есть и элементы индийской кухни, и китайской, и малагасийской. Французы, естественно, тоже внесли свою лепту в этот кулинарный феномен.
Любое реюньонское блюдо всегда сопровождается традиционной тарелочкой соуса с сердитым названием «ругай» (rougail). Состоит он из мелко нарезанных помидоров, лука и острого перца. Иногда туда добавляют другие специи и овощи. Этим соусом заправляют любые блюда – и рис, и мясные приготовления, и креветки во фритюре. Получается очень вкусно, хотя и остро. Вместе с «ругаем» подается обычно другая тарелочка – жидким образом приготовленная фасоль, которую тоже добавляют к рису как соус. И ругай, и эта фасоль пришли на Реюньон с Мадагаскара. А вот соус на основе тушеных кабачков с имбирем и чесноком считается чисто креольским изобретением.
Не только кулинарией богат Реюньон. Все-таки его главная достопримечательность – это сказочной красоты пейзажи, которые меняются, стоит только сделать пару шагов в ту или другую сторону. А шагать там можно долго. Весь остров испещрен маршрутами для коротких пеших прогулок и более длинных походов. Каждая из этих троп отмечена чисто французской чертой: безопасностью.
Поскольку главная официальная ценность для Франции – жизнь человека, государство принимает все меры, чтобы эту жизнь сохранить. Французы помешаны на безопасности. Все дороги и дорожки оборудованы так, чтобы человек, не дай Бог, не поскользнулся и не упал. Везде, откуда можно свалиться, расставлены ограждения, иногда в два ряда. (В Бордо на набережных в последнее время такой двойной забор отделяет прогуливающихся вдоль Гаронны от ее бурных водоворотов). Городское освещение везде предлагает свои навязчивые услуги, даже там, где этого не ждешь. А последний крик французской заботливости – это лозунг «сделаем среду доступной». Ведь действительно делают! Люди с ограниченными возможностями теперь имеют все те же права, что и ничем не ограниченные французы.
В городе такая мания безопасности уже не сильно бросается мне в глаза – я все-таки попривыкла к этому за последние три года. Но когда встречаешься с ней на высоте 2500 метров над свирепыми волнами Индийского океана, ощущаешь некоторую нелепость ситуации.
Чтобы подойти к главному реюньонскому вулкану по имени Питон, надо сначала проехать несколько километров на машине по безупречно гладким, хотя и извилистым дорогам. Оставить машину на перевале, снабженном автостоянкой, общественными туалетами и шикарным видом на вулкан. А потом начать свой путь к кратеру по тропинке, которая в течение первых двух-трех километров напоминает городской променад. Далее, конечно, все налаживается, и природа становится похожа на природу. Но даже там, на просторах высохших разливов лавы, отмечен прямо по земле белой краской маршрут, сбиваться с которого не следует. А в некоторых местах (видимо, особо опасных) стоит знак «движение запрещено».
В день, когда я ходила на вулкан, он начал извергаться. Об этом я не знала до тех пор, пока, метров за 200 до самого кратера, не прилетел вдруг вертолет реюньонской жандармерии и не эвакуировал меня, вместе с несколькими другими затерявшимися туристами, из зоны извержения. (Оказывается, странный шум, похожий на гул автострады и происхождение которого я все никак не могла разгадать, исходил из недр вулкана). Нас по воздуху доставили обратно на благоустроенную парковку у начала маршрута. Мы сфотографировались со спасателями и, довольные, разъехались по домам. Так я почувствовала на собственном опыте заботу французского государства о здоровье его жителей. Причем неважно, где они живут – на континенте или под пальмами в южном полушарии.
На Реюньоне поражает мирное сосуществование разных культур и религий, почти как в Татарстане. Вдоль дорог там часто попадаются крошечные ухоженные часовенки со статуэткой Девы Марии, а в лесах или у моря – следы церемоний в духе вуду.
В первый день по приезду я пошла искать, где бы поесть. Было около 6 вечера, только что прозвучал азан. Все кафе и рестораны оказались закрыты. Не веря своим глазам, я спросила проходящую мимо реюньонку, во сколько же здесь принято ужинать. Она очень внятно мне объяснила, что все питательные заведения закрываются на время вечерней молитвы, но потом открываются вновь. И правда, вскоре мне удалось хорошо поесть. А на обратном пути в гостиницу я встретилась с длинной процессией нарядных босоногих индийцев, праздновавших какой-то свой красочный индуистский обряд. На материке такое смешение и такая толерантность могут только сниться.
Тем не менее, на Реюньоне нельзя забыть, что находишься во Франции. Дороги так же безукоризненно хороши. В магазинах – почти те же продукты, только немного дороже. С рекламных вывесок так же улыбаются лиможские коровы, как в каком-нибудь городке из центральной Франции. Зарплаты немного выше, чем на континенте, а пособия по безработице такие же щедрые. Местные рассказывают, что в каждой фирме на Реюньоне большая часть сотрудников постоянно хочет уволиться. И действительно, большой процент населения на Реюньоне живет исключительно на пособиях.
К этому остается добавить мягкий тропический климат, пляжи, серфинг и самые вкусные в мире миниатюрные ананасики.
Словом, реюньонцам под французским флагом живется совсем неплохо. Если и появляются на острове сепаратистские настроения, то они быстро гаснут, не найдя широкой поддержки. Иначе и быть не может: Реюньон – до мозга костей французская территория, ибо до французов остров был необитаемым.
В этом его отличие от Мадагаскара, который еще за тысячелетия до колонизации имел свое коренное население. Поэтому представляется логичным, что Реюньон был и остается частью Франции, а Мадагаскар обрел независимость.
При этом Реюньон – райский уголок на Земле, Мадагаскар же – сложное государство со множеством серьезных внутренних проблем.
Кто знает, если бы он не потребовал тогда, 50 лет назад, независимость от Франции, может быть, был бы теперь таким же ухоженным и благополучным, как Реюньон?